Останься… Какими бы заманчивыми ни были эти слова, я не могла. У меня не было разумного объяснения для Люси. Я понятия не имела, что происходит между мной и Элайджи, но я хотела…

Я не чувствовала страха — хотя, возможно, почувствую его завтра, — несмотря на пристальный взгляд Элайджи, который он не отводил от меня весь фильм. Единственной эмоцией, проходящей через меня, было пьянящее желание обладать им.

Люси потерла глаза. Было чуть больше десяти, и если бы мы были дома, она уже завалилась бы спать.

— Попрощайся с Элайджи, — сказала я Люси, когда мы вышли в коридор и обулись.

Элайджа опустил голову, но промолчал.

— Мы увидимся завтра? — спросила Люси, наклоняясь, чтобы обнять его.

Он нервно смотрел на меня в ожидании ответа. Я поняла, что он может думать, что сделал что-то не так, но я не могла сказать ему, что это не так, поэтому сказала:

— Я бы очень хотела увидеть его завтра, так что, возможно, он придет к нам.

Элайджа заметно оживился от моих слов. Это заставило меня почувствовать себя особенной, словно я имела власть над его эмоциями, потому что нравилась ему.

— Да, обязательно приду.

Он проводил нас до квартиры, несмотря на то, что я сказала ему, что в этом нет необходимости. Мы попрощались. Элайджа прощался с неохотой и постарался, чтобы я услышала это в его голосе. На то, чтобы искупать Люси и уложить ее в кровать, ушло тридцать минут. С Элаем было проще, он заснул после ванны и сиськи. Как только они уснули, я нашла свой телефон и отправила Элайджи сообщение, которое хотела отправить с тех пор, как он заставил меня на кухне таять от его прикосновений.

Хэдли: Хочешь подняться? Люси и Элай спят.

Чтобы убедиться, что он понял, что я имею в виду, я добавила:

Хэдли: Мы должны вести себя тихо.

Через пару минут раздался тихий стук в дверь моей квартиры. На цыпочках прокравшись через кухню, я открыла дверь, и там оказался он, одетый в те же самые темные джинсы и рубашку, что и раньше. В его глазах светился тот же голод.

Элайджа вторгся в мое личное пространство и, подойдя вплотную, заставил меня отступить на шаг. Он закрыл за собой дверь, запер ее на засов, не сводя с меня глаз.

— Я думал, что облажался с тобой раньше.

Его голос был низким, мрачным и приятным, как у идеального мужчины.

Я покачала головой и уставилась на его широкую грудь, вспоминая, как он выглядел без рубашки. Его рука обвилась вокруг меня и сжала мою ягодицу, прежде чем притянуть меня вплотную к себе. На мгновение я приподнялась на цыпочки, а затем Элайджа приподнял меня выше. Мои ладони легли ему на грудь, когда он понес меня через комнату. Элайджа был настолько силен, что делал это одной рукой, в то время как другой ласкал мою попу. От его прикосновения мои трусики намокли и во мне вспыхнул огонь. Действия Элайджи были сексуальными и доводили меня до предела.

Он поставил меня на ноги ровно настолько, чтобы задрать сарафан на бедрах. Затем он отнес меня к кухонному столу. Дерево заскрипело подо мной, но не рухнуло.

Одна минута с Элайджи, и все, что я знала о сексе, показалось мне скучным и неправильным. Со мной никогда не обращались грубо, а Элайджи, судя по всему именно это и нравилось.

А чего хотела я?

Элайджа провел ладонями по моим ногам, словно это была битва между нежностью и грубостью. В тускло освещенной комнате я видела нерешительность Элайджи. Его глаза блуждали по мне, не зная, что делать дальше.

Он обвил рукой мою шею. Мое сердце бешено забилось в предвкушении нашего первого поцелуя. Он тяжело дышал. Глаза Элайджи затуманились яростной сексуальной дымкой, прежде чем он наклонился и захватил мои губы — его дневная щетина скользнула по моему носу и подбородку. Его язык прошелся по моему рту, словно спрашивая разрешения. Он отдернул его и попробовал снова. Но в этот раз я раскрыла для него губы, его насыщенный вкус завладел всеми чувствами, когда наши языки встретились. Мое естество запульсировало, когда он крепче сжал мою шею и впился в мой рот, словно изголодался по мне. Наше тяжелое дыхание, словно прекрасно написанная песня о любви, заполнило комнату.

Рука Элайджи скользнула по моему плечу и схватила бретельку, она упала с моего плеча. Он потянул ткань, пока моя грудь не освободилась. Когда он обхватил грудь — обращаясь с ней грубее, чем я привыкла, — я застонала. Элайджа продолжил целовать, проводя своим языком, по-моему, прежде чем прервал поцелуй. Он прижался своим лбом к моему, а затем опустил взгляд на мою грудь. Когда он скользнул большим и указательным пальцами по моему набухшему соску и ущипнул, я вскрикнула. Он потянул сильнее и сжал. Молоко полилось наружу. Я запустила пальцы в его волосы.

— Черт, ты самое сексуальное создание, которое я когда-либо видел.

Я почувствовала, что мое лицо горит, но не от смущения. Я была очень возбуждена.

Он потянул за другую бретельку, не останавливаясь до тех пор, пока не выставил на всеобщее обозрение обе мои груди. Он отошел и стал любоваться мной.

— Я не видел никого более совершенного. Ты совершенна. И я собираюсь провести остаток ночи, поклоняясь каждому сантиметру твоего тела.

Он наклонился, беря в руки каждую из моих грудей. Внезапно его губы оказались на моих сосках. Я вздохнула и ухватилась за край стола. Он высунула язык, прикусил сосок и потянул… Задыхаясь, я снова схватила его за волосы. Он сосал и ласкал, уделяя внимание каждому соску. Когда я услышала, как Элайджа сглатывает, я все поняла. Он пил мое молоко!

Я не знала, испытывать отвращение или быть польщенной. Это должно было быть по меньшей мере странно, но это было не так. Я была слишком увлечена Элайджи и тем, как хорошо себя чувствовала с ним, чтобы стесняться.

Я начала заваливаться назад, не привыкшая к таким сильным ощущениям сразу. Он поднял голову, и тёмные хищные глаза скользнули по моему телу. Элайджа поцеловал меня в шею, укладывая на спину. Радость, которую испытывала моя душа, превратилась в ноющее предвкушение между бедер. Я вся дрожала, когда ладонь Элайджи легла на мой живот. Он смотрел на меня с таким восхищением, прежде чем уделил внимание моим бедрам. Он еще шире раздвинул их и согнул мои ноги так, что ступни оказались на краю стола. Мой сарафан был задран до