* * *

– Любимый, я не дождалась тебя и уехала. Может, ты заберёшь меня уже от МФЦ? Я бы иначе не успела. Взяла такси. Нет, никто меня не подвозит. Заказала такси. Уже еду. Я в такси. Я понимаю, что пробки, любимый, но МФЦ закрылся бы. Обычное такси. Яндекс. Нет, не Егор. Какой ещё Егор. Жёлтое такси. Да, это Стинг поёт. В такси. У водителя музыка играет. Я не знаю, какое радио. Я опаздывала в МФЦ. Нет, не надо делать тише, сделайте погромче наоборот. Стинг. В такси. А в чём я виновата? Автобуса было долго ждать, я не стала… Ты заберёшь меня от МФЦ? Любимый, я не хочу на автобусе. Через час. Ты успеешь? Что значит – удачи? Алё! Алё!

* * *

Встречать пассажира надо по одёжке, а провожать по чаевым, это известно любому таксисту.

В Афродиту уселась девушка, которая была очень эффектно одета. Вернее, почти не одета: платье было открыто сверху, снизу и сбоку настолько, насколько не бывают открытыми даже платья танцовщиц-физкультурниц. Здесь же присутствовали и неимоверные каблуки, и скрипящие от лака завитые локоны, и эстрадно-цирковой макияж. И всё это, прошу занести в протокол, в восемь утра, в субботу.

– Устала уже от этих свадеб!.. – судя по всему, пассажирка поняла моё недоумение и поспешила начать объяснять причину такого эффектного появления. – Каждые две недели свадьба.

– Вы ведущая на свадьбах?

– Нет! – Барышня обрадовалась тому, что я подхватил тему. – У меня подружки… Одна за другой. Последняя свадьба была две недели назад. И там Лена познакомилась со своим будущим мужем. И вот теперь их свадьба. Он фотограф. А она свидетелем была. Вот они и того…

– Опасная работа.

– У свидетеля?

– У фотографа…

– Вы знаете, я тоже сразу на него обратила внимание тогда. Он какой-то странный.

– Ещё бы. Нормальный человек за камеру не возьмётся.

– Вы считаете? Я тоже так подумала… Интересно, кто на этой свадьбе будет фотографировать?

* * *

– Здесь у нас много знаменитостей живёт. Например, Николаев.

Я восхищённо цокаю языком, а пассажирка лет семидесяти продолжает экскурсию по посёлку, населённому знаменитостями.

– Это который «Утренняя почта»? – уточняю на всякий случай.

– Да не-ет! – Дама морщится не то от моей необразованности, не то от передачи и её бессменного ведущего. – Муж этой… как её… Королёвой.

– Стриптизёр?..

– Да нет же! Какой стриптизёр… Помните песню «Дельфин и русалка»? Вот он. Дельфин. С усами. Неужели не помните?

Я кивнул. Конечно, помню.

– Дочка говорит, что тут и селебы живут какие-то. Но я не видела никогда. Кто это такие вообще?!

* * *

– У нас в женском хоккее не забалуешь. – Пассажирка с трудом уместила в салоне клюшку и на вопрос, зачем она ей, принялась объяснять. – Совсем не балет. Чуть что – так въебут… Буквально. Простите. В смысле, клюшкой ударят. Меня класса с третьего все мальчики боялись. А я только к двадцати пяти поняла, что надо было идти на балет, как говорил папа, а не в хоккей, как говорила мама: меня мальчики до сих пор боятся!

* * *

– Дорогу покажете?

Иногда я произношу этот вопрос вкрадчивым голосом, едва мы стартуем с пассажиром из какого-нибудь двора в глубине столичных кварталов.

Пакс обычно цепенеет на пару секунд, а я добавляю, что давно не был рядом с этим домом и совершенно забыл, как отсюда лучше выбираться.

И тут вдруг выясняется, что любому пассажиру нравится так или иначе участвовать в управлении Афродитой, пусть и командами, чаще всего снабжёнными какими-то комментариями:

– Здесь удобнее по кругу объехать, а дальше выскочить налево, чтобы не застрять на светофоре, а то там вечная пробка! Они как изменили цикл светофора, так сразу пробка начала собираться.

Всё, готово. Далее следует обсуждение движения в городе, работы ГАИ, мэрии и правительства РФ. Сорокаминутная поездка пролетает незаметно: мы успеваем заклеймить дорожников и вздёрнуть на рее острой критики оленевода с его бордюрами. Или, наоборот, посочувствовать мигрантам, вкалывающим круглые сутки за копейки, да похвалить столицу за небывалую доселе опрятность клумб.

Главное – дать человеку понять, что ты без него не такой уж и ловкий, самоуверенный и самодостаточный. «Хрен бы он вырулил между теми Газелями, хорошо, что повернули с этой стороны дома», – должен думать про себя пассажир.

Выезд из двора слишком прост и очевиден? Не беда: можно попросить совета в выборе стиков для айкоса, если пакс курил айкос, подойдя к машине. Если сел школьник с огромными наушниками на шее, не грех поинтересоваться, хорошо ли те долбят низы и не прерывается ли связь блютус.

У уголовного адвоката поинтересоваться, действительно ли могут осудить за групповой разбой, если против тебя только косвенные улики или свидетельства потерпевших. У продавца мобильных телефонов – что взять на андроиде, чтобы точно убило айфон. Реконструктора с фанерным щитом и мечом – зачем Соколов расчленил девушку.

Короче, каждому пассажиру надо дать возможность высказаться, направить, дать экспертную оценку.

Это и есть клиентоориентированность.

* * *

– Вы знаете, меня там можно подождать минут десять и потом отвезти обратно. Вряд ли вы быстро получите заказ оттуда. Подождёте?

Девушка, с которой мы по пробкам пробираемся далеко за Балашиху, предлагает отвезти её обратно в Москву. Это разумно: и мне не ехать пустым, и ей не ждать другую машину, если меня сразу же кинут на другого пассажира.

Соглашаюсь, но уточняю, сколько надо будет ждать: минут десять это комфортно, но если, например, целый час – тогда не имеет смысла.

– Да я быстренько управлюсь. Мне только у строителей работу принять и всё.

– Ого! Десять минут, чтобы принять работу у строителей? Вы серьёзно?..

– Конечно, я уже рассчиталась с ними… Только посмотреть, всё ли в порядке. Они уже собрались и всё равно уезжают, так что даже если там что-то надо переделывать… Я, наверное, зря с ними рассчиталась заранее, вы это имеете в виду?

– Конечно. А главное, зачем сейчас ехать? Исправлять ничего не будут. Только если денег ещё попросят…

Мне не хотелось сгущать краски заранее, зачем я вообще в это лезу? Я вдруг увидел, что пассажирка уже расстроена тем, что не предусмотрела негативный сценарий.

А у меня с негативными сценариями – проблема всей жизни. Я их слишком часто вижу как наяву и начинаю лезть с предостережениями, слышу недовольные возгласы тех, кому мои предсказания не нравятся, но затем, когда всё идёт именно по этому, самому дурному пути, я начинаю себя ругать за то, что не был настойчив, что не наплевал на недовольство и не настоял на своём, хотя