Мне удается поднять глаза и улыбнуться ей, не глядя на телефон целых тридцать секунд.

– Я в порядке. Извини. Я, м-м-м, просто… получила странное сообщение от кое-кого.

Мама морщит нос.

– Кто-то прислал тебе фотку члена, да?

С грохотом роняю телефон.

– Мам! – потрясенно смеюсь я. – Откуда ты о таком вообще знаешь?

– Я читала об этом в газете. Сама не вижу в этом никакого смысла. Может, если бы члены были более привлекательными на вид, тогда я бы поняла, но…

– Мам!

Она начинает хихикать, и я ловлю себя на том, что тоже смеюсь.

– Значит, это не фотография пениса?

– МАМ!

– Если это так, можешь сказать. Я все понимаю и справлюсь с этим.

– Это не так. Боже мой! – Я поднимаю свой телефон с ковра на полу и перечитываю сообщение. Мой смех прекращается.

– Вообще-то это сообщение от Риза.

Мама перестает смеяться. Она закрывает глаза и трет переносицу, прежде чем принять нейтральное выражение лица.

– Oх…

– Ага.

– Не знала, что ты поддерживаешь с ним контакт.

– Я сама не знала.

Мы с родителями старались теперь больше разговаривать обо всем. Это посоветовала Джоан.

– Ты не должна все переживать в одиночку, – сказала она на сеансе на прошлой неделе. – Может, стоит открыться немного?

– Но что, если они не поймут? – ответила я. – Что, если во всем будут винить меня? – Я взяла салфетку из знакомой коробки.

Перечитываю сообщение снова и снова. Перечитываю столько, что проношу ложку мимо рта и роняю кашу на платье.

– Черт! – Встаю, чтобы смахнуть ее.

Мама смачивает бумажное полотенце и протягивает мне.

– Ты была не очень счастлива с ним, – бормочет она, пока я атакую пятно. – И не очень счастлива с тех пор, как все закончилось. – Она делает паузу, и я вижу, как тщательно мама взвешивает каждое слово, выбирая те, которые причинят меньше вреда. – Мы беспокоились о тебе, Амели.

– Я знаю.

– Мы никогда не будем указывать, что тебе делать, дочка, но… но… подумай хорошо, прежде чем ответить.

– Я и не собиралась…

Она подняла руки вверх.

– Просто мысли вслух, ничего не заставляю тебя делать.

Я решила отложить свои чувства по поводу этого сообщения на потом, пока не поговорю с Джоан. Видишь ли, мне теперь сложно доверять своей интуиции. Психолог заставляла меня возвращаться к воспоминаниям о Ризе, доставала суперлупу и подносила ее к каждому из них, показывая под другими углами.

Она говорила такие вещи, как:

– Ты действительно думаешь, что ваше первое свидание было романтичным? Не думала, что он тобой манипулировал? Я имею в виду, он сказал, что хочет добраться до тебя прежде, чем это сделает кто-то другой. Это не кажется мне нормальным.

И:

– Ничего из того, чего ты хотела в этих отношениях, не кажется мне таким уж «шизанутым». На самом деле, это вполне нормально. Не думала ли ты, что проблема не в тебе, а в этом мальчике?

После каждого сеанса я чувствую себя немного лучше и немного чище, как будто могу нравиться себе и не думать, что облажалась. Ожидание каждого следующего сеанса требует прямо-таки физических усилий. Встречи с Джоан – будто огромный глоток воздуха перед очередным погружением в школьную жизнь, где у меня нет друзей, с которыми можно было бы поговорить, и где я вижу тебя с ней. В груди постоянная боль, и каждый понедельник я беспокоюсь, что не протяну до пятницы. Всю неделю впитываю этот негатив, а потом бегу к Джоан и вываливаю на нее все, чтобы она нашла в этом смысл. И делаю еще один вдох.

Я так рада, что до следующего сеанса нужно переждать только это утро – особенно после твоего сообщения.

Прощаюсь с мамой, отказываясь от ее предложения подвезти меня. Мы бы приехали слишком рано, а на улице так хорошо! И мне нужно время, чтобы перечитать твое сообщение и разобраться, что же, черт возьми, происходит.

«Ты как будто знаешь», – понимаю я, уставившись на свое отражение, расчесывая волосы. Ты чувствуешь, как связь между нами ослабевает. У тебя всегда было чутье: отталкивая меня и отдаляясь слишком надолго, ты всегда ловил тот момент, когда я была в шаге от того, чтобы покончить со всем этим. Когда задумывалась, что заслуживаю чего-то лучшего. А затем – БАЦ! – возвращается Риз, парень, которого я люблю, а не холодная, бесчувственная черная дыра. Теперь я наконец-то начинаю видеть твое истинное лицо, и ты, конечно, это чувствуешь. БАЦ! – вот и желанное сообщение. Причина, по которой я проверяла свой телефон каждый день и каждую минуту с момента, как мы расстались.

Я собираю сумку, запихиваю туда блокнот с текстами новых песен и законченное сочинение по английскому. Джоан сказала, что ты уже и так занял слишком много места в моей жизни и я не должна позволить тебе занять еще больше.

– Ты даешь ему победить, Амели, – недавно заметила она. – Разве не видишь? Если от него зависит твое творчество и учеба, значит, ты все еще позволяешь этому мальчику контролировать себя.

Так что я посещаю занятия и снова пытаюсь писать песни, как-то справляясь с тем, что должна видеть тебя здесь. У меня есть экзамены, к которым нужно готовиться, и курсовая работа, которую нужно сдать на этой неделе. В целом, у меня все в порядке… Немного лучше. Кроме тех моментов, когда ты проходишь мимо и я снова оказываюсь в том гостиничном номере. Меня начинает трясти, и приходится запереться в кабинке туалета, зажать голову руками и пережить всю эту чертовщину, как будто все снова происходит прямо сейчас. И я начинаю плакать и трястись еще сильнее, мне требуется не меньше десяти минут, чтобы взять себя в руки…

…За исключением этого, со мной все в порядке.

Снова смотрю в телефон. Ты увидишь, что я прочла твое сообщение. Интересно, как часто ты проверяешь, не пришел ли ответ. Выходя за дверь, я чувствую покалывание в пальцах.

Власть.

Сообщение в моем телефоне и то, что ты знаешь: я прочла его… Теперь моя очередь отвечать, и это дает мне власть. Я контролирую ситуацию. Мяч теперь у меня. Вот как ты себя обычно чувствовал? Искрился от самодовольства, мог расслабиться, ведь не тебе нужно ждать ответа? Я улыбаюсь, наслаждаясь этим чувством, думая, насколько оно редкое. Или было редким…

Вдруг…

– Амели?

Я подпрыгиваю от удивления.

– Какого хрена, Риз?

Ты здесь, у порога моей квартиры, на тебе моя любимая шляпа с желтой окантовкой.

– Могу я проводить тебя до колледжа? – спрашиваешь ты как ни в чем не бывало, будто ничего не произошло за последние несколько месяцев.

Я не могу… Я не знаю… Что происходит? Почему ты здесь? Тебя здесь никогда не бывает! Я говорю с тобой в своей голове.