Приваливаюсь спиной к камню, чтобы перевести дух и заглянуть в рюкзак. Не зря я таскал зерно для Хэтти – с уверенностью могу сказать, что весу в нем около двадцати пяти фунтов. Добротный холст, лямки мягкие. Ярко-зеленый цвет должен сливаться с листвой. Открывать страшно – от содержимого зависит моя жизнь. Помедлив, откидываю клапан и начинаю выкладывать припасы.

Гамак из сетки того же цвета, что и рюкзак, заботливо хранит навороченный бинокль. Две пластиковых фляги по галлону каждая, полные. Вот почему было так тяжело. Дюжина яблок. Дюжина яиц в картонной упаковке – вареные вкрутую, определяю я, покрутив их на земле. И наконец, шесть больших картофелин, которым я радуюсь, пока не вспоминаю, что отдал набор для изготовления фонаря Мейсили. Ну и пусть, у нее с Вайетом было больше шансов пронести набор незамеченным, учитывая, что у них есть цинковая монета и медный медальон. Надеюсь, картошка им тоже попадется. А свою я, вероятно, просто съем.

Честно говоря, учитывая размер рюкзака и его близость к Рогу изобилия, я надеялся на большее. Обшариваю все внутри – вдруг что пропустил. Во внешнем кармане лежит пакет с черными таблетками размером с монету. Может, их нужно бросить в воду и они превратятся в кусок мяса или еще что-нибудь? Откусываю немного и убеждаюсь, что моя теория неверна. Если я не ошибаюсь, такие же угольные таблетки бабушка покупала в аптеке от несварения желудка, когда переедала. Плохая шутка со стороны распорядителей, учитывая, что ни одному трибуту переедание не грозит. Представляю, как они сейчас надо мной хохочут. Ладно, может, удастся использовать уголь для маскировки или еще чего-нибудь.

Делаю большой глоток воды и перекладываю рюкзак. Никакой еды, пока не разберусь, что можно добыть в лесу. Убедившись, что гора находится ровно у меня за спиной, я захожу под полог леса.

Какое облегчение убраться с заросшего травой луга и шагать по лесной почве, покрытой опавшими сосновыми иголками! Кое-где виднеются кочки изумрудного мха и радужные папоротники. Вскоре я замечаю первый искусственный холмик, ровный и симметричный, усаженный великолепными лютиками. Значит, Плутарх не обманул. Интересно, скрывает ли он вход для переродков? Проверять времени нет, я еще недостаточно углубился на север.

Лес выглядит таким же воплощением совершенства, как и луг, полон ярких цветов и запахов, однако чем дальше я в него проникаю, тем сильнее бешусь. Дерево? Сгибается под тяжестью яблок. Птичьи гнезда? Полны яиц. В многочисленных ручьях журчит кристально чистая вода. Не будь воды у меня в рюкзаке, легко бы ее нашел. Наверное, где ни копни, всюду растет картофель! Неужели весь мой запас – одна большая шутка?

И вот я, как последний идиот, тащу двадцать пять фунтов лишнего веса. Меня так и подмывает вывалить содержимое рюкзака на землю. Но тогда придется потратить время, чтобы снова всего набрать, поэтому я продолжаю идти, подмечая по пути искусственные холмики. Звучат еще два выстрела из пушки. Теперь погибших двадцать. В обычных Играх осталось бы всего четверо трибутов. В этом году – двадцать восемь.

Когда приходит жажда, я останавливаюсь у ручья. Прислонив рюкзак к дереву, выпиваю несколько пригоршней. Слегка отдает металлом, но не так сильно, как наша колодезная вода. Сбавляю ход, потому что от ледяной воды в жаркий день может разболеться живот.

Прислоняюсь к рюкзаку, и тут на другой стороне ручья появляется кролик голубиной окраски и долго, с удовольствием пьет. Он сидит на берегу, водит ушками, напоминая мне, что иногда я помогал Бердоку с силками. Впрочем, веревки нет. Да и смог бы я убить зверюшку, которая вызывает в памяти мою девушку?

Пока я об этом размышляю, кролик начинает пищать, как птенчик, застывает и падает замертво. Подбородок зверька запачкан кровью.

Глава 16

Яд! Вот что течет в ручье… Прижимаю руку к животу. То, что я принял за приступ боли из-за ледяной воды, гораздо резче и сопровождается жжением. Поскорее сую палец в горло, чтобы вызвать рвотный рефлекс, потом с запозданием вспоминаю, что это не всегда удачный способ борьбы с ядом – на обратном пути он может нанести ничуть не меньше вреда. Лучше всего – антидот наподобие того, что президент Сноу носит в кармане. Увы, антидота у меня нет.

Роюсь в рюкзаке в поисках того, что может впитать токсичную жидкость. Какая-нибудь губчатая штука, вроде хлеба… Ничего подобного нет. Да и поможет ли это вообще? Боль усиливается, я глотаю чистую воду из бутыли, только зря. Дыхание становится прерывистым, на лице выступает испарина. Вот и все. Так я и умру. Не прекратив Голодные игры, а сжавшись в комок, словно отравленная крыса. Вываливаю припасы на землю, хватаю картофелину – самое подходящее, что у меня есть, – и едва успеваю откусить твердый, хрустящий кусочек, как взгляд падает на угольные таблетки.

Однажды осенью мы объелись острым супом. Бабушка грызет свои таблетки и приговаривает: «Годятся от всего, что расстроит живот, – от изжоги, от газов, от яда». Я думал, распорядители подложили их в шутку, но, может, это антидот?

Без колебаний выплевываю картофель, разрываю пакетик и сую в рот полную пригоршню таблеток. Разжевываю, запиваю водой и прислушиваюсь к происходящему в желудке. Без перемен. Принимаю еще полдюжины. На этот раз наступает небольшое облегчение. Разом исторгаю все со вчерашнего ланча прямо в ручей. Стою на четвереньках, тяжело дыша, обливаясь потом и слюнями. Пусть меня все еще тошнит, зато боль уменьшилась. На всякий случай кладу на язык таблетку, даю ей раствориться. Нащупываю ствол дерева, прислоняюсь к нему спиной и обмякаю, дожидаясь, пока замедлится сердцебиение.

Мне нельзя умирать! Не раньше, чем взлетит на воздух резервуар. Я уже не на пороге смерти, значит, нужно двигаться дальше. Припасы валяются грудой у ног. Мои дурацкие, бесполезные припасы, которые можно найти где угодно…

Внезапно я резко сажусь, вспомнив голос Мэгз: «Ищите намеки на то, какой будет ваша арена. Распорядители Игр иногда дают подсказки о природе на арене».

Если в содержимом моего рюкзака есть подсказки, то что они означают? Почему всю мою еду и питье легко найти на арене, если только… Натыкаюсь взглядом на мертвого кролика на другой стороне ручья. Если только это вовсе не так. Каждый кусок и глоток бесценен, потому что их аналоги на арене ядовиты!

Едва такой вариант приходит мне в голову, я сразу понимаю, что не ошибся. Сочные яблоки на ветвях у меня над головой столь же ядовиты, как и кристально чистая вода в ручье. И