«Узнаешь в среду вечером».

Сидя за письменным столом в своей комнате, девочка думала о последней встрече с Рафаэле и о тех отвратительных вещах, на которые пошла ради него. Она не знала, чего еще ждать. Что она обязана будет сделать на этот раз. А главное — с кем. Она пыталась сосредоточиться на учебе — экзамены не за горами, — но ничего не выходило. Единственный выход — тот, что она уже испробовала.

Покончить со всем. Вернуться в небытие, откуда ее вытащили силой, чтоб она заняла место трех несчастных нерожденных детей.

Но в отличие от других рутинных действий, которые с каждым разом даются все легче, когда пытаешься набраться смелости и покончить с собой во второй раз, невозможно игнорировать правду: умирать невыносимо больно. Уморить себя голодом тоже не поможет, поскольку среда уже завтра.

«Наверное, можно попробовать поговорить с Майей», — подумала девочка. Но она уже заранее знала, что посоветует подруга. Ей было проще убежать из дома, чем открыться родителям. Но на костылях и со сломанной лодыжкой далеко не ускачешь. Она в западне.

Девочка посмотрела на кровать — и ее взгляд упал на плюшевого медведя с пришитой головой.

После сцены в саду, когда Рафаэле снова унизил ее, она уже не верила, будто есть какой-то ангел, что наблюдает за ней издалека и хранит ее. А без него спастись непросто.

Как она ни старалась, другого варианта не было.

Она встала и похромала к двери. Дотащившись до лестницы, она начала спускаться. Стоя на последней ступеньке, убедилась, что в коридоре никого нет, и направилась в кабинет отца.

Отец уехал в командировку. Мать отправилась в город по делам. Прислуга, которая неотступно следила за девочкой, заглядывала в комнату каждые пятнадцать минут.

Времени предостаточно.

Стараясь не шуметь, она закрыла за собой дверь. В комнате царил приятный полумрак. В воздухе чувствовался знакомый запах отца: сандал, табак и мускатный орех. Уникальная композиция эфирных масел, созданная в Париже, в магазинчике рядом с Пале-Рояль.

Девочка направилась к книжному шкафу, в центре которого располагался коллаж Альберто Бурри — один из его знаменитых «мешков», приобретенный родителями у частного коллекционера в Милане. Девочка нащупала в верхней части рамы кнопку и нажала. Картина подалась вперед, отстыковавшись от шкафа. Девочка отодвинула ее, открыв доступ к маленькому сейфу с электронным замком. Она знала комбинацию цифр, это был самый надежно хранимый секрет ее семьи. Она набрала дату рождения матери, и дверца открылась.

Девочка запустила руку в сейф и достала черный бархатный мешочек.

Взяв его в руки, она направилась к отцовскому столу и села во вращающееся кресло. Повернулась спиной к столу и к двери. Утренний свет просачивался сквозь задернутые шторы, лучи солнца падали на мешочек, покоившийся у нее на коленях. Она открыла его и просунула внутрь руку, чтобы достать револьвер. Он был разряжен, но в мешочке валялось несколько пуль. Девочка сдвинула барабан и дрожащими руками принялась вставлять их одну за другой.

«Я просто попробую. Попробую, и все», — повторяла она про себя, пытаясь успокоиться.

На самом деле она не была в этом уверена. Потому что, стоило ей найти в себе силы, она бы не колеблясь нажала на курок. Как в тот день на озере, когда, стоя на краю пирса, она почувствовала нестерпимый зов ледяной воды.

Зарядив пистолет, девочка вдохнула и открыла рот. Сняв оружие с предохранителя, она вставила ствол между зубами и почувствовала, как железо коснулось нёба. Если ей повезет, через секунду все будет кончено.

Сердце бешено забилось, руки вспотели. Интересно, какой станет ее последняя мысль перед смертью? Глупо думать о том, что нужно о чем-то думать, но ей не хотелось уходить из жизни с неправильными мыслями или образами в голове.

«Какого хрена ты не отвечаешь?»

В голове зазвучали слова Рафаэле, его резкий голос. Так он сказал в тот вечер в саду среди живых изгородей. Внутри все заклокотало от злости и досады. «Теперь ты меня не достанешь, — подумала она. — Придется тебе самому отдуваться».

«У меня больше нет телефона. Утонул в озере, когда я в него бросилась», — услышала она собственные слова.

«Не вздумай мне врать. Ты видишь мои сообщения, но не отвечаешь уже несколько дней», — злобно ответил Рафаэле, схватив ее за руку.

Девочка вспомнила, что перед тем, как положить телефон в полиэтиленовый пакет вместе с бутылкой виски, она отключила все пароли, чтобы нашедший мог вернуть его родителям. Они бы узнали о том, что стояло за ее поступком, если бы увидели фотографии. Но, прокрутив в голове свой план, девочка выключила телефон. Это она помнила четко.

«…ты видишь мои сообщения, но не отвечаешь…»

Револьвер как будто потяжелел в руке. Она медленно вытащила дуло изо рта. Значит, кто-то нашел ее телефон на пирсе. И включил.

Когда Микки рассказал ему о Вере, Чистильщик проплакал весь день.

— Теперь ей хорошо. Она больше не будет мучиться, — произнес Микки.

— Что дальше? Наша миссия окончена?

Он понял, что, поручая ему найти жертву, Микки годами разыскивал именно Веру. Вот почему он хотел, чтобы избранницы были примерно того же возраста, что и она.

— Посмотрим, — ответил Микки расплывчато и немногословно.

Чистильщик подумал, что теперь он больше не нужен другу, что он ни на что не годен, разве только убирать мусор. Раньше ему было бы больно от мысли, что Микки уйдет, но теперь он только этого и ждал. Наверное, ему тоже стоило признаться, что он внезапно кое-кого встретил.

Кто знает, испугается ли Микки, когда он упомянет об Охотнице.

Но пока что больше всего его мысли занимала Фак. Он мечтал снова ее увидеть, узнать, как она. Но сначала ему нужно было достать телефон, спрятанный в доме номер 23.

Охотница могла сообщить силам правопорядка этот адрес, но Чистильщик все равно прокрался в дом тем же утром, в час, когда весь район был еще погружен в спокойную дремоту и лишь кое-где раздавалось жужжание газонокосилки. Коты, как обычно, вышли ему навстречу. Все было по-прежнему. Но у него не было времени их накормить, нужно было спешить. Он бегом поднялся на чердак по лестнице. В полутьме сразу обнаружил нишу под настилом крыши, куда спрятал телефон. Взял его в руки и некоторое время рассматривал. И хотя он знал, что не стоит задерживаться в доме дольше, чем следует, почувствовал искушение — и включил аппарат. Дождался, пока телефон загрузится и появятся знакомые иконки, чтобы скорее открыть фотографии Фак. Он был весь в нетерпении, как ребенок в ожидании праздника, — и счастлив.

Вдруг телефон начал наигрывать какую-то жутковатую мелодию.

Чистильщик растерялся, но потом понял, в чем дело.

Ему кто-то звонил.