за убийством стоит Кравцов, то Семен тоже будет в опасности. Просто потому, что мы с ним знакомы.

— Откуда у тебя синяк? — спросил я Семена.

Под его левым глазом лиловел здоровенный кровоподтек. Кто-то хорошенько приложился с правой.

— Ерунда, господин барон! — помрачнев, ответил Семен Евграфович.

— В самом деле, юноша, — нахмурился ректор. — Что у вас с лицом?

— Упал.

— Послушайте, если это дело рук старшекурсников, то вы обязаны мне сказать. Я отвечаю за дисциплину в академии.

Мне тут же вспомнились гранитные глыбы на дорожке парка, и прикрученные к ним бронзовые таблички.

Дуэль со смертельным исходом — интересный подход к дисциплине. Впрочем, судя по дате на табличках, дуэль произошла задолго до того, как в академии появился Кравцов.

— Так откуда у вас синяк? — настаивал ректор.

Семен угрюмо молчал.

— Сергей Васильевич, — напомнил я. — Вам надо подумать о своей безопасности. Я сам поговорю с Семеном.

— Вы правы, Никита Васильевич, — согласился ректор. — Поеду. Очень вас прошу, держите меня в курсе расследования. Насколько сочтете возможным, конечно.

— Непременно, — пообещал я. — Минуту, Сергей Васильевич! Покажите мне, где именно вас преследовал призрак.

— Вот там.

Ректор махнул рукой влево.

— Там есть липовая аллея, она одна такая в нашем парке. Это случилось в ней.

Кравцов нажал кнопку на пульте своего кресла и легко въехал по аппарели в машину. Ему даже не пришлось пригибать голову — кузов был достаточно высоким.

Молчаливый водитель убрал аппарель и захлопнул двери. Едва заметно кивнул мне и сел за руль. Машина осторожно тронулась с места.

— Хороший он человек, — сказал Семен Евграфович, провожая взглядом машину ректора. — Строгий, но справедливый.

— А почему тогда ты не сказал ему, откуда у тебя синяк? — улыбнулся я.

Семен Евграфович упрямо сжал губы.

— Ты сейчас куда? — спросил я.

— Хотел посмотреть несколько домов по вашему поручению, господин барон. Да с такой рожей со мной никто и разговаривать не станет.

— Это верно. Тогда пойдем, прогуляемся.

Мы с Семеном неторопливо пошли в сторону липовой аллеи. Я хотел своими глазами посмотреть на место, где призрак гнался за Кравцовым. Вдруг он и сейчас там?

— Так что у тебя с лицом? — спросил я.

— Вам, господин барон, скажу. Я при ректоре не хотел говорить. С ребятами подрался.

— Из-за чего?

— Господин ректор ко мне хорошо отнесся, а парням из группы это не понравилось. Решили, что я его любимчик. А он просто душевный человек.

— Да, — усмехнулся я.

Этот душевный человек только что признался мне, что убил Степу Лабуаля. И так или иначе был причастен еще к нескольким убийствам.

Но рассказывать об этом Семену я не стал. Рассеянно слушая его рассказ о грандиозных приготовлениях к свадьбе Барятинского, я внимательно осматривал липовую аллею, по которой мы шли.

Ничего особенного в ней не было. Высокие толстые деревья с морщинистой черной корой — видно, липы были посажены здесь давным-давно.

На одной из лип высоко над землей чернело дупло — толстый сук подгнил и вывалился, оставив углубление.

Я поглядывал на песчаную дорожку, надеясь увидеть следы от колес кресла. Но их давным-давно затоптали сотни ног. А свежих следов не было.

Похоже, после встречи с призраком ректор больше не появлялся в липовой аллее.

Логично. Кому охота еще раз пережить такой ужас?

— Думаю, Семен, тебе лучше не появляться в академии несколько дней, — сказал я. — И от князя Барятинского переезжай поближе ко мне.

— Что-то случилось, ваша милость? — нахмурился Семен Евграфович.

— Случилось, — кивнул я. — Позже расскажу. Запиши адрес.

Я продиктовал ему адрес дома в Бернгардовке.

— Прямо сейчас поезжай к Барятинскому и собери свои вещи. Потом вызови извозчика и поезжай в Бернгардовку.

— Поездом можно добраться, — сказал Семен.

Его прижимистость меня позабавила.

— Не в этом случае. Возьми извозчика, это приказ. Хозяев дома я предупрежу, тебя встретят.

— Слушаюсь, господин барон. А можно мне до Григория Лексаныча на трамвае доехать? Очень люблю трамваи!

— Можно, — улыбнулся я.

Я посадил Семена на трамвай и задумался — что делать дальше?

Бернгардовка начинала превращаться в осажденную крепость, и это мне не нравилось. Пока я только защищал своих людей от неизвестного врага. Но глухая оборона редко приносит победу.

Рано или поздно надо переходить в наступление.

Вот я и решил, что пора это сделать.

Ректор отказался мне помочь. А кроме него у меня оставался только один знакомый Видящий маг — Родион Романович.

Недолго думая, я достал новенький магофон и набрал номер маготерапевта.

— Профирий Порфирьевич, привет! Это Волков. Родион Романович с тобой?

— Да. Я как раз забираю его из полицейского участка.

— А что случилось? Видящий маг буянил в компании призраков?

— Все шутите, господин барон! Родион Романович ночевал под мостом — квартирная хозяйка выгнала его из дома. Хорошо, что городовые его увидели.

Выходит, не я один провел сегодняшнюю ночь в полицейском участке. Но я быстрее освободился — в жизни барона и ликтора есть свои преимущества!

— И какие у вас планы? — спросил я.

— Наверное, поедем искать новую квартиру для Родиона Романовича, — вздохнул маготерапевт. — Только опасаюсь, что квартирная хозяйка достанет его и там.

— Дай-ка ему магофон, — попросил я.

И через секунду услышал в трубке испуганный голос Видящего мага:

— Слушаю!

— Настало время взглянуть в лицо твоим страхам, Родион Романович, — твердо сказал я. — Сегодня мы усмирим твою квартирную хозяйку.

— А как? — обрадовался Видящий маг.

— Пока не знаю. Но непременно соображу по ходу дела. А потом ты поможешь мне встретиться еще с одним призраком.

— Я… — начал Родион Романович.

Но я угадал, что он хочет сказать, и не дал ему закончить.

— Ты боишься, я знаю. Это нормально. Но ты маг, и ты мужчина. Поэтому через полчаса встречаемся на твоей квартире. Диктуй адрес.

* * *

Родион Романович жил в Столярном переулке. Мы встретились возле арки — Видящий маг боялся заходить в собственный двор. Он то и дело тревожно крутил головой, словно высматривал призрака. Маготерапевт Порфирий Порфирьевич придерживал его за рукав, чтобы Родион Романович не сбежал.

В руке Видящий маг держал грязную чугунную сковородку.

— Умник, — позвал я