следовало подобрать подобающего тюремщика. Едва ли орден мог выделить свои силы, столь драгоценные в такие времена, для охраны дюжины пленников, когда можно просто разместить последних у себя на главной базе.

Логично?

Логично.

Вот только для меня это была серьёзная проблема. Сбежать отсюда вместе с Тали и королевой будет мягко говоря проблематично.

Мы прошли в коридор на пятом этаже, многочисленные лакированные двери с левой стороны которого сторожили охранники. Остановившись у четвертой дверцы, мой гид повернулся и сказал:

— Будьте осторожны, ваше Святейшество. Мы пустили кровь этим созданиям, и тем не менее они всё ещё обладают необычайной силой. Постарайтесь держаться от них на расстоянии.

Я кивнул.

Паладин приоткрыл дверь и пропустил меня в золочёную спальню.

Справа стояла кровать с балдахином; напротив неё находился столик и висело на стене круглое зеркальце. В другом конце помещения на кушетке сидел молодой блондин в красном камзоле с большими серебристыми пуговицами. Заметив меня, он дёрнулся и немедленно прижался к стенке.

Раздался щелчок, и дверь у меня за спиной захлопнулась.

— Я… я ничего не делал, правда, правда… — забормотал молодой человек. При этом было заметно, как сверкают его длинные заострённые клыки. В этом не было ничего удивительного. Судя по бледному цвету лица, его длительное время держали на диете и несколько раз пускали кровь. Движения его, хотя и резкие, казались вязкими. Рошель — в моей голове мелькнуло имя молодого человека, — напоминал голодного, отчаянного, но обессиленного зверя.

Я приблизился к нему. Заметив это, он сильнее вжался в стену, покрытую обоями с узором из многочисленных золотистых лилий.

— Рошель, — сказал я хриплым голосом.

— Простите, святой отец, я… я всё расскажу, правда…

Я вздохнул и покачал головой.

— Рошель, посмотри в зеркало.

— В зеркало? — удивился молодой человек, и всё же смиренно исполнил моё приказания. В этот момент я затянул правый рукав своей длинной чёрной мантии. Рошель увидел, что у моей руки не было отражения, и округлил глаза.

Только сильнейшие вампиры не отражались в зеркалах.

— Святой отец, в-вы…

— Тише, — сказал я и вытянул перед губами указательный палец.

Рошель немедленно прикусил губы, причём с такой силой, что нечаянно пустил кровь.

— Вот что мы сделаем, — я сказал я, присаживаясь рядом на кушетке. — Сейчас ты расскажешь мне, как здесь всё устроено, а потом я попытаюсь спасти тебя и остальных. Понял?

— О-остальных? Но это…

— Понял? — я посмотрел прямо на него.

Он вздрогнул и закивал головой.

Затем немного помялся, положил руки на колени, перевёл дыхание и заговорил:

— Здесь… Нас привезли сюда в разное время. Некоторых раньше, некоторых потом. Я слышал, как вели остальных. Потом пытался постукивать по стенам, но они заметили это и сказали, что, если я ещё раз попробую так сделать, они меня следующим казнят…

— Следующим… Ты знаешь, в какой порядке вас ведут на казнь?

Нужно было узнать, сколько у меня времени, прежде чем настанет черёд Тали.

— Нет. Меня вообще отсюда не выпускают. Я ничего не знаю. Только, эм, иногда слышу, что говорят в коридоре. У меня хороший слух.

— Как у всякого вампира.

— Ну да…

— И что ты слышал?

— М-много разного.

— Они упоминали королеву?

— Конечно.

Я напрягся и спросил:

— Она здесь?

54. план

— Кажется… Но в другом крыле.

— Хорошо.

Действительно хорошо. Значит она была совсем рядом. Проблема в том, что даже то небольшое расстояние, которое нас отделяло, преодолеть будет крайне проблематично.

— … А что насчёт Талии? — спросил я.

— Талии?

— Герцогини Мансур.

— П-про неё я ничего не слышал.

Я цокнул языком.

Тали была простым человеком. А ещё — герцогиней. Приближённой тайного лидера вампирской клики. Она могла быть и здесь, и в обычной человеческой тюрьме, и в совершенно другом месте. Мне нужно было прочесать весь дворец, чтобы в этом убедится, но сделать это я был не в состоянии. Даже в образе фантома, ибо здешний туман был таким густым, что я её просто не узнаю. Можно

было попробовать подчинить себе местного клерка, но даже так едва ли у меня получится освободить Тали.

Я находился в самом сердце вражеского улья. Единственное неверное движение, и на меня сразу набросятся мириады пчёл.

Что же мне делать?

С моими текущими силами справится с такой армией у меня не получится. Прочие вампиры вроде Рошеля были обескровлены. А ведь где-то в пределах дворца находилось создание, само присутствие которого ледяным дыханием обдувало моё сердце.

Я опустил голову и серьёзно задумался.

Главная проблема в том, что материальные границы этого мира были слишком плотными. При иных обстоятельствах это было даже хорошо, но сейчас они сжимали меня, словно путы. Если бы я только мог… Стоп.

Вдруг передо мною вспыхнул свет.

А затем ещё раз, когда я достал из кармана серебристую табакерку…

…

…

…

А теперь сходу попробуем перечислить все проблемы, которые сопутствуют этому плану. Если я переброшу поместье в Зону Кошмара, я переброшу туда ВСЕХ обитателей последнего. Включая вампиров. Включая королеву. Включая Тали. Все они окажутся в смертельной опасности. Тем паче, что сами паладины могут попробовать «ликвидировать» своих пленников от греха подальше, если заметят неладное. Это было предельно рискованное предприятие. Поэтому и действовать мне придётся стремительно. Нужно будет найти королеву, Тали и всех остальных и немедленно сбежать.

В том числе ради моей собственной безопасности. Даже для меня Зона Кошмара представляла огромную опасность. Я мог повелевать тамошним туманом посредством веры, но и мои противники, другие Владыки, тоже. Более того, они были намного сильнее. Их власть простиралась на мириады миров — моя же ограничивалась горсткой. Я был светлячком на фоне пылающего солнца — разрушительной плеяды.

Но выбора не было. Вернее, был: ничего не делать. Просто оставить королеву и Тали и сбежать. Но для меня это был неприемлемый вариант.

— Что это? — с интересом разглядывая табакерку спросил Рошель.

— Ничего особенного, — ответил её и приоткрыл серебристую крышку.

В следующую секунду я почувствовал лёгкий толчок.

Потом — ничего.

Я посмотрел по сторонам. На первый взгляд ничего не изменилось. Собственно, так и должно быть. Материальная граница разрушается быстро, но постепенно. Когда я перенёс кусочек собственного мира, я смог сразу использовать все свои силы, но лишь потому, что в пределах пустыни материальная граница уже была