Может… если Митя заартачится… просто-напросто закопать его в лесу, и все? Чем ситуация отличается от той, когда меня встречал на лестнице убийца? Митя не лучше него. А может, и хуже с сотни раз. Ну и где я неправ?

От таких мыслей аж подурнело. Нет, хладнокровное убийство не по мне. Нельзя так. Наверное.

Поэтому буду притворяться, угрожать, может даже сделаю больно. Но на этом все. И будь что будет.

…

…Михаил Семенович встал из-за стола и подошел к окну. Аккуратно отодвинув занавеску, он посмотрел во двор, в котором виднелись две глубокие черные ямы.

— Как он? — спросил Михаил Семенович, повернувшись к стоящему посреди комнаты Алану и указав подбородком на яму.

— Очень хорошо. Лучше чем мы думали. Намного.

— Слушается?

— Да. Беспрекословно. Вчера и сегодня испытывали целый день. Никаких проблем.

— Замечательно… получается, технология полностью освоена?

— Да, — кивнул Алан. — Конечно, не всех пойманных бомжей удается превратить, но половина сейчас получается. Четверо уже готовы, еще четверо на подходе. Проверен до конца, правда, только один, но это дело недолгое. Можно обойтись даже без специалистов.

Михаил Семенович улыбнулся.

— Молодец, смотришь в самую суть проблемы… Этот, из лаборатории, как его…

— Митя, — подсказал Алан.

— Да, Митя… он здесь?

— Конечно. Ходит гордый и счастливый оттого, что у него все получилось. Бормочет, что он гений, когда его никто не слышит. То есть когда он думает, что его не слышат.

— Он меня очень беспокоил и раньше, а сейчас — тем более. Я опять видел его с телефоном — не знаю, включенным или нет, но тем не менее. Как ты говорил, мы можем обойтись без специалистов?

— В принципе, да. Все, что нужно делать, нам известно. Из чего приготавливать химические вещества, как их применять, как контролировать гомункулов и созданных из пленников существ — абсолютно ясно. Даже гомункулов мы можем делать, а изменить человека оказалось еще проще. Плюс ко всему, я прикомандировал к Мите двух людей и велел все записывать. Они, хоть и вчерашние крестьяне, в генетических опытах разбираются теперь чуть ли не хуже него.

— А этот… Вадим… колдун… который собирал энергию на стройке… он как? Какое твое мнение об этом человеке?

Алан пожал плечами.

— Еще один наемник. Но любит деньги и власть. Никуда от нас не денется, тем более, что ему рассказали, какая жизнь начнется у нас, если все получится, и он в восторге. На стройке он сделал все просто идеально.

— Тогда, наверное, делаем так… Митя уезжает сегодня вечером?

— Да. Все как обычно — мы подвозим его на машине до дороги, затем он пересаживается на свой велосипед и крутит педали до станции.

— Измененный готов полностью?

— Да, так точно.

— Ну тогда действуем следующим образом. Выпускаем его… и пусть он встречает этого придурка велосипедиста. Приказ — убить и затащить глубоко в лес. Потом вернуться.

— Я все понял. Отправить людей контролировать существо?

Михаил Семенович закрыл глаза и молчал с полминуты.

— Сейчас я скажу неожиданную для тебя вещь… Нет, никто не должен быть рядом со зверем. У нас уже получалось что-то такое, хотя и со скрипом… ну а теперь все должно пройти гладко совсем. На следующий день пусть съездят люди и закопают тело, а до этого — все пусть сидят на базе. Народ должен видеть, каких успехов мы достигли.

Алан снова наклонил голову.

— Ясно. Сейчас же отдам приказ.

— Да, идите.

….

…Место для засады я выбрал неплохо. С обочины видна вся дорога целиком. Не проедет Митя мимо. Никак не проедет. Другие дороги к селу и к станции есть, но на велосипеде по ним лучше не ездить — ямы и колдобины такие, что если даже не упадешь, то пробираться придется с черепашьей скоростью. Поэтому Митя будет здесь.

Единственная проблема, которая может возникнуть, заключается в том, что он может не остановиться, даже когда я скомандую ему с револьвером в руке. Есть такие люди, у которых не укладывается в голове то, что могут получить пулю, поэтому Митя может просто-напросто попробовать меня объехать или повернуть обратно.

В таком случае я буду действовать очень просто — выстрелю по колесу. Навыков, чтобы попасть, у меня хватит, так что полетит господин велосипедист со своей железной лошади кубарем. Потом мне придется в одну руку схватить его, в другую — велосипед, и все это затащить поглубже в лес для допроса с пристрастием.

Печально, если в этот момент мимо поедет какой-нибудь автомобиль, но они здесь редки, а мне на все нужно полминуты. От населенных пунктов я далеко, выстрела не услышат, а даже если и услышат, то не обратят внимания. Мало ли, какой охотник или браконьер тут лазает.

Номера на машине я затер грязью — прием старый, простой и эффективный. Пользуются им и жулики, и полиция. Надеюсь, гаишники здесь не окажутся, а то у них глаз наметан.

…Сидеть в засаде скучно и тяжело, хоть я и привык. Время течет медленно. Поиграть на телефоне нельзя — можно проморгать клиента. Поэтому пялюсь во все глаза. По старой привычке всегда возил в багажнике бинокль — он был нужен раз в год но сейчас как раз такой случай.

А потом раздался телефонный звонок, и скуку сняло как рукой.

Оперативник с ОСБ.

— Смирнов умер в своей камере, — коротко сообщил он, даже не поздоровавшись.

— Как⁈ — я чуть не выронил телефон, хотя удивляться было особенно нечему.

— Вот так! Полагаю, отравление, хотя пока что экспертиза ничего не нашла.

— И кто его отравил?

— Не знаем… — сказал полицейский. — Подозреваемых тьма. Проблема в том, что кормили его из общего котла, как и весь коридор, но больше не умер никто. Конечно, тот кто раздавал еду — первый подозреваемый, но по поведению очень не похоже. Да и полиграф ничего не показал. В общем, какая-то чертовщина. К тому же, если не обнаружится яд, розыски будут прекращены — в возбуждении уголовного дела будет отказано, потому что сердечный приступ.

— Кто-нибудь в это верит?

— Нет, конечно. Но официальное заключение не перепрыгнешь.

— Если одна лаборатория не нашла, то надо отправлять в другую!

— Эх… — протянул осбэшник, — давно ты в полиции работал, подзабыл уже многое. Зачем