В ожидании казни Браун месяц провел в камере, написав за это время много писем «редакторам крупных газет, известным проповедникам, парламентским деятелям, журналистам, иностранцам». Все это он делал из страстного желания привлечь общественное внимание к проблеме рабства и покончить с ним.

Общественность требовала освободить аболициониста. В ряде городов состоялись многочисленные митинги, но прошел месяц, и 2 декабря 1859 г. Джона Брауна повесили. Мужество капитана в его последний час потрясло даже палачей.

Уже на эшафоте капитан передал офицеру записку: «Я, Джон Браун, теперь вполне уверен, что преступления этой греховной страны никогда не смыть ничем, кроме крови. Как я думаю теперь, я напрасно обольщал себя надеждой, что это может быть сделано без колоссального кровопролития».

Позднее были казнены и остальные брауновцы.

Судебный процесс и казнь Брауна стали спусковым крючком гражданской войны, разразившейся в США в 1861 г. Северяне шли в бой с песней «Тело Джона Брауна».

Мы идем на Ричмонд

Темно-синею стеной,

Звездно-полосатый флаг

Неся перед собой.

Тело Джона Брауна

Лежит в земле сырой,

Но дух его зовет нас в бой!

Перо, приравненное к топору

Немало радикалов скучивалось и вокруг российских журналов «Современник» и «Русское слово», в которых публиковались Н. А. Некрасов, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев и т. д.

Гул герценовского «Колокола» будоражил умы и порождал революционные и либеральные настроения.

Запрещенный не только в России, но и в ряде стран и городов Европы, «Колокол» публиковал статьи А. И. Герцена, многих европейских знаменитостей, русских литераторов-западников, анонимных авторов – чиновников МВД, МИД, членов Святейшего синода и т. д.

Гражданская казнь Н. Г. Чернышевского. Рисунок неизвестного очевидца. 1864 г.

Газета поступала в страну нелегальным путем, и хотя ее со вниманием прочитывали первые лица государства, включая императора Александра II, за стенами Зимнего дворца знакомство с ней грозило всякому ее читателю и тем более корреспонденту серьезнейшими неприятностями.

В унисон лондонской газете критиковал российское правительство и русский литератор, революционер-демократ Николай Григорьевич Чернышевский (1828–1889), один из родоначальников народничества, причастный к созданию тайного революционного общества «Земля и воля». Критиковал – за «половинчатую» крестьянскую реформу без участия самих крестьян, за всевластие старой бюрократии, «не заинтересованной в общественной пользе» и т. п.

С сентября 1861 г. Чернышевский находился под тайным надзором полиции. Главноначальствующий III отделением Собственной Е.И.В. канцелярии, шеф жандармов князь В. А. Долгоруков подозревал литератора не только в составлении различных воззваний и «постоянном возбуждении враждебных чувств к правительству», но даже в его причастности к двухнедельным майским пожарам 1862 г. в Петербурге, случившимся из-за небывалой жары. Пожары даже стали поводом для приостановления (на 8 месяцев) «Современника» и «Русского слова».

Не только пожары обостряли обстановку. Волновалось столичное студенчество, в Польше усилились антироссийские настроения, появились прокламации, призывавшие крестьян к бунту. Правительству нужен был «козел отпущения», и он был найден.

6 июля на таможне было изъято письмо Герцена публицисту Н. А. Серно-Соловьевичу, в котором автор сообщал: «Мы готовы издавать “Современник” здесь с Чернышевским или в Женеве – печатать предложение об этом? Как вы думаете?»

Получив в руки важный козырь, жандармы на следующий же день взяли под стражу Чернышевского и заключили его в каземат Алексеевского равелина Петропавловской крепости. При аресте полковник Ф. С. Ракеев изъял у писателя рукописи и письма, а также «недозволенные книги».

Закрытый политический процесс по делу Чернышевского продолжался более 1,5 лет, причем первые 3,5 месяца заключенного не тревожили, словно забыли о нем.

На первом допросе 30 октября Чернышевскому предъявили обвинения в намерении издавать запрещенный «Современник» в Лондоне и в написании прокламации «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», где автор призывал крестьян готовиться к общему восстанию.

Не получая в течение 7,5 месяца свиданий с семьей и близкими, 28 января 1864 г. заключенный в знак протеста объявил голодовку. Через 9 дней ему разрешили свидания с женой.

В одиночной камере литератор отсидел 678 дней, занимаясь переводами, создавая автобиографию, роман «Что делать?», другие произведения большой и малой формы.

«Что делать?», напечатанный в 1863 г. в «Современнике» и тут же арестованный, а также рукописные копии с него успели попасть в разные уголки России, вызвав небывалый интерес у молодежи.

16 марта состоялся второй допрос Чернышевского.

Не имея прямых улик против обвиняемого, следователи сфабриковали подложные свидетельства о его антиправительственных выступлениях. Когда Чернышевский опроверг клевету, ему предъявили его письма, якобы изъятые у другого арестанта – литератора В. Костомарова, владельца подпольной типографии.

На самом деле Костомаров, предавший до этого поэта М. Л. Михайлова, в обмен на свободу, искусно подделал почерк Чернышевского и сам написал эти письма под диктовку следователей. (Историки предполагают, что оговор Костомаровым Михайлова и Чернышевского произошел из-за его «озлобления» после ареста.)

Этот поклеп был оспорен обвиняемым, а также признанием одного лжесвидетеля о том, что его подкупил Костомаров. Сама следственная комиссия прекрасно знала, что Костомаров – провокатор. «Официальная экспертная комиссия… сличив предъявленные “документы”, изготовленные Костомаровым, с бумагами Чернышевского, отказалась признать тождество почерков». Не удалось доказать и авторство Чернышевского прокламации «Барским крестьянам…».

Судом не были услышаны и предостережения Чернышевского, высказанные им еще в запрещенных «Письмах без адреса» (1862), – о том, что революция произойдет не по призывам кого бы то ни было, а сама по себе, что восставший народ «не пощадит ни нашей науки, ни нашей поэзии, ни наших искусств, он станет уничтожать всю нашу цивилизацию».

Когда обвиняемому предъявили изъятый при аресте дневник, Чернышевский сказал, что это всего лишь черновик романа. (Литературоведы предположили, что и роман «Что делать?» был написан писателем якобы в подтверждение этой версии.)

Все эти доводы не повлияли на приговор. Чернышевский, виноватый в том, что властям «хотелось кушать», был скушан.

29 мая следственная комиссия передала дело в сенат, который 24 июля допросил подсудимого и признал его виновным «в принятии мер к ниспровержению существующего порядка управления». Приговор гласил: «Николая Чернышевского… лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в рудниках на 14 лет, а затем поселить в Сибири навсегда». Александр II наложил резолюцию: «Быть по сему, но с тем, чтобы срок каторжной работы был сокращен наполовину».

19 (31) мая 1864 г. в Овсянниковском саду (рядом с Мытнинской площадью) Санкт-Петербурга над Чернышевским была совершена «гражданская казнь».

Это позорящее наказание власти использовали до Чернышевского крайне редко: в 1708 г. в Глухове над гетманом Мазепой; в 1826 г. над 97 декабристами в Санкт-Петербурге и 15 морскими офицерами в Кронштадте; в 1861 г. над М. Л. Михайловым.

При большом стечении народа, под проливным дождем осужденного «поставили на колени, переломили шпагу (в знак лишения всех прав состояния. – В.Л.)