Король не отставал и не торопил, хотя шла я довольно медленно. Он даже позволил отдохнуть, когда устала, ну а потом…

Мы оказались на крошечной, огороженной каменным парапетом площадке, и то, что я увидела, заставило изумленно приоткрыть рот.

Город! Он был как на ладони, купался в лучах яркого дневного солнца и дарил ощущение самой настоящей сказки. Низкие дома, зелень маленьких садов, черепичные крыши, шпили храмов — все было настолько красивым и гармоничным, что дух захватывало. А видевший мою реакцию Ринарион хмыкнул и сказал:

— Рад, что тебе нравится.

Мне не просто нравилось, я была очарована! Более того, глядя на всю эту красоту, четко поняла — нет, возвращаться домой не хочу. Я не хочу снова очутиться в мире типовых высоток, бесконечного бетона и стекла. В мире автомобильных пробок, заводского дыма и постоянного шума. Я хочу остаться тут. Даже учитывая хамские повадки некоторых коронованных индивидов…

Чуточку пораженная этим осознанием, я окинула столицу Накаса новым взглядом, повернула голову и спросила:

— Что все это значит? Зачем ты сюда меня привел?

Монарх пожал плечами и ответил после паузы:

— Ты в нашем мире несколько дней, но ничего, кроме небольшой части дворца и Первого храма, не видела. Я подумал, что тебе будет интересно. Но так как выходить за пределы дворца пока нельзя…

Ринар замолчал, не договорив, а меня посетила догадка — неужто подлизывается? Неужто пытается сгладить свой бессовестный поступок с письмом? Или… он ухаживать пытается? Но… разве в случае с этим мужчиной такое возможно?

Увы, но ответов на вопросы не предвиделось, а вот попытка аккуратно притянуть к себе и поцеловать состоялась. И хотя тело мгновенно охватил жар, а ноги начали подгибаться, но я уперлась ладонями в королевскую грудь и не менее аккуратно из захвата вывернулась.

И тут же услышала:

— То есть я наказан?

В голосе Ринариона прозвучал смех, и это подпитало угасшую было злость. Он! Мужлан в короне! Абсолютно бестактный, совершенно бессовестный тип!

В общем…

— Да, — вопреки намерению смолчать, выдохнула я, а величество буквально просиял.

Это стало еще одним поводом вспомнить о недавнем позоре и все-таки попробовать свести спонтанное признание на нет.

— Ринар, это все метка.

— Думаешь?

Собеседник был совершенно несерьезен, поэтому я не ответила. Зато позволила увлечь себя к неприметной двери, которая вела вглубь башни, чтобы через пару секунд испытать новый, весьма яркий шок.

Просто там, за дверью, располагалась уже не крошечная площадка, а огромная открытая терраса. Ну а на террасе — накрытый белой скатертью и сервированный на две персоны стол. Довершал картину стоящий в некотором отдалении Визо с переброшенным через руку полотенцем.

Увидав нас, слуга просиял и согнулся в почтительном поклоне, а Ринар вновь положил ладонь на мою талию и, пользуясь растерянностью, повел к столу.

Язвить не хотелось. В смысле, хотелось, но нежелание портить обед было сильней. Именно поэтому я прикусила язык, покорно уселась на предложенный стул и подхватила со стола белоснежную салфетку.

Уже менее покорно пронаблюдала, как напротив размещается Ринар. Окинула взглядом предложенные блюда, а когда подскочивший Визо ловко откупорил бутылку вина и разлил янтарную жидкость по бокалам, от алкоголя не отказалась.

Его величество отреагировал на это согласие улыбкой и потянулся, чтобы чокнуться бокалами. Я жест опять-таки приняла. Наполнить мою тарелку салатом тоже позволила.

А спустя несколько минут, когда личный слуга его самодурства снова поклонился и поспешил удалиться, сказала:

— Я думала, что башня оборонительная и вообще военная.

— Так и есть, — ответил Ринар. — Но сейчас мирное время, и здесь расположен только наблюдательный пост. Он находится выше.

Ого. Нет, я, конечно, догадалась, что мы не на самой верхотуре, но все равно.

— А… — начала было я, но замолчала. Просто вопрос о том, часто ли Ринар тут обедает, показался глупым и бессмысленным.

Да и вообще — о чем с этим мужчиной разговаривать? Вернее, темы-то есть, а вот смысл?

Правитель Накаса мои настроения видел и точно забавлялся. Однако снова пригубить вино и уделить внимание салату королевская улыбка не помешала. Тем более что салат оказался очень вкусным. Я обнаружила в нем нечто похожее на айсберг, кусочки ананасов, крабовое мясо и что-то еще — какой-то незнакомый то ли овощ, то ли фрукт.

А вот разгадать секрет заправки, увы, не смогла — от этого занятия отвлекло ощущение излишне пристального взгляда. Взгляд, разумеется, принадлежал Ринариону, а направлен был… В общем, как всегда.

Только сейчас, невзирая на тлеющий внутри жар, я не смутилась. Вместо этого отложила вилку и подхватила большую салфетку, которая на коленях лежала. Пара движений — и салфетка превратилась в повязанный на шее «слюнявчик», замечательно закрывающий всю зону декольте до самой талии!

Монарх поступок не оценил. Слегка подавившись, он перевел взгляд выше и укоризненно уставился в глаза. А я пофигистично пожала плечами и вернулась к уничтожению салата. Правда, теперь удовольствие от еды отошло на второй план — реакция Ринариона радовала куда больше, нежели изысканная иномирная кухня.

— Хм… — многозначительно изрек король.

Я притворилась глухой и потянулась к блюду с горячим. А едва проглотила первый кусочек какой-то совершенно удивительной рыбы, услышала:

— А кто такие инопланетяне?

Настала моя очередь давиться — вот ведь гад! Он еще и уточняет!

— Мужланы вроде тебя, — буркнула, не сдержавшись.

— Вот как?

В голубых глазах короля заплясали смешинки, а губы вновь дрогнули в улыбке. Только развивать тему я не стала. Прожевав следующий кусочек рыбы, собственный вопрос задала:

— Ринар, а зачем тебе столько женщин? Три официальные фаворитки да еще простых любовниц толпа.

Веселье величества тут же притухло, а взгляд посерьезнел. И хотя моей целью была всего лишь подколка, то есть ответа я не ждала, но…

— Затем. — И после паузы: — Когда фаворитка одна, то слишком много о себе мнит. А когда их несколько, притязаний и надежд меньше. К тому же в этом случае времени интриговать против кого-либо, кроме соперниц, нет. Ну и сил на то, чтобы выедать мой мозг, почти не остается.

Признание чуть-чуть, самую малость огорошило. Отдельным поводом для шока стало удивление, что цинизм, прозвучавший в голосе Ринара, был не злым, а каким-то мягким и предельно разумным.

Вот только…

— А просто любовницы? — не постеснялась напомнить я.