– Здесь прикреплен слепок ауры осужденного Бриана де Маэ, – объявил Морис. – Надлежит сравнить его с… аурой вашего.

– Не смею препятствовать. Месье, прошу вас остаться здесь. – Градлон посмотрел на всех присутствующих Светлых. – А вас, господа, прошу за мной.

В кабинет с ним удалились Морис, Дункель, Рауль и еще пара особо крупных Инквизиторов – крупных в самом прямом, физическом смысле.

Светлые и их надзиратели остались в тесном помещении с подозрением смотреть друг на друга. Светлые, чувствуя себя дома, расположились более свободно. Инквизиторы стояли неподвижно, как шахматные фигуры. Или как тридцать три богатыря, временно потерявшие своего батьку Черномора.

Вскоре массивная дверь снова отворилась, и ушедшие вернулись назад.

Морис выглядел обескураженным. Дункель хранил спокойствие. Испанец деловито защелкнул свой ящичек и смешался с Инквизиторами.

Даже шляпа его таинственным образом пропала.

– Что же… – сказал Морис.

Казалось, он подбирает достойные слова, но подобрать не может.

– Слепок ауры не совпадает… не вполне совпадает, – наконец признал Великий Инквизитор Франции. – Инквизиция забирает назад свои требования. Но хочу предупредить вас неофициально, месье Светлые…

О чем именно собирался предупредить Светлых Великий Инквизитор, осталось неизвестным для истории.

В приемную ворвался Жан. Вид у него был, нужно сказать, весьма расхристанный. От щегольства не осталось следа. Чувствовалось, что дозорному только что перепало.

– Пресветлый!

Жан как будто не видел всех остальных собравшихся.

– Оборотни устроили драку со Светлыми!

– Где? – подобрался Градлон.

– Павильон Русских Окраин.

У Леонида екнуло в груди.

– Что? Около дворца?

– Да! – выдохнул Жан.

Пресветлый взглянул на Мориса.

– Инквизиция не вмешивается, – веско сказал тот.

Градлон учтиво кивнул и моментально сорвался с места. Серые расступились. Александров поймал себя на том, что торопливо идет за всеми магами. Пока дверь приемной не захлопнулась за спиной, он слышал, как Великий Инквизитор отдает какие-то приказания на латыни. Вспомнил, что снова оставил свой аппарат, но сейчас уже было не до того. Он лихорадочно вспоминал известные ему боевые заклинания. Потом вспомнил наставления, что в бою лучше всего действуют самые обыденные. Все равно что кухонный нож, который для неумелого воина сподручнее штыка. Он взглянул через Сумрак. Руки Светлых искрили всеми цветами радуги.

Кабинет Градлона располагался позади экспозиции сил Света в Трокадеро. Группа ночных сантинель, лишенных в этот день и час своего звания, вышла в общий зал. Темные проводили их настороженными взглядами. Кое-где зажглись охранные заклятия, похожие на обрывки паутины, которую осветили вспышкой магния.

Фигуры в серых балахонах у большого прозрачного куба со сломанным мечом Роланда посмотрели безучастно.

– Как они посмели? – на ходу бросил Градлон.

Не нужно было особенно раздумывать, кого он имеет в виду: оборотней или же их противников.

– Кто-то сказал им, что Крысиный Король в павильоне. Оборотни ворвались туда еще не перекинутые, во главе с этим… Лелю. Русские попробовали их выставить. Те озверели, и пошла драка. Я был рядом с дворцом, увидел, как народ разбегается.

– Темные знают?

– Маги не вмешиваются. Это дело касается только гару.

– Это дело рушит конвенцию. Теперь любой вампир может… Чертов Лелю!

Светлые вырвались на ступени Трокадеро. Перед ними били знаменитые каскадные фонтаны, что напоминали Александрову более старинные из Петергофа. Впереди, казалось, на расстоянии вытянутой руки, вздымалась башня Эйфеля. А слева, на спуске вдоль фонтанов, высились белокаменные башни российского павильона-кремля.

Вид был совершенно мирный. По правую сторону от каскада, где размещалось здание Министерства колоний, а также чуть вдалеке за фонтаном, где была алжирская деревня, чинно и неспешно прогуливались господа и дамы. Однако на подступах к Русским Окраинам царило полное безлюдье.

Словно все добропорядочные посетители обходили стороной загадочную Сибирь.

Без воздействия тут явно не обошлось.

Светлые, рассыпаясь цепью, сбежали по ступеням и двинулись к центральным воротам павильона. Еще несколько шагов – и сантинель оказались на подворье кремля.

Оно выглядело странно, до неприличия безлюдным. Леонид бывал тут не раз и знал: в павильоне всегда много народу. Теперь же посетителей было всего двое. Один из господ даже выглядел знакомым, а когда Светлые подошли поближе, то и всякие сомнения развеялись.

– Беспокоиться не извольте, Константин Алексеевич! – увещевал Семен Павлович Колобов мужчину с высоким лбом, темными волосами и бородой клинышком, одетого в костюм-тройку. – Дело, конечно, важное, мы немедленно куда надо доложили. Вот уже и господа комиссары прибыли! – Семен махнул рукой в сторону пришедших. – Этих вандалов непременно разыщут ажаны и накажут. Студенты наверняка: они народ горячий, наших вспомните!

Собеседник кивал. Не нужно было заходить в Сумрак, чтобы понять: отвлекая разговором, русский дозорный со всем возможным тактом делает внушение на том уровне, какой не подвластен ни одному человеческому гипнотизеру.

– Большого пожара не было. А мелкие очаги огня мы сразу же потушили. Не пострадали ваше панно, будьте спокойны. Все уже в порядке, Константин Алексеевич! Помяните мое слово, вы еще медаль за ваши полотна тут получите. Даже две! У вас, кстати, новая идея. Великолепный парижский этюд… Нужно срочно писать!

Собеседник кивнул Семену Павловичу, затем пришедшим и, больше не тратя времени на разговоры, быстрым шагом направился к выходу.

Только сейчас Леонид его узнал. Это был знаменитый художник Коровин. Говорили, он специально объехал самые дальние уголки России, чтобы написать все панно для павильона. Леонид даже, помнится, отснял его полотна. Жаль, что эти пленки нельзя было продемонстрировать людям, а лишь Иным.

Русский дозорный с радушной улыбкой повернулся к гостям. Французский язык у него выходил слегка ломаным, что выглядело странно и весьма забавно.

– Мое почтение, господа сантинели! Долго же вы ходите! Господин живописец раньше вас явился, как только услышал о погроме!

– Где гару? – Отрывистый голос Пресветлого сам походил на волчий рык.

– Сбежали, волкулацкие морды! Удрали, хвосты поджав! Но не все…

– Вижу, что не все, – раздраженно бросил Градлон.

Леонид удивленно завертел головой. И только через пару секунд догадался посмотреть в Сумрак.

Разумеется, в мире отсутствия ярких красок подворье выглядело еще более древним. И напоминало уже не кремль, а скорее, некогда сильную крепость, в которую все же проникли басурмане. Не хватало разве что воткнутых повсюду стрел. Зато имелись распростертые тела. Правда, не человеческие. Как будто вместе с захватчиками пришла и свора их псов. Огромных, размером вдвое больше волкодава.