«Почему? — стучало в голове Харуки, когда она приближалась к нему. — Почему сейчас, когда я играю любовь к другому, моё сердце так странно реагирует на тебя?»

Его глаза за маской — такие знакомые и одновременно незнакомые. В них плескалась необъяснимая бездонная грусть, и на миг ей показалось, что всё это уже не игра.

«Соберись! — приказал Казума себе, когда она приблизилась. — Всё — просто спектакль. Просто роль. Просто…»

Но когда её губы легко коснулись его щеки что-то внутри перевернулось. Словно в этот момент все его маски — и театральная, и жизненная — дали трещину.

— Уходите! — его голос прозвучал надломлено, как требовал сценарий. — Уходите и забудьте всё, что видели!

И когда Харука с Кенджи покидали сцену, а следом за ними уходила массовка, Призрак остался один. В полной тишине прозвучали его последние слова:

— Только маска была настоящей…

Зал взорвался аплодисментами.

— Браво!!!

— Молодцы!!!

«Вот и всё, — думала Мияко, глядя на сцену. — Занавес опустился, маски сняты. Но что теперь? Что будете делать, Казума? Харука? Когда все чувства, которые вы так старательно прятали за ролями, вырвутся наружу?»

Рин сидела, не в силах пошевелиться, пока вокруг все вставали и аплодировали. В голове крутилась одна мысль:

«Что он сейчас чувствует…?»

За кулисами раздавались смех и поздравления.

— Супер, ребята!

— Вы такие умнички!

— Поздравляем!!!

Казума стоял, прислонившись к стене, всё ещё в маске Призрака. Только берет был зажат в руке, словно спасательный круг.

— Эй, — раздался голос Азуми. — Ты как?

— Нормально, — он попытался улыбнуться. — Кажется, начинаю понимать, почему Призрак так любил своё подземелье.

Где-то в глубине сцены мелькнуло платье Мияко, в другом конце Харука о чём-то тихо говорила с Кенджи, а у выхода стояла Рин, делая вид, что очень занята своими записями.

«И почему настоящая жизнь может быть сложнее театральной?»

После спектакля в гримёрке царила атмосфера эйфории и усталости. Кто-то обнимался, были и те, кто плакал от счастья, а кто-то просто сидел, пытаясь осознать, что всё закончилось.

Казума стоял перед зеркалом, медленно снимая грим. Каждое движение давалось с трудом — казалось, что роль Призрака впиталась в кожу, пропитала каждую клеточку тела.

— Великолепная игра! — староста влетела в гримёрку как ураган. — Весь зал плакал! Даже учителя! Представляете⁈

«Рин тоже…?» — подумал Казума и оборвал эту мысль. Нет. Никаких больше несбыточных надежд.

Кенджи наблюдал за Харукой, которая сидела в углу, всё ещё в костюме Кристины. Что-то изменилось. Он не мог точно сказать что, но чувствовал — после этого спектакля всё будет иначе.

— Знаешь, — сказал он, подходя к Казуме. — А ты реально крут.

— Ты тоже, — кивнул тот в ответ.

Мияко стояла в дверях гримёрки, наблюдая эту сцену. Хотела что-то сказать. В этот момент мимо прошла Харука, бросив быстрый взгляд на Казуму. Мияко перехватила этот взгляд и её улыбка стала чуть печальней.

— Эй, Ямагути! — Азуми плюхнулась рядом с ним. — А ты не думал податься в профессиональные актёры? С твоим талантом изображать страдающих героев мильёны загребать будешь!

— Заткнись, — беззлобно огрызнулся он. — Лучше помоги отклеить чёртов грим. Кажется, он намертво прилип.

— Как и маска Призрака к твоей душе? — она подмигнула.

Казума замер:

— Не понял.

— Да ничего особенного, — Азуми невинно улыбнулась. — Просто иногда роли, которые мы играем, оказываются ближе к правде, чем нам хотелось бы…

* * *

Я наконец вырвался из этого безумия, тихо прикрыв за собой дверь гримёрки. И смылся точь Саске из деревни. Серьёзно, там творилось что-то среднее между празднованием победы в спортивном аниме и групповой истерикой в сёдзе-манге.

Теперь знаю, каково быть главным героем романтической драмы. Спойлер: это отстой!

Мой план побега был прост: пока все обсуждают спектакль, восторгаются игрой и делают селфи в костюмах, я, скромный представитель клана теневых хикки, незаметно испарюсь. Прямо как мои социальные навыки во время публичных выступлений.

Берет всё ещё был при мне — мой верный товарищ в этой театральной авантюре. Интересно, если бы в оригинальном «Призраке Оперы» главный герой носил его, история закончилась бы иначе?

«Прости, дружище, — мысленно обратился я к настоящему Призраку, — что испортил твой образ этим аксессуаром. Но согласись, в берете даже подземелья парижской оперы выглядят не так мрачно.»

Я практически добрался до выхода, когда услышал восторженные голоса приближающейся толпы. Молниеносным движением, достойным героя экшн-аниме, нырнул за колонну. Настоящую колонну, не мою картонную — им сегодня и так досталось.

Группа первогодок пронеслась мимо, бурно обсуждая спектакль:

— А этот момент, когда Призрак…

— И его берет!

— Такой загадочный!

«Только не это, — я прижался к колонне сильнее, — они что, фан-клуб успели организовать? Надеюсь, до значков с моим лицом в берете дело не дойдёт…»

Когда путь наконец был свободен, рванул к выходу как главный герой после признания в любви — то есть максимально быстро и не оглядываясь. Вечерний воздух ударил в лицо, и я наконец смог нормально вдохнуть. Всё. Свобода. Никаких масок, никаких ролей, никаких… чувств.

К чёрту эти школьные фестивали! В следующий раз, когда кто-то предложит мне главную роль, я просто притворюсь, что у меня аллергия на сценический свет. Или скажу, что дал обет молчания. Или… Но мысли путались, голова гудела, а ноги, кажется, двигались на чистой силе самосохранения. Единственное, чего хотелось — рухнуть в кровать и проспать лет сто.

Последнее, что я подумал добравшись домой, перед тем, как провалиться в сон: «Призрак наверняка тоже так уставал от своих драматических монологов. Может, поэтому и ушёл в подземелье — просто хотел нормально выспаться…»

А потом я отключился. Прямо в школьной форме. Потому что даже хикки иногда заслуживают отдых после тяжёлого дня притворства кем-то другим.

Интерлюдия

— А где Ямагути? — голос Мияко прозвучал слишком обеспокоенно, и она тут же попыталась это скрыть: — Нужно же сделать общее фото!

— Был же здесь только что… — Момо оглянулась по сторонам.

Азуми, не отрываясь от телефона, спокойно произнесла:

— Он ушёл домой.

— Как ушёл? — несколько голосов произнесли это одновременно.

— Молча, — пожала плечами Азуми.

«Сбежал, значит…— Мияко улыбнулась, теребя прядь волос. — Такой предсказуемый. Как только роль сыграна, сразу в свою раковину. Но ничего, мой дорогой хикки,