это, по большому счету, не нужно, ведь если я научу кого-то жить без этих вышек, как тогда я смогу управлять и командовать этими людьми? А ведь нужный нам акт освобождения – не уничтожать вышки, а научить людей жить без них. И вот эта задача куда более сложная, но намного более эффективная.

Глава 16

Мк. 7:24–37

Исцеление дочери сирофиникиянки – Исцеление глухого косноязычного

Мк. 7:24–30 «И, отправившись оттуда, пришел в пределы Тирские и Сидонские; и, войдя в дом, не хотел, чтобы кто узнал; но не мог утаиться. Ибо услышала о Нем женщина, у которой дочь одержима была нечистым духом, и, придя, припала к ногам Его; а женщина та была язычница, родом сирофиникиянка; и просила Его, чтобы изгнал беса из ее дочери. Но Иисус сказал ей: дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она же сказала Ему в ответ: так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей. И сказал ей: за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери. И, придя в свой дом, она нашла, что бес вышел и дочь лежит на постели».

Этот не вполне красивый эпизод обращает наше внимание на ускользающий момент, о котором в контексте современного христианства никто не вспоминает, но Евангелие от Марка, как наиболее аутентичный источник, это раскрывает. Сегодня мы живем в контексте христианской культуры, которая по своей природе довольно космополитична. То есть христианство давным-давно вышло за пределы иудаизма и стало религией мировой. Христианство – религия, построенная на проповеди, и одна из главных задач христианства – миссионерство. Но не все религии таковы. Например, иудаизм – не прозелитическая [69] религия, она не предполагает проповеди, ограничиваясь пределами одного этноса. В этом ключе можно иногда говорить, что иудаизм – это одновременно и этнос, и религия, хотя не стоит сливать это в одно, ведь есть немало евреев, которые не исповедуют иудаизм. И в контексте иудаизма подразумевается, что все-таки истинное богопочитание принадлежит одному конкретному народу, и даже если внешний язычник хочет войти в это сообщество, он может это сделать, но всеми правами божьего народа никогда не будет обладать. И если кто-то сейчас решит принять иудаизм, то полноценным иудеем считаться будут только его прапраправнуки, потому что там очень большую роль играет кровь, реальная принадлежность к конкретному этносу. В эпоху Христа было только так: есть конкретный этнический иудаизм – и все. Истинное богопочитание принадлежит именно им, а другим – нет.

В принципе, эта история вовсе не уникальна. Для древнего мира характерно, что конкретная религия принадлежит конкретному этносу. Например, греческие боги принадлежат конкретному народу, а широкую известность они приобретают тогда, когда этнос выходит на новый этап развития, обретая все более глобальный характер, вследствие чего и религия этих народов и государств, которые основаны этими народами, становится более космополитичной. Если же мы имеем дело с изолированным народом, работает принцип «где родился, там и пригодился». К примеру, армяне, с одной стороны, конечно же, христиане, но с другой – принадлежат к довольно замкнутой религиозной системе. Да и в целом это нормально, когда определенный этнос исповедует конкретную религию. Часто такая религия становится цементом, который скрепляет людей этого этноса, особенно если он подвергается извне регулярному давлению. В случае с армянами это всем известная история, связанная с Турцией. У армян просто не было выбора, им нужно было как-то консолидироваться, и одним из важных связующих инструментов стала их религия.

То есть ситуация, когда конкретная религия ограничена конкретным этносом, – это вполне известная и хрестоматийная история. Религия чаще всего является цементом, который скрепляет этнос и помогает сохранять его самобытность. Поэтому считать, что иудеи – люди, которые просто объединены верой и не соединены кровью, – ошибка. Там есть и кровь, и религия. И когда конкретный род начинает считать конкретного Бога именно своим Богом, между ними возникают особые отношения. И Бог воспринимается именно как родовой предводитель.

Сегодня мы воспринимаем христианство космополитично. То есть это мировая религия, которая не ограничена никакими национальными рамками, она – универсальна и не национальна. Мы видим фигуру Иисуса как Богочеловека, который основал именно космополитическую религию. Но так ли это было в самом начале? Большой вопрос. Дело в том, что в Евангелии существует достаточно много оговорок, которые свидетельствуют об обратном. И рассматриваемый нами эпизод – одна из таких оговорок. Мы совершенно ясно читаем слова Христа о том, что он послан в определенное место. Как в другом тексте будет сказано: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15:24). Возможно, в этих словах Иисус рассматривает свою миссию как очерченную границами конкретного народа, а не направленную на мир в целом. Более того, например, в Книге Деяний, когда Петра отправляют в дом язычника, он сопротивляется (Деян. 10). Вообще, никто из апостолов не рассматривает свою миссию как дело, направленное на язычников. Из этого можно сделать вывод, что Иисус при жизни не собирался посылать их к язычникам. Первый апостол, которому дается конкретное указание идти к ним, – это Павел. В Книге Деяний можно прочитать об этом: на апостольском соборе было решено, что Павел пойдет к язычникам, а остальные 12 апостолов будут проповедовать иудеям.

Все это очень важное предисловие для понимания данного эпизода. Этот текст все же восходит к апостолу Петру и является одним из наиболее ранних, наиболее аутентичных и наиболее откровенных Евангелий в плане отражения эмоций Христа. Очевидно, что сам Иисус не рассматривал свою миссию как космополитическую. Возникает вопрос: почему? Ведь современное положение дел в христианстве говорит об обратном.

Традиционная парадигма обычно выходит из этого противоречия следующим образом: Иисус на самом деле говорил о том, что он послан только к погибшим овцам дома Израилева, и проповедовал именно Израилю. Но это было потому, что он собирался начать с них, а потом уже христианство должно было распространяться дальше. То есть Христос это подразумевал, но не озвучивал, потому что нужно было сначала преобразить евреев, отдать божественный долг иудеям, а потом уже на базе иудеев можно было идти распространять благую весть в другие города и народы. Насколько это объяснение убедительное, пусть каждый судит самостоятельно. Но даже после смерти и воскресения Христа мы не видим у апостолов особого рвения к проповедям за пределами Иудеи. Они все по-прежнему живут в Иерусалиме и проповедуют в пределах своей земли.

Откуда же появляется это космополитическое миссионерское