Какое-то время Клемении и Приле пршлось подождать, пока начальник эскорта обеспечил для них проезд прямо ко входу в магазин.

Если пассажиры карет находились внутри магазина, то напротив входа в него была внушительная толпа народа, глазевшая на его окна и на покупателей.

При виде королевы раздались приветственные крики, впрочем, недолгие.

Клемения ещё только поставила свою ножку на землю при выходе из кареты, как на порог выскочил сам владелец магазина «Товары герцогства Сфорц» уважаемый Монс.

— Какая честь приветствовать вас, государыня, в моём скромном торговом месте, — почтительно кланяясь и приглашая её проходить в магазин, говорил сфорец, — Простите меня, ради Семи, что моя глупая рабыня решила, что вам тоже нужна карточка, для того, чтобы посетить нас.

— Зачем же? — улыбнулась королева и показала смутившемуся Монсу карточку на вход, — Это даже очень мило. И не обычно. Не удивлюсь, что, как и многие необычные вещи, эти карточки тоже придумал мой добрый друг Олег.

Она, всё также улыбаясь, посмотрела на торговца и, по его замешательству, поняла, что угадала.

Внутри магазина оказалось множество знакомых ей благородных дам и придворных, и даже избежавший военного похода, под предлогом плохого самочувствия, граф ри, Кондер. Сейчас, правда, он явно пребывал в прекрасном состоянии, страдая лишь от необходимости выбора между выставленными перед ним на прилавке бутылочками одеколона. Были в магазине и покупатели из неблагородных, но одеты они были получше многих придворных.

Все присутствующие в торговом зале ей поклонились, согласно своего статуса, а получив от неё ответное приветствие и с её милостивого разрешения, вернулись к своим покупкам.

Клемения умела держать непроницаемую маску на лице, но в душе она была потрясена. Такого огромного магазина она ещё не видела. Да и сомневалась, что в каком-нибудь другом королевстве такой найдётся. Разве что, в Растине, и то, вряд ли.

Большой торговый зал, видимо, был перестроен из нескольких больших лавок, которые некогда были в этом вытянутом в длину здании, и делился стеной с тремя арочными проходами на две, неравные, половины.

В одной половине, размерами поменьше, продавались, так всем понравившиеся, удивительные сладости — конфеты с раздичным вареньем внутри, леденцы, мармелад, яблочная или грушевая пастила, тянучки, сделанные из твёрдого сфорцевского мёда, который называли сахаром, а также кальвадос, различные виды очень крепкого вина, называющегося водкой и сладкие ликёры. Королеве уже приходилось многое из этого попробовать.

В другой половине было два отдела. В одном продавалось всё, от чего приходили в восторг женщины — духи с восхитительными ароматами, краски для губ, бровей, ресниц, волос, лак для ногтей, крема, мази, пудры. Всё это стоило безумно дорого, но покупалось в больших количествах. Здесь же были выложены различные виды мыла — для мытья рук и тела, для стирки белья, и даже было специальное жидкое мыло, в бутылочках, для мытья волос и принятия ванн. В другом отделе продавались ткани, бумага, изделия из бронзы и кожи и многое другое.

Такие товары продавались и в других лавках и магазинах Фестала. Но там всё было намного дороже и не было такого большого разнообразия. И все новинки появлялись в «Товарах герцогства Сфорц» намного раньше, чем где-либо ещё.

— Про этот лак я тебе говорила, — Прила поднесла ей два небольших флакончика разных цветов.

— Я прикажу завернуть вам по десятку каждого, — сказал не отходивший от Клемении ни на шаг Монс, — Про деньги даже не думайте, государыня. Мой герцог с меня шкуру спустит, если узнает, что я за такую мелочь с вас деньги взял.

— Ничего себе, мелочь! — как обычно, влезла в разговор баронесса Ерон, — Четыре лигра за маленький флакончик!

— Прила, перестань.

Королева смутилась не только за поведение своей подруги, но и за то, что она и так слишком часто пользуется доброжелательным отношением к себе Олега.

Она ведь и в магазин-то этот поехала, из-за уговоров баронессы и желания увидеть новый товар. А вообще, ей, почти каждую декаду, передавали, через её дворецкого, подарки, привезённые от Олега и Ули. И все эти подарки состояли, как раз, из косметики и парфюмерии.

Напомнив о стоимости этого товара, баронесса поставила свою королеву в неудобное положение.

— Я не возьму в подарок, — сказала она, постаравшись придать своему голосу побольше строгости, — Весь товар будет оплачен.

— Как вам будет угодно, государыня, — склонившись ответил Монс, — Желаете ещё что-нибудь посмотреть?

Кивнув, Клемения пошла вдоль прилавков. За ними стояли молодые простолюдины, парни и девушки. Посмотрев на девушек, она, на какой-то миг, буквально, похолодела от ужаса — ей показалось, что сумасшествие мужа, о котором давно судачил весь Двор, передалось и ей.

В вежливо и почтительно улыбавшейся ей продавщице ей привиделась Уля. Тут же переведя взгляд на другую девушку, и на третью, и на ту, что в другом зале показывала графине ри, Чурси большой леденец, она, в каждой из них, увидела свою спасительницу и подругу графиню ри, Шотел.

Клемения едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Но недолгое наваждение тут же прошло, и она с облегчением убедилась, что они — это не Уля.

Привыкшая не оставлять без внимания ничего, что её заинтересовало или насторожило, Клемения постаралась, не обращая внимания на говорившую что-то баронессу Прилу, понять, что же это сейчас с ней было.

И вдруг поняла. Все девушки двигались и смотрели, как графиня. Такие же выверенные, как у Ули движения, похожие на те, что она видела однажды у привезённой к глаторскому двору тигрицы, такие же, как у графини ри, Шотел, взгляды, когда кажется, что смотрят не на что-то или не на кого-то, а видят сразу всё вокруг.

Тут же Клемения заметила эту особенность и у продавцов-парней, и вспомнила, что и у брата Ули бывал такой взгляд. Правда, редко. Только когда рядом с ним кто-нибудь появлялся, пусть даже ничтожный раб или рабыня, подающая вино.

Привыкшая доверять своей наблюдательности, она решила обязательно разобраться с этими своими мыслями. Но попозже. Когда не будет рядом болтушки Прилы.

Из магазина они вышли только через пару склянок — когда они с баронессой дорвались до прилавка с косметикой, то время потеряло своё значение.

Клемения была очень довольна, хотя потратила намного больше, чем изначально планировала. Она снизошла до разрешения Монсу подсадить их с баронессой в карету.

Большой тюк с покупками Клемении и подарками, которые радостно согласилась принять от Монса Прила, старый раб баронессы уложил в короб, притороченный снаружи кареты, и забрался туда же.

— Какая замечательная поездка получилась, — поблагодарила королева подругу, не став её упрекать за то, что в отличие от неё, та с радостью согласилась принять выбранную косметику в подарок.