– Что? – Отвращение на его лице могло заставить все молоко в округе немедленно прокиснуть.

– Риз, мне очень жаль. Куда ты ушел? Что происходит?

Он пожал плечами и вернулся к телефону.

Нет.

Невозможно было это вынести. Я протянула руку и выхватила телефон у него из рук, как настоящая сумасшедшая.

– Какого хрена, Амели?

– ПОГОВОРИ СО МНОЙ! – закричала я. – ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ГОВОРИТЬ СО МНОЙ?

– Ты закончила истерику? – спросил Риз совершенно равнодушно. Во всяком случае, он выглядел… скучающим.

Я почувствовала, как здравомыслие покинуло меня. Все мои способности рассуждать, действовать трезво, вести себя как нормальный человек исчезли. Мне нужно было лишь достучаться до него. Я могла бы принять его ненависть, потому что, вероятно, заслужила ее. Могла бы смириться с тем, что он кричит на меня. Возможно, даже могла бы смириться с тем, что Риз порвал бы со мной – пока чувствовала, что он рядом. Что я его вообще волную. Его полная безэмоциальность сводила меня с ума. Я понимала, что, чем сильнее плачу, тем отвратительнее становлюсь, но ничего не могла с собой поделать. Я должна была пробиться к нему. Должна, должна.

– РИЗ. ПОЖАЛУЙСТА, РИЗ. ТЫ УБИВАЕШЬ МЕНЯ! ПОГОВОРИ СО МНОЙ!

Он встал и направился к станции. Я побежала за ним, завывая, как кошка, на чей хвост наступили.

– Я ПОШЛА ЗА АЛФИ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОН ПЛАКАЛ. ЭТО ТЕБЯ Я ЛЮБЛЮ. ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

Риз вошел в полосу огней вокзала, где табло сообщало нам о том, что очень немногие поезда уходят из Шеффилда поздно вечером. Несколько пьянчуг, сжимающих в руках бутылки, подняли на меня свои затуманенные глаза.

– Значит, ты просто уйдешь? – заорала я ему в спину. – Поедешь домой посреди ночи? И что? Никогда больше со мной не заговоришь?

Он шел, а я продолжала бежать за ним. Взглянула на табло, и – ага! – поезда до Лондона не ходили. Было уже поздно. Он должен был остаться.

Риз тоже взглянул на расписание. Я увидела, что он понял то же самое, но остановилась позади него, потому что вдруг почувствовала легкий страх. Его поза излучала опасность.

Я шмыгнула носом и попыталась вытереть слезы руками, уставившись на его спину. От меня исходило отчаяние.

Жду… жду…

Риз повернулся и заставил себя посмотреть на меня.

– Сегодня поездов больше не будет, – сказала я.

– Похоже на то.

– Риз, я люблю тебя.

Он склонил голову набок.

– Ты действительно так думаешь, Амели?

– Да! Конечно! Я же здесь, не так ли?

Вот оно – облегчение от того, что он заговорил со мной, что посмотрел на меня. Я видела, как стены его обороны начали рушиться, и смела надеяться, что мы сможем преодолеть это.

– Ты просто побежала за ним, – прошептал он. – Я проделал весь этот путь, а потом ты побежала за другим парнем.

Мое сердце наполнилось любовью. В его голосе звучала неподдельная грусть. Я не могла смириться с мыслью, что причинила ему боль, и готова была сделать все, чтобы исправить это.

– Я люблю тебя, – повторила я, желая успокоить его. – Увидеть тебя там, в толпе, было одним из лучших моментов в жизни. – И моя память уже перестраивалась, убеждая меня, что это правда.

Едва заметный намек на улыбку.

– Неужели? – спросил Риз, оттаивая.

Мне хотелось броситься к нему и обнять, но я сдержалась, чувствуя, что нужно убедить его еще немного.

– Я как будто оказалась в сказке.

– Это было внезапным порывом. Я забронировал отель только сегодня утром.

Я застенчиво улыбнулась.

– Ты забронировал номер в отеле?

Он кивнул.

– Ага. В шикарном. Ну, настолько шикарном, насколько это возможно в Шеффилде.

Шутка подсказала мне, что мы туда доберемся. К тому же он потратил все деньги и проделал длинный путь. Он точно любит меня.

Я протянула ему свою дрожащую руку.

– Тогда мы можем поехать в этот отель? Выяснить все до конца?

Он позволил мне еще немного поерзать, как червяку на крючке.

Потом улыбнулся.

– Или, может, вместо того чтобы говорить, ты можешь загладить свою вину передо мной.

Он переплел свои пальцы с моими и притянул меня к себе. Пьяницы одобрительно заулюлюкали нам, когда мы целовались под табло с расписанием. Потом Риз потянул меня за руку и повел в отель, который забронировал. Туда, где это произошло.

– Если ты действительно любишь меня, то сделаешь это.

– Но, Риз…

– Все так делают.

– Но…

– Это из-за него? Потому что ты все еще любишь его?

– Что? Это тут ни при чем. Я здесь, потому что люблю тебя!

– Я проделал весь этот путь. Разве это ничего не значит?

– Да, но…

– Тут ничего такого нет. Другие девушки делают это постоянно. Почему ты такая фригидная?

– Нет, просто…

– Я начну медленно. Мы сделаем это очень медленно. Пожалуйста.

…

– Пожалуйста, Амели.

Я не хотела этого делать. Действительно не хотела. Столько раз говорила «нет». И еще чаще – «никогда». Ни одна часть меня не хотела этого.

…

– Я люблю тебя, Амели.

– Не уверена.

– Просто попробуй. Для меня попробуй. Я думал, ты любишь меня.

…

– Слушай, я не буду торопиться. Очень медленно. Обещаю, что сразу остановлюсь, если станет больно, хотя этого не должно произойти.

– Я действительно не хочу, Риз. Разве мы не можем просто…

…

Он ТАК смотрел на меня. Я чувствовала, что потеряю его, если отвечу «нет». Мне очень хотелось отказать. Мои руки были скрещены на груди, голова опущена. Он поцеловал меня в шею. Начал снимать с меня футболку, в то время как я прижималась к нему, не желая быть голой.

– Мы любим друг друга. Вот что важно. Перестань придавать этому такое большое значение. Разве ты не любишь меня?

– Конечно, я люблю тебя.

– Тогда покажи мне. Попробуй.

…

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет…

– Думаю, можно попробовать.

* * *

* * *

Я возвращаюсь обратно в отель и кричу. Снова под душем и все еще кричу. Мне кажется, что кричу с тех пор, как это случилось, но никто меня не слышит. Должно быть, это тихий вой. Или просто в моей жизни никого не осталось, чтобы слышать его и волноваться.