– Ни у кого перекиси водорода нет? – спросила она.

– У меня, – Даня протянул ей бутылочку и упаковку ватных дисков.

И сразу же всем понадобилось обработать свои раны. Никита тоже обнаружил две царапины: на шее и руке.

Игра «Мертвый месяц» так и осталась лежать на столе. У Никиты чесались руки сжечь ее в печке, но он решил не связываться: вдруг хуже будет? Лучше сделать вид, что ее нет.

Подтянулись Нина и Тина.

– Надо будет грязную воду вылить, – сказала Нина, – а заодно ведра помыть. Но мы вам немного воды в рукомойнике оставили. Умойтесь, а то вас домой не пустят.

Никита бросился вперед. Нужно успеть первым, а то эти так называемые друзья всю воду израсходуют, глазом не моргнешь. Они затеяли шутливую потасовку возле мойки с шумом и возней.

– Поторапливайтесь, – велела Нина. – Автобус через час пойдет.

Громко фыркая, Никита вымыл лицо и шею. Эх, сейчас бы душ принять или в ванну залезть, но это днем, когда возвратится к себе.

При мысли о доме заныло сердце. Неужели он скоро увидит родителей и брата? Даже не верится.

– Прикиньте, – произнес он, – мы сегодня все будем дома.

Друзья переглянулись.

– Да, – поддержал Даня. – Именно так и будет.

Он с Костей взяли ведра, чтобы вынести воду на улицу. Никита взглянул в окно: как там? Прекратил ли идти снег? Но нет, вокруг снег, только снег и бугры под ним – грядки. Один из бугров возле разрушенной теплицы вдруг поднялся и отряхнулся – Никита увидел волка, затем еще одного. Они по-прежнему сидели вокруг дома, неся караул. Никита толкнул Даню в плечо и кивнул в сторону окна.

– Что там? – тут же заинтересовался Костя.

Вскоре все прилипли к стеклу. Как не хотелось в этом убеждаться, но волки охраняли дом со всех сторон.

– Они не дадут нам уйти, – сказал Даня.

– Зачем мы им? Ведь Хэллоуин закончился! – не выдержал Костя. – Что это за уроды такие?!

– А может, здесь все время Самайн? – ответила вопросом Оля. – Вечный праздник мертвых.

Волки завыли. От их пения мороз пробирал до костей. Это была музыка голода и смерти, призыв к мертвой луне. Вой нарастал. Казалось, многотысячная стая собралась вокруг дома.

Все замолчали. Никита ощутил тоску, быстро сменившуюся гневом. Он не позволит никому встать ему на пути. Он вернется домой!

– У нас два ножа, если я не ошибаюсь? – уточнил он. – И топор.

– Еще молоток, – добавила Оля. – Я его дотащила.

– И шампуры, – потряс ими Костя. – Их можно наточить.

– Волки боятся огня. Сделаем факелы, – сказала Нина, и все встало на свои места.

Да, это было очевидно и действенно. Немного обточить поленья, обмотать их тряпками и смочить те в керосине. Такой факел будет ярко и долго гореть. И девушки его удержат. И можно сделать еще десяток про запас. Никита ощутил облегчение. Не всегда хороший план приводит к нужному результату. Но лучше, когда есть схема действий, чем надеяться на импровизацию. Он уже обтесал несколько дров, когда зазвонил телефон. Полено с грохотом выпало из рук, но Никита даже не заметил это. Он схватил смартфон, номер абонента не высветился.

– Да, – от волнения он не сразу смог говорить.

– Это Никита Кузьмин? – спросил неизвестный мужской голос на том конце провода. – Вы все еще в Моркиной горе?

Никита растерялся: кто это? И откуда он знает про Никиту и деревню?

– Да, – повторил он.

– Это Сувор Евгеньев. Вам нужна моя помощь?

– Да! – Никита не ответил, а выкрикнул. – Тут волки!

– Я вас понял, – после некоторой заминки произнес Сувор. – Готовьтесь. Примерно через полчаса я буду у вас. Как услышите сигнал, выбегайте.

– Дом посреди деревни, – начал Никита, но Сувор его перебил: – Я пойму по волкам.

Время то замирало, то неслось вскачь. Никита старался не смотреть на часы и не мог не смотреть. Несколько раз он ловил себя на мысли, что хочет передвинуть минутную стрелку вперед, чтобы ожидание скорее закончилось. Все оделись и собрали вещи, печи затушили. Ведра и грязную посуду решили оставить здесь – ничего страшного. Сейчас не до чистоты. И когда нервы у всех были напряжены до предела, раздался рокот мотора и громкая музыка.

«И мертвый месяц еле освещает путь.

И звезды давят нам на грудь – не продохнуть».

Никиту прошиб пот: неужели свершилось?! Еще немного, и они наконец покинут эту деревню? Волки тоже услышали песню и бросились к машине. Никита и друзья встали возле окон. Никита увидел огромный внедорожник, к которому стремилась стая. А затем зазвучали выстрелы. Кто-то палил по волкам, и те, окровавленные, падали на белый снег. Автомобиль подъехал вплотную к крыльцу, и водитель нажал на гудок.

– Помчали, – скомандовал Даня.

Он первым выскочил из дома и побежал к машине. Распахнул двери и помог девушкам залезть внутрь.

Никита замешкался, запирая дом. В тот момент, когда он убирал ключи в рюкзак, за спиной послышалось рычание. Матерый волчище глядел на него в упор, а затем одним рывком запрыгнул на крыльцо. Никита не успевал ни прикрыться мешком, ни броситься к машине, он не успевал ничего и вернуться домой тоже не успевал, только смотреть смерти в глаза. И этот миг грянул выстрел. Волк упал на Никиту, придавливая своим весом. Никита целое мгновение не мог понять: жив ли он сам, но ему уже кричали так громко, что оглушенный пальбой он все же разобрал:

– Давай быстрее!

Он вылез из-под туши зверя и побежал к машине. Казалось, за ним гонятся полчища волков, но оборачиваться и проверять он не стал. Никита влетел в машину и захлопнул за собой дверь. Успел!

На голове мужчины, спасшем им жизни, была балаклава – лыжная шапочка с прорезями для глаз.

– Дай ключи, – сказал он.

Мужчина взял связку у Никиты и выбросил в окно.

– Они тебе больше не понадобятся. Если кто-то захочет купить этот дом за много миллионов, ты ни за что не поедешь в эту чудесную деревню. И если твоя мама сильно соскучится по малой родине, ты не повезешь ее сюда. Если, конечно, дорожишь жизнью. Понял?

Никита подавленно молчал, он сильно сглупил, когда решил закрыть дверь. Мужчина выжал газ и представился:

– Сувор Евгеньев.

– Спасибо! – от души поблагодарил Никита.

– Это не мне вы обязаны, а одному парню, – ответил Сувор. – Александру Некрасову.

– Сашке? – не поверила Тина.

– Да. Он приходил ко мне сегодня ночью, очень просил за вас. И обещал, что я смогу выбраться из Моркиной горы. Дал слово. Только поэтому я и согласился.

– А иначе? – спросила Оля.