как оказалось, аудиторы предугадали такой поворот событий. Поэтому, не уведомив меня, три дня подряд они отправляли на склад мусор из посольства. Покопавшись в нем, нашли уйму всякой дряни.

— Я знаю, чей это складной нож, и…

— Я тоже знаю. Этот сувенир к нему вернется, как только исчезнут уважаемые коллеги-ревизоры. — Фрэнк открыл ящик, покопался в нем и высыпал на стол горсть безделушек: кусочки резной кости, белое перо в красную полоску, стеклянные бусы, веточки, перевязанные серебряной проволокой, и все в том же духе. — А это что такое?

— Хм… Хипповские побрякушки?

Фрэнк уставился на Гейба не моргая и смотрел так долго, что тот вспотел. Однако Гейб знал, что лучше не нарушать молчание. Молчанка — самый легкий способ вынудить виноватого самому выдать на себя компромат. Поэтому Гейб выдержал взгляд начальника с решительным выражением лица и легкой улыбкой. Фрэнк понимал, что он делает, но на его месте так поступил бы любой честный разведчик.

— Да сам не знаю. — Фрэнк сгреб предметы назад в ящик и протянул Гейбу журнал из стопки. — А как насчет этого? Что думаешь?

Журнал назывался «Подвижный нудист». Гейб пролистал его, задержавшись на развороте, и ухмыльнулся.

— Я не прочь сыграть в волейбол с этой блондинкой.

— Правильный ответ.

— Сэр? Боюсь, я не понимаю, какой ответ был бы неправильным.

— Пидоры любят такие журналы, глазеют в них на голых мужиков — а если их поймать, говорят, что пялились на баб. Хорошо бы кто-то подсказал владельцу держать эту дрянь дома. А еще лучше — включать воображение. — Фрэнк бросил журналы в урну.

— О, — откликнулся Гейб.

Затем он понял, что Фрэнк смотрит на него выжидающе, будто Гейб что-то должен сказать. Не про Джоша — этот вопрос был закрыт. Но немигающий взгляд Фрэнка говорил яснее слов: «Тебе есть что мне рассказать?» А лучший способ скрыть что-то — поведать тщательно отредактированную правду.

Гейб прокашлялся.

— Сэр, я должен сообщить о недавнем контакте с сотрудницей КГБ. — Фрэнк не выглядел удивленным. То есть кто-то видел, как он общался с Таней, и сдал его. Джош? Нет, скорее кто-то извне стремился выслужиться перед Фрэнком. Или просто какой-то болван дернул Гейба за поводок. — Она запрашивала информацию по новому игроку в городе. Я обещал сделать, что могу.

— И что ты смог? — спросил Фрэнк.

— Позавтракал с Арни Литтоном.

Сердце разрывалось при виде того, как загорелись глаза старика, когда Гейб вошел в кафе, как жалок он был, когда с готовностью выдавал шпиону все, что знал. Не то чтобы он знал много. Но у Гейба теперь было хотя бы имя — Магнус Хаакенсен, а также кличка — Норвежец. Хаакенсен был в деле много лет. Он травил хорошие байки и платил за выпивку. Никто не знал, на кого он работает, — никто, похоже, этим и не интересовался. Он был тем мутным типом, который всегда появлялся там, где собираются шпионы.

Когда Гейб уходил, Арни схватил его за рукав пальто и стал просить о работе.

— Слежка, саботаж, быть на посылках — что угодно, Гейб. Я многое умею, я справлюсь. Ты не представляешь, каково это — оказаться не у дел. — Но это не совсем так: Гейб прекрасно понимал старика. Он просто не знал, чем может быть полезен этот динозавр, чьи рефлексы замедлены, а в голове — только старые трюки. Но Гейб солгал и пообещал сделать все возможное, чтобы найти для него что-то. Лишь бы избавиться от несчастного сукина сына.

— А что сотрудница КГБ?

— Таня Морозова. Мы ее уже обсуждали. По легенде сотрудница политического отдела третьего порядка в советском посольстве, но мы-то понимаем. Весьма серьезна, весьма профессиональна. Искренна в своих убеждениях. Мы уже пересекались с ней пару раз, так, поболтали. На этот раз она предложила небольшое сотрудничество.

— Хм. Похоже, она пытается тебя обрюхатить.

— Забавно, я тоже так думаю.

— Давай-ка отплатим ей той же монетой, посмотрим, сколько времени она потратит на тебя зря. Пусть думает, что тебе интересно поиграть с ней в этот пинг-понг. Но только не трать на нее свое время, понял? Тебе-то есть чем заняться. Еще что-то? Нет? Кыш.

Гейб направился к двери.

— О, и Лэнгли шлют нового парня для руководства операцией по спасению. Зовут Доминик Альварес. У нас будет встреча послезавтра.

***

По пути на свое место Гейб подсчитал про себя, сколько грязной работы он вызвался делать, и пришел в ужас. Затем он увидел Джоша, закинувшего ноги на стол и почитывающего Lidové noviny[40]. Гейб похлопал его по плечу.

— Джош, старина, дружище, приятель! Как насчет того, чтобы помочь мне сегодня? У меня столько работы, и все тоска зеленая.

Хохотнув, Джош опустил ноги на пол и отложил газету.

— Звучит восхитительно. Как тут устоять?

Работа с документами — неизбежное зло в жизни любого шпиона, но, разделяя это бремя, агенты обретали дух товарищества, крепче которого только боевое братство.

Гейб с Джошем провели следующие несколько часов, вися на телефоне и факсе, чтобы собрать досье на Хаакенсена для Тани. Гейб также написал о своей встрече с ней и о завтраке с Литтоном. Еще ему пришлось заполнить авансовый отчет, чтобы возместить убытки за утреннюю пустую яичницу, непропеченные тосты и спитой кофе. Легче заплатить из своего кармана, но контакты с другой стороной всегда вызывали подозрение, а он хотел оставить бумажный след шириной в километр для своей игры с товарищем Татьяной Морозовой.

— Извините. — Один из безликих бухгалтеров, просматривавших финансовые отчеты посольства, в очках, бледный, с короткой стрижкой стоял, помаргивая, перед Гейбом. — Сейчас подходящее время?

— Вообще-то, приятель, сейчас отвратительное время. Но не обращайте внимания. Чем могу быть полезен?

— Ну, вы могли бы… — Бухгалтер замолчал и торопливо проговорил: — Вы, ребята, делаете важное дело, я просто хотел сказать это вам.

Мало кто был в курсе, чем занимается Гейб, так что он редко выслушивал такие признания. Но он понимал чувства счетовода. Для человека с дальних рубежей разведывательного сообщества, клерка встреча с сотрудником, имевшим выход в реальный мир, выполнявшим задания, которые меняли судьбы народов, — все равно что знакомство с Миком Джаггером.

— Ну, спасибо, что говорите мне это. Это многое для меня значит.

— Вас выбрали случайным образом для заполнения анкеты, — продолжил счетовод. Он протянул ему папку толщиной в несколько