снова я остановил их с помощью гипноза. Для них, изголодавшихся, кровь напоминала самый сладостный дурман.

Даже мне было непросто сохранять здравие рассудка.

И так, что мне теперь делать? Выходить в коридор нельзя. Слишком опасно. В то же время сидеть на месте и ждать у моря погоды тоже не вариант. Тали, королева и остальные вампиры находились в смертельной опасности. Мне нужно было найти способ добраться до них… Знаю.

Я повернулся и посмотрел на стену, которая отделяла эту комнату и смежную. Постучал по ней. Затем достал булаву и ударил, после чего стена немедленно исчезла.

— За мной, — сказал я будущей супружеской паре, которая испуганно и удивлённо наблюдала за всем происходящим. После этого мы стремительно проверили все прочие комнаты на этом этаже. В некоторых мы находили вампиров. Многие из них тоже почуяли запах и попытались выбраться в коридор, но двери, к счастью, были закрыты.

Когда мы дошли до последней комнаты, я повернулся и окинул взглядом свой новоявленный отряд. В нём было около дюжины человек, но Тали и королеву мы так и не встретили. Тем не менее, мне удалось раздобыть о них некоторую информацию. Один из вампиров, старый граф, заявил, что слышал, как паладины поминали её величество; в свою очередь другой припомнил, что примерно через день после того, как на Луи устроили засаду, и Тали попала в плен, в дворец привезли очередного пленника.

Возможно это была она.

Возможно — кто-то другой.

В любом случае нам следовало продолжить поиски на других этажах, на которых вероятность встретить паладинов была намного выше.

Поэтому лучше мне было заняться этим в одиночку. Всё же вампиры, представителями дворянства, могли сыграть важную роль в условиях происходящей гражданской войны. Использовать их в качестве пушечного мяса было расточительно, а приглядывать за ними — довольно проблематично.

Сперва я немного опасался возвращать их всех в реальный мир — там тоже было довольно опасно, — но затем рассудил, что, во-первых, орден едва ли мог так быстро отреагировать на исчезновение целого дворца и отправить сюда армию, а во-вторых, — ни одна опасность не могла сравниться с той, что обитала здесь, в Сердце Кошмара…

56. тали

Ни одна опасность не могла сравниться с той, что обитала здесь, в Сердце Кошмара…

Поэтому я решил выбросить их из табакерки, объясняя происходящее особенно вампирской магией. Впрочем, они всё равно перепугались, наблюдая за тем, как сородичи исчезают прямо на глазах.

Когда настал черёд Катрины, последняя сперва замялась, а потом сделала реверанс и сказала:

— Позвольте нам остаться с вами, сир Бран…

— Нам? — перепугался Рошель.

— … Мы хотим помочь вам найти её величество, — проговорила девушка, опуская голову.

Я собирался отвергнуть её предложение, но потом задумался. Возможно мне действительно не помешает несколько помощников… Их можно будет использовать в качестве приманки, чтобы выманить противника, или для разведки, чтобы они первые проверяли особенно подозрительные комнаты.

…Нет, я не плохой человек. Но на войне как на войне.

К тому же мои собственные силы всё ещё были ограничены. Моя туманность возрастала, однако уйдёт некоторое время, прежде чем материальная граница совсем развеется, и я доберусь до предела своих способностей. Рошель и Катрина обладали силами второго ранга и были умеренно полезны.

— Ладно, — сказал я сухим голосом.

Рошель заметно приуныл.

Катрина благодарственно кивнула.

После этого я наклонился и попытался услышать, что происходит на нижнем этаже. Тишина. Комната была пустой. Я кивнул, пробил отверстие посреди пола и спрыгнул вниз.

Приземлился я прямо на кровать — немудрено, в комнате их было около дюжины. Видимо, её использовали как барак. Мы обшарили помещение, наши небольшой арсенал, в котором хранились ружья и пистолеты, после чего я пробил очередную стену.

И так мы стали стремительно перемещаться через многочисленные хоромы летнего дворца. Не все комнаты были пустыми. Иногда нам попадались люди. Все они испытывали огромное удивление, когда стена у них за спиной неожиданно «исчезала»; затем, замечая мою церковную мантию, они пытались спросить, что происходит, как вдруг немедленно теряли сознание.

Между делом Рошель и Катрина по моему приказу нарядились в жёлтые мантии (для маскировки) и утолили свою жажду. Их лица оставались немного бледными — как и полагается вампирам, — но в глазах появился рубиновый блеск.

Впрочем, главной преградой у нас на пути были вовсе не простые люди, но «безумие». В один момент мы прошли больше дюжины комнат, прежде чем я заметил некоторые детали, которые говорили о том, что всё это время мы ходили по кругу — пришлось искать выход из петляющего лабиринта; затем мы попали в помещение, вдоль и поперёк заставленное зеркалами. «Теми» зеркалами. Я сразу приказал, чтобы Рошель и Катрина закрыли глаза, а сам в это время заметил половинку человеку в маленьком зеркальце, которое немедленно разбил.

Туман становился всё гуще; безумие набирало обороты. Мы встречали мёртвых паладинов, которые не понимали, что мертвы, мы встречали безумцев, которые, распластавшись на земле или свернувшись калачиков твердили о том, что скоро, совсем скоро сюда прибудет Вестник…

Рошель в ужасе смотрел на всё происходящее; Катрина — тоже, и в то же время в глазах молодой девушки сверкали заинтересованные нотки. Всё происходящее я объяснял особенной вампирской магией, древним проклятием, которое наложил на дворец господин Леон — ибо разумеется подобная сила была подвластная только настоящему древнему вампиру; в один момент девушка спросила меня:

— Сир Бран, можете сказать, насколько древним должен быть вампир, чтобы обрести столь удивительную силу?..

— По меньшей мере триста лет.

— Там много? — печально вздохнула девушка. — Моему роду всего двести сорок семь…

— Моему триста семнадцать, — заметил Рошель. — Интересно, господни Леон знал моего пра-пра-пра…

— Тихо, — сказал я и вскинул руку.

Говорливая пара немедленно замолчала.

Мы шли по коридору, когда за поворотом раздался шум. Зазвучали шаги. Человеческие (важное замечание). Они были быстрыми и немного неровными. Они играли по моему позвоночнику, как по цимбалам, вызывая неуловимое электрическое дежавю. Наконец шаги повернули, и…

— Ах!

Перед нами показалась молодая женщина. У неё была светлая кожа и гладкие чёрные волосы. Одета она была в потрёпанное чёрное платье, которое облегало чёрную талию. Её светлые руки прятали перчатки. Глаза её сверкали, как обсидиан.

В них отразилось удивление, затем испуг; она отпрянула и уже хотела броситься назад, когда я крикнул:

— Стой! — без напускной хрипотцы, но своим обыкновенным голосом.