– Мне нужно к пациенту.

– Я понимаю. Последний вопрос. Он когда-нибудь был с вами жесток? Оскорблял или бил вас?

– Я не видела этого мужчину уже три, почти четыре года. И не хочу это менять.

– Он когда-нибудь проявлял признаки насилия, когда был с вами?

– Он мужчина, ведь так?

– Другими словами – проявлял.

Тони пожала плечами:

– Он хватал меня за руку, немного прикрикивал. Этот человек делает то, что ему заблагорассудится, и не хочет ничего слышать, – она чуть подвинулась. – Мне правда нужно возвращаться.

Девушки встали. Джейми потянулась к руке Тони и взяла ее в обе свои.

– Вот что вам нужно сделать, – сказала Джейми. – Если я пришлю вам номер телефона одного…

– Кого?

– Адвоката. Какого-нибудь местного. Того, кому вы сможете доверять. Вам это не будет стоить и цента. Но вам нужно узнать о своих правах, Тони. О своих возможностях. Как для вас, так и для Сейдж. Бизнес этого человека стоит 8,6 миллиона долларов.

– Вы шутите, – ответила Тони.

– Я говорю крайне серьезно. Могу я прислать вам номер? Я позвоню секретарю в вашем офисе, так вам будет удобно?

– И это все бесплатно?

– Абсолютно. Сделайте это для Сейдж, хорошо? И для самой себя. Вы обе заслуживаете большего.

– А что насчет того, что он сделает со мной и моей семьей?

– Он – личность публичная. Этим он рисковать не сможет. Поверьте мне, именно у вас вся власть, Тони. В течение двадцати четырех часов я позвоню в ваш офис и сообщу номер телефона адвоката и свой. И вы сможете позвонить мне в любое время. Хорошо?

Джейми сжала руку Тони, и та ответила:

– Это же не какая-то дурацкая шутка? Вы же появились просто ниоткуда и сообщаете мне все это.

– Это то, что вам должны были сообщать уже давно.

Тони посмотрела на свой кабинет, потом снова на Джейми и вытащила свою руку.

– Мне нужно идти, – сказала она и развернулась.

Джейми проследила, как девушка зашла в кабинет, а затем отвернулась и увидела, как к ней шел Демарко.

– Чертовы вы мужики, – сказала ему Джейми, когда он подошел.

– Я знаю, – ответил он. – Прошу прощения за мой гендер и весь свой род.

Демарко сел за руль и проехал сотню миль от Карбондейла до Эвансвилля, чтобы Джейми могла найти юристов и адвокатов, которые согласились бы вести дело о выплате алиментов без предоплаты или совсем бесплатно. По пути он вставил наушники, чтобы прослушать запись разговора Джейми с Антуанеттой Коутс.

К тому времени, как Демарко въехал на обширную парковку блестящей баптистской церкви Воскресения, Джейми уже успела позвонить в офис семейной стоматологии Шони Хиллз и сообщить контактную информацию двух фирм. Густые темные облака отражались в стеклянных панелях церкви.

Джейми закрыла и убрала ноутбук.

– Так каков же протокол, сержант? Учитывая, что сейчас мы не совсем на задании.

– Мы не так уж от этого далеки, – сказал он. – Встряхнем-ка его последний раз, чтобы посмотреть, что из него выпадет.

Она чувствовала, что он меняется, хотя и неуловимо. До смерти Хьюстона он был известен как офицер «по-уставу». Но ни для кого не было секретом, что его отчет о последних двадцати четырех часах жизни Хьюстона содержал множество неправдоподобных фактов. В последующие месяцы он еще больше замкнулся в себе, если не считать выходных с ней. Но даже тогда он был настороже и держал свои эмоции под жестким контролем. Однако в последнее время эти эмоции начали проявляться сами собой, подобно выбросам дыма и пепла из спящего вулкана. Ревность. Повышенная агрессивность. И, по крайней мере, в том, что касалось Ройса, едва скрываемое желание чего-то похожего на месть.

Она отстегнула ремень и распахнула дверцу машины. Тяжелый, влажный воздух хлынул на них, словно волна.

– Все будет мило и вежливо, как всегда?

Он достал из бардачка свой «Глок» и кобуру.

– По-другому я и не умею.

Их заставили ждать в приемной десять минут, прежде чем разрешили войти в святилище Ройса. Он был весь красным, а лоб блестел от пота. Его подружек явно не было рядом, как и других людей, кроме двух головорезов, которые закрыли за собой дверь и последовали за Джейми с Демарко, когда те подошли к столу Ройса.

– Все еще отдыхаете от Пенсильвании, как я погляжу, – сказал Ройс. – Вы пришли сюда в поисках спасения?

– Истина – это спасение, не правда ли? – улыбнулся Демарко.

Вместо того, чтобы встать перед столом Ройса, он неторопливо прошелся по комнате, рассмотрев сначала стоявшую на столе фотографию Ройса с губернатором, затем книги на книжной полке, картины на стене и одинаковые вазы на подставках в разных углах комнаты. Один из головорезов следовал за Демарко, куда бы тот ни пошел.

Джейми стояла спокойно и неподвижно, сцепив руки за спиной. Ей хотелось не спускать глаз с Демарко, но вместо этого она пристально смотрела на пастора, готовая к любым неожиданностям.

– Правда освободит тебя, – ответил Ройс.

– Или отправит в тюрьму, – сказал Демарко. – Кстати, о ней, у вас все еще осталась та привычка грубо обращаться с девушками, преподобный?

Губы Ройса сомкнулись в улыбке.

– Вы тут, мягко скажем, не в своей юрисдикции, не так ли, сержант? Могу ли я предположить, что это светский визит? Вы пришли сделать пожертвование?

– Давайте вернемся к тому дню, когда обнаружили термитов, – сказал Демарко. – Вы тогда были на своем месте?

Ройс откинулся на спинку и пару раз качнулся в кресле.

– Вы же понимаете, что я не обязан отвечать на ваши вопросы.

– Разумеется, понимаю.

Ройс кивнул. Он медленно перевел дыхание.

– Полагаю, вы уже знаете, что я там был. Это был день летнего пикника.

– Но ведь вы обнаружили заражение.

– Один из наших дьяконов. Которого предупредил прихожанин.

– А как зовут этого прихожанина?

– Не могу вспомнить. Но это должно быть в записях. Ранее тем же летом приезжали в еще несколько домов на той же улице. В личные жилища.

– И после того, как дьякон сообщил вам эту информацию, что вы сделали?

– Проверил, конечно же. И обнаружил, что переживать было о чем. Дырки в дереве, грязь, парочка живых термитов висели на стене.

– Кто позвонил службе?

– Я, – сказал Ройс, видимо раздражаясь. – Затем я позвонил нашему рабочему, чтобы сообщить, что с утра проведется инспекция и чистка.