хм… хм… Может получиться.

Но никаких гарантий того, что это закончится благополучно для меня, — да ладно для меня, для столицы!  — не было. 

А ведь рядом будет Бенджамин... Вдруг он пострадает? А какое мне дело до сына Лайтвуда?

“Медея влюбила-а-ась…”

И вовсе нет! 

Заснула я тот день поздно, методично переколотив в доме все вазы. 

Утром в день свадьбы проснулась я от грохота и звона. Вскочила, готовясь к драке.

— Прошу прощения, я опоздал, — заявил Лайтвуд, отряхивая осколки стекла со своего ослепительно белого пиджака. 

Снова влез в окно.

Еще и на рассвете.

— Ничего, я все равно не собиралась никуда идти. 

Лайтвуд посмотрел на меня исподлобья.

— Медея.

— Райан. 

Он улыбнулся. 

— Ты назвала меня по имени. 

Я почувствовала, что к щекам приливает краска. 

— Это не значит, что я собираюсь выйти за тебя замуж.

— Это всего лишь свадьба. После этого ты не перестанешь быть смертоносно прекрасной и опасной темной ведьмой. Подумаешь, будешь слегка замужем. Такое случается. И… я не помню, говорил я тебе или нет, но там будет полно светлых. 

— Я не сомневалась. 

— И я даже не буду мешать тебе их пугать.

— С чего такая щедрость?

— Подарок. К тому же, им полезно держать себя в тонусе. Как быстро ты будешь готова?

— Никогда. Никогда тебя устроит?

Лайтвуд нахмурился. 

Поднял руку, щелкнул пальцами, и меня как будто подцепило крюком за живот. 

Секунда — и вот я уже стою в коридоре особняка Райана Лайтвуда, а вокруг суетятся слуги, готовясь к приему. Вокруг все украшено цветами, какой кошмар.

— Лайтвуд! Что ты… — голова закружилась, и я едва устояла на ногах.

— Помолвочное кольцо: иногда оно бывает крайне полезным. Платье ждет тебя наверху.

Лайтвуд улыбнулся и направился куда-то в сторону гостиной. 

— Я не надену белое платье! — крикнула я ему в спину.

— Именно поэтому оно черное! — откликнулся Лайтвуд. — Тебе понравится. Я даже переживу еще пару дыр в стенах, если что-то пойдет не так во время церемонии.

Фыркнув, я направилась к выходу из особняка, и тут услышала:

— Медея! Ты пришла! — Бенджамин с громким топотом скатился с лестницы и повис у меня на шее, как маленький дружелюбный спрут. — А мне туфли жмут, и костюм! Но бабушка сказала, что надо надеть, чтобы хоть кто-то на этой свадьбе выглядел прилично и у нее не случился сердечный приступ. 

Мило. Ребекка все-таки... прекрасная женщина. Жалко, у нее не вышло расстроить нашу свадьбу с Лайтвудом.

— Бенджамин, — выдавила я, — отпусти, ты тяжелый.

— Неа! — счастливо улыбнулся он, запрокинув голову. — А ты научишь меня, как превратить Билли Брайта в картофелину? Или в полено? Пожалуйста!

Я замерла.

Стоп. Бенджамин! Как я могла про это забыть?

— Бенджамин, — прошептала я, присев на корточки, пока Бенджамин меня не задушил. — А ты покажешь мне отцовский кабинет? Тот самый, в подвале? Помнишь, про который ты мне рассказывал?

Как я могла забыть о том, что узнала от Бенджамина: у Лайтвуда есть секретный кабинет.

Держу пари, там найдется что-то, из-за чего его можно будет шантажировать.

Иначе какой смысл делать тайный кабинет? Это ведь... мой ключ к спасению!

Только бы вышло!

Иначе…

Придется использовать последний козырь в моем рукаве, и я опасаюсь даже думать, какими могут быть последствия.

— Отцовский кабинет? — нахмурился Бенджамин. — А зачем тебе туда?

Ну разумеется, чтобы найти там что-то, что чем можно шантажировать Лайтвуда.

В одну из наших первых встреч Бенджамин показал мне книгу. 

“Тьма и Мучения: руководство для палачей, которые любят свою работу”. 

Хорошая такая книга, правда — темная.

Меньше всего я ожидала увидеть ее в доме светлых.

В ответ на мой вопрос Бенджамин заявил, что взял ее “у папы в кабинете”. Только не в том, на третьем этаже, который показал мне Лайтвуд, а во втором, подвальном. 

Первое — у Лайтвуда два кабинета, один из которых расположен в подвале.

Второе — в том, подвальном, хранилась как минимум одна темная книга, которой не положено находиться в доме светлых. 

Вывод: Лайтвуд что-то скрывает!

Что еще может найтись во втором, тайном, кабинте?

Темные гримуары?

Яды?

Оружие?

А может, доказательства того, что Лайтвуд совсем не такой светлый, каким хочет показаться?..

В любом случае, это стоило выяснить.

А уж если там найдется что-то, чем его можно шантажировать! Вот это будет радость!

Что-то по-настоящему темное, грязное!

И как я не подумала об этом раньше? Как могла забыть?

“Прошу тебя, Медея, — как наяву услышала я умоляющий голос Лайтвуда. — Прошу. Пожалуйста. Не говори никому о том, что увидела. Я сделаю все, что ты захочешь. Я отменю свадьбу”.

“И признаешь публично, что меня боишься”, — решительно сказала я воображаемому Лайтвуду и посмотрела на Бенджамина.

— Я хочу устроить твоему папе сюрприз, — проворковала я. — Спрятать в его кабинете подарок к свадьбе. 

— По-да-а-арок, — протянул Бенджамин. — А какой?

— Не скажу, это же сюрприз. Для тебя у меня тоже есть подарок. 

Ну, найдется. 

Например, темная книжка. Одна из тех, что я любила читать в детстве. Или ядовитое растение, или милый проклятый сувенир из нашего особняка. Бенджамину понравится, а Лайтвуду — не очень. Идеальный подарок. 

— Тогда ладно, пошли! — воскликнул он и потянул меня вперед по коридору. 

Светлые.

Как все-таки легко их иногда обмануть.

Ну ничего.

Я с самыми злыми намерениями.

Вход в подвал располагался за неприметной дверью в конце коридора первого этажа. 

— Вообще у нас тут гостевые, — рассказывал Бенджамин.

— В подвале?

До такого даже темные не додумались!

— Ну да, — пожал плечами Бенджамин. — Ну случай, если что-то произойдет. Здесь можно укрыться. Папа говорит, что подвалы — самое надежное место на случай любого происшествия. И, если что, я должен бежать сюда.

Ах, эти гостевые… Тогда понятно. Наверняка они оборудованы так, чтобы укрыться могли не только члены семьи Лайтвуда, но и другие светлые — те, кому нужна будет защита.

Как я могла забыть, что нахожусь в доме Верховного? 

Мы шли по узкому темному коридору, когда Бенджамин вдруг остановился.

— Вот тут. 

У меня сердце подскочило прямо к горлу, я сглотнула.

Неужели?

Неужели сейчас я увижу то, что Лайтвуд ото всех скрывает?

Его… темную сторону?

— А как нам открыть дверь? — шепнула я.

— А, да тут открыто…

Я должна была насторожиться, когда это услышала. 

Бенджамин толкнул створку, я вгляделась в темноту за ней, потянулась к световому кристаллу на стене, поморгала. 

— Только папе не говори, что это я тебе показал, — проговорил Бен, бухаясь на стоящую у стены тахту. 

Я едва не плакала, оглядывая просторное и странно уютное помещение.

Тахта у стены, на которой свернулся уютный пушистый плед.

Рабочий стол, заваленный бумагами и — это что, грязные кружки? Гадость. Астролябия, хрустальный шар, сломанные перья, латунная астрономическая модель, которой маги пользовались, чтобы предсказывать движение небесных тел, — для светлых,