— Было дело, — хмыкнул он. — Только вот приглашение я получил в рамках плана Софии пригласить именно царевича в Норвегию, а не меня одного. И, самое главное, София все это обсуждала с государыней, и именно государыня ответила на озвученное предложение предварительным согласием. Что же касается меня, то я, Николаич, при всем моем к тебе и государыне уважении, вертел эту Норвегию вместе с Осло на причинном месте — у меня и на любимой родине дел за гланды!

Отец поморщился.

— Давай полегче, деловой ты наш! Будет приказ — поедешь и в Норвегию! А сейчас расскажи-ка нам поподробнее о вашем с Софией общении по поводу нетрадиционных способов лечения, а то матушка моя толком ничего из вашей беседы не поняла.

— Да там и рассказывать-то нечего! — отмахнулся Ванюша. — Эта София толком и не знает ничего, потому что вынуждена скрывать свои способности. Сила-то есть, а практики нет. Вот и занимается тем, что родичей своих потихоньку лечит: кого от простуды, кого от головной боли и радикулита, а кого и от изжоги с несварением. Лечит и боится — как бы не навредить… Мне проще Софию и Соню со своей Наталкой свести для обмена опытом — толку будет больше, потому что то, что умеем мы с царевичем, у этих двух знахарок королевских кровей никогда не получится.

— Ясно, — кивнул отец. — Значит, придется тебе супругу с собой в Осло взять. Уверен, — он хмыкнул, — Наталья твоя будет только рада.

— К гадалке не ходи! — поморщился колдун. — А после Осло она захочет Париж, Рим, Ниццу и Милан посетить! И ей не объяснишь, что на нас с царевичем объявлена самая настоящая охота, а Бурбоны, Медичи и Гримальди защитить нас просто не в состоянии!

— Разберешься! — отмахнулся родитель. — А теперь давайте обсудим ваш план беседы с испанцами. — Он перевел взгляд на меня. — Надеюсь, сынок, ты понимаешь, что Савойские теперь нам практически родственники и разговоры вести с ними следует более… корректно?

— Понимаю, — вздохнул я. — И очень комплексую по этому поводу, отец. Но обещаю держать себя в руках. А если беседа не сложится — мы с Иваном Олеговичем аккуратно допросим Савойских нашими методами и выясним у них даже то, что они сами забыли. Такой вариант тебя устроит?

— Более чем…

На этот раз общение с Савойскими проходило в достаточно дружественной атмосфере — помолвка Александра и Изабеллы все-таки сыграла свою роль, — и после обязательного пятнадцатиминутного обмена приветствиями и трепа «ни о чем» мы перешли к основной теме нашего разговора. Король Испании Филипп, как я чуял, врать нам не собирался и начал с краткой исторической справки:

— Если вспомнить Средние века, то с присоединением завоеванных земель именно на территории Испании было самое большое количество евреев и так называемых мавров, являвшихся наиболее просвещенными, производительными и зажиточными элементами местного населения. Ни евреи, ни мавры, конечно же, не являлись христианами, и в католицизм их обращали насильно, что не мешало правоверным католикам-испанцам регулярно устраивать на них погромы, подозревая в разных грехах, в том числе и в том, что католицизм евреи с маврами исповедуют лишь для вида, а на самом деле продолжают придерживаться веры отцов. Итогом происходящего стало получение в XV веке родом Савойских буллы от Сикста IV, разрешавшей установление собственной инквизиции. Вот тут все и началось…

Филипп поморщился и продолжил:

— На самом деле прошло какое-то время, прежде чем испанская инквизиция развернулась во всю ширь, а когда пошли первые аутодафе, испугавшиеся евреи и мавры объявили тайную войну роду Савойских и наняли колдунов для нашего полного истребления. Мой прадед Хуан, правивший в те времена, обратился к папе Сиксту за помощью, и тот прислал троих опытных колдунов для защиты и обучения Савойских способам и методам противостояния вражеским ассасинам. — Король кашлянул и обратился к Филиппу-младшему: — Сынок, дай воды.

Сделав пару глотков, Филипп-старший хмыкнул:

— Когда ватиканские колдуны прибыли в Мадрид, они выяснили, что род Савойских обладает врожденными способностями к сопротивлению колдунскому воздействию, а его представители сами могут воздействовать на колдунов. Как гласит семейная легенда, один из посланников папы Сикста в личной беседе с прадедом Хуаном даже предположил, что в нашем роду был сильный колдун или ведьма. — Король криво улыбнулся и мотнул головой в мою сторону. — У Романовых, видимо, генеалогия похожая, так что вы должны меня хорошо понимать. Ну да ладно… — Он стер улыбку с лица. — Вернемся в XV век. Наши предки приступили к тренировкам под руководством ватиканских колдунов и все-таки сумели нащупать универсальный способ как защиты, так и нападения. Алексей, — посмотрел на меня Филипп, — давай я тебе для начала покажу защиту.

Король посуровел лицом, а его глаза как будто перестали видеть…

Моя чуйка тут же отреагировала на изменения — ощущать Филиппа я действительно стал чуть хуже, но вот именно, что чуть. Приглядевшись, заметил: испанского короля я вижу немного хуже, а виной тому была едва заметная дымка, окутавшая его доспех. Ясно: я наблюдал некий суррогат колокола, не способный прикрыть испанскую монаршую особу даже от очень слабенького колдуна. Но все равно, демонстрация такой защиты лицом, не обладающим выраженными колдунскими способностями, дорогого стоила! Почему тогда я раньше этого доспеха у Савойских не замечал? Или просто не обращал внимания? Или они эту свою суперспособность тщательно скрывали, особенно на фоне того, что доспех у них не светился?

— Иван Олегович. — Я повернулся к Кузьмину. — Что скажете?

— Очень достойно, ваше величество! — покивал тот с важным видом. — Очень!

На лицах обоих Филиппов и Изабеллы, стоявшей в сторонке со своим женихом Александром, появилось слегка спесивое выражение. И тут же мне от Ванюши прилетела эмоция откровенного презрения, явно обозначавшая, что на самом деле колдун думает по поводу увиденного.

— Согласен, — натянул я улыбку и обратился к королю: — Ваше величество, папский посланник был абсолютно прав: без сильного колдуна или ведьмы в череде ваших славных предков точно не обошлось. Продемонстрированное вами в среде русских колдунов называется «колокол», и вот почему…

Одновременно с тем, как воспитанный мальчик из хорошей семьи закончил объяснять внимательно слушавшим Савойским значение термина «колокол», циничный и расчетливый колдун из Тайной канцелярии оказал на этих самых