решила, что сейчас важно молчать. Поставила себя в режим «внимательный слушатель» и ждала продолжения.

— Я встретил её, когда только приехал в Москву, она казалась идеальной. Красивая, умная, уверенная в себе. Мы с ней работали вместе над одним проектом. Я думал, что нашёл человека, с которым можно идти к мечте.

«К мечте?» — мысленно фыркнула я. Вот уж действительно, мечта у всех разная.

— Екатерина была не такой, как я думал, — продолжал он. — Она использовала нашу связь, чтобы добраться до того, что ей нужно.

Я почувствовала, как внутри меня что-то ёкнуло. Вот почему он так осторожно относится к людям. Этот его ледяной панцирь — не от природы, он выстроен кирпичик за кирпичиком.

— Она предала тебя? — уточнила я, хотя ответ был очевиден.

Владислав кивнул.

— Да. Она не просто ушла. Она сделала так, чтобы я выглядел полным идиотом.

Я положила руку ему на плечо, пытаясь хоть как-то его успокоить.

— Владислав, ты пережил это, и теперь ты совсем другой человек. Сильный, успешный, красивый…

— Красивый? — переспросил он, наконец улыбнувшись.

— Конечно, красивый! — подмигнула я. — Ну, если смотреть под правильным углом.

Он рассмеялся, и я почувствовала, как напряжение в комнате чуть ослабло.

— Ты умеешь находить нужные слова, — сказал он. — Но, Ольга, я боюсь.

— Чего? — спросила я, хотя и догадывалась.

— Повторения. Что снова поверю, что снова доверюсь, а потом…

— Потом окажется, что я агент под прикрытием, нанятый твоими конкурентами? — закончила я с театральным драматизмом.

— Что-то вроде того, — усмехнулся он.

Я наклонилась ближе и тихо, но уверенно сказала:

— Влад, я не Екатерина. И у меня нет ни времени, ни желания играть в такие игры.

Он долго смотрел на меня, будто пытаясь понять, верить или нет.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Тогда докажи мне.

— Легко, — ответила я, склонив голову. — Но только после того, как ты накормишь меня чем-нибудь приличным.

* * *

Когда я сказала, что Владиславу пора меня накормить, он сначала удивлённо поднял брови, а потом рассмеялся так, что мне показалось, будто он впервые за долгий день почувствовал себя нормально. Я знала, что после всего рассказанного ему нужно было немного отвлечься.

— Ну хорошо, — сказал он, поднимаясь с кровати. — Только предупреждаю: я не мастер-шеф.

— Ты просто признаешься в этом на первом свидании? — я поджала губы, притворяясь разочарованной.

— Втором, — поправил он, оглядываясь. — Разве наш ужин в японском ресторане не считается?

Я засмеялась:

— Если считать, то это было одно из тех свиданий, где оба думают, что вино — это единственное, что спасает ситуацию.

Он улыбнулся и кивнул:

— Хорошо. Тогда сегодня будет настоящее свидание.

Я последовала за ним на кухню. Здесь, как и во всей квартире, царила минималистичная атмосфера с элементами мужского хаоса: строгое оформление, несколько книг на подоконнике, пара чашек в раковине. Это место совсем не напоминало о чьём-то семейном уюте, но в нём было что-то своё — честное.

— Что будешь готовить? — спросила я, заглядывая в холодильник, где скучали йогурт, банка огурцов и лимон.

— Уверяю, это будет незабываемо, — заявил Владислав, закатывая рукава.

— Конечно. Я же запомню этот ужин на всю жизнь, если мы всё-таки закажем пиццу, — ответила я, стараясь не хихикать слишком громко.

Он вздохнул и, глядя на холодильник, признал поражение:

— Ладно, пицца звучит безопаснее.

Мы заказали еду и, пока ждали, уселись за кухонный стол с бокалами вина. Вино у него имелось. Владислав снова вернулся к разговору, но на этот раз его голос звучал мягче.

— Ты, наверное, думаешь, что я драматизирую, когда говорю о Екатерине.

— Думаю, ты человек, который много пережил, — ответила я, посмотрев на него внимательно.

— Москва изменила меня, Ольга. Я приехал сюда, полный энтузиазма, а она показала мне, что нужно быть осторожным.

Я сделала глоток вина, пытаясь сформулировать ответ так, чтобы звучать уверенно, но не назидательно.

— Влад, все мы сталкиваемся с предательством. Просто у кого-то это соседи, которые занимают твоё парковочное место, а у кого-то… Екатерина.

Я прям почувствовала себя победительницей небольшого конкурса сарказма.

— Наверное, — сказал он наконец после слегка подзатянувшейся паузы.

— Точно, — утвердила я, наклоняясь ближе. — Потому что, если бы я хотела использовать тебя, я бы уже выставила этот твой винтажный кофейный столик на «Авито».

— Кстати, — он указал на стол, — этот столик стоит больше, чем ты думаешь.

— Тогда начну с него, — ответила я с ухмылкой.

Пицца наконец прибыла, и мы сели ужинать прямо за тем самым дорогим кофейным столиком. Я наслаждалась не только едой, но и редкой тишиной. Не той, что глухая и неудобная, а той, которая позволяет чувствовать себя комфортно.

Владислав поднял взгляд от своей тарелки.

— Спасибо, что ты слушаешь, — сказал он вдруг.

— Всегда, — ответила я, даже не раздумывая.

Я чувствовала, что, несмотря на его страхи, я уже стала для него кем-то, кому можно доверять. Осталось только доказать, что я не Екатерина.

* * *

После ужина мы снова оказались в спальне. Владислав лежал на спине, сложив руки за головой, а я устроилась рядом, обняв подушку. Лёгкость после разговоров за пиццей всё ещё витала в воздухе, но я знала, что его мысли до конца не отпустили.

— Ольга, ты когда-нибудь чувствовала, что доверять кому-то — это риск? — вдруг спросил он, нарушив тишину.

— Постоянно, — честно ответила я. — Ты же видел нашу кофемашину в офисе? Я каждый раз боюсь, что она взорвётся, когда я нажимаю на кнопку. Кругом столько недоброжелателей, и они так коварны…

Он тихо рассмеялся.

— Это немного не то, — сказал он, покачав головой.

— Я знаю, — улыбнулась я. — Но, Влад, риск есть всегда. Даже когда ты покупаешь авокадо в магазине. Никогда не знаешь, будет ли оно спелым или твёрдым, как кирпич.

— Авокадо? — он приподнял бровь, улыбаясь краешком губ.

— Да, авокадо. Жизнь вообще как авокадо. Иногда она мягкая и вкусная, а иногда хочешь выкинуть её в мусорное ведро.

Он засмеялся громче.

— Ольга, ты удивительная.

— Знаю, — сказала я, пожав плечами.

Он снова замолчал, и я почувствовала, что в нём ещё осталась та напряжённость, от которой мы только что пытались избавиться.

— Скажи, — осторожно начала я, — а ты говорил кому-нибудь ещё о том, что пережил с Екатериной?

— Нет, — ответил он, не задумываясь.

— Почему?

— Потому что я не хотел, чтобы это выглядело как слабость. В нашем мире, если ты показываешь слабость, тебя тут же используют.

— Это не слабость, Влад. Это жизнь.

— Может быть, — задумчиво произнёс он.

Я села на кровати и повернулась к нему, опираясь на подушку.

— Ты не слабый. Просто ты человек. И у каждого человека