— Ну, например, создаем красивую выдумку о равенстве полов. Типа, женщины ущемлены в правах, платят им меньше, работают они больше или в равных условиях с мужчиной. Ущемление! Половая дискриминация!! Сначала феминизм развинтил общественную мораль. Местами даже правильно развинтил. Но затем процесс рванул с ускорением. Лесбиянки, брюки вместо юбок, не брить волосы под мышками, курить на ходу, «нам можно все, что разрешено мужчинам». По какой-то причине образцом мужчины они посчитали вытащенного из канавы бомжа-алкоголика.

— А дальше?

— А дальше кто-то там ужаснулся, по всей видимости. Потому что женщина начала стремительно деградировать. Вероятно, потому на те годы приходится всплеск гомосексуальных мужских связей. И, поскольку типичная феминистка представляла собой нечто кошмарное, дурно пахнущее табачным перегаром и потом, к тому же весьма гадко воспитанное, стал пробиваться в массы другой идеал. Другая сторона медали. Бизнес-вумен. Существо, покрывшее собственную убогость тоннами косметики, одетое с иголочки, выглядящее на сто процентов, согласно классификации того же «Космо». Но абсолютно лишенное пола. Ну кто, скажите мне, будет хотеть нечто, ставящее на первое место не семью, мужа, детей, а карьеру! Идеал современной женщины — это меркантильная стерва, своей расчетливостью и решительностью смахивающая на бездушный механизм.

— Почему ты думаешь, что все так плохо? Ты считаешь, что мужчина в этой роли более мягок?

— Мужчина более мягок по своей природе.

— Вот тебе раз! Напомнить, кто все войны затевает?

— А это не важно. Что мне войны? Самец — он и в Африке самец, его хлебом не корми, а дай палкой льву между ушей треснуть. Война для мужчины — это что-то вроде природной функции. Да, жестоко, да, страшно. Но делать с этим нечего. Но мужчина существо простое. Его тягу к агрессии можно просчитать. Так же как и его тягу к женщине. Любой карьерист-бизнесмен — пропащий человек, как только к нему подобрали ключик в виде стройных ног и упругой попки или какого-нибудь более хитрого сочетания этих параметров. А современную женщину на смазливого мальчонку не купишь. Она сама его приобретет, да не одного. Бизнес-вумен не возьмешь на длинные реснички или цветочки с романтическими воздыханиями. Если будет надо, она утопит кого угодно и где угодно. Потому что достигла тех высот, с которых любой мужчина и любая другая женщина, стоящая ниже по социальной лестнице, — ничто!

— Ужас, ужас… — пробормотал Сергей.

— Да, картинка плачевная.

— И что, во всем виноват этот журнальчик?

— Не совсем, конечно, но «Космо» работает на этот имидж. Формирует образ мыслей, настроение. То, что я описала, тоже не стопроцентное правило. «Космополитен» создает новые общественные штампы. Типа деловой женщины, ставящей карьеру на первое место.

— Такие журналы приучают к «правильным ответам» и «правильной жизни».

— Знаешь, а я всегда думала, что это делается специально, чтобы отвлечь женщин от семьи, от рождения детей.

— Чтобы страны третьего мира не мешали размножаться «золотому миллиарду»?

— Наверное, так.

Они замолчали.

Сергей вдруг ощутил, что между ними повисла какая-то недоговоренность, породившая смущение.

Из гостиной донеслись легкие шаги — в комнату вошла Эллочка. Сергей ее увидел сразу, а Катерина, чье кресло стояло спиной к входу, узнала ее по шагам.

Когда у Кати обнаружились задатки художницы, отец предложил ей оформить собственную студию. В комнате, которая раньше была игровой и примыкала к кухне. Дети выросли, и теперь не было нужды в детской. Проект, который предложила Катерина, совершенно не устраивал отца. С точки зрения безопасности такая расстановка мебели была неразумной. Кресло стоит спинкой к входу, да еще и в центре! Вязников-старший предлагал множество вариантов. Переставить кресло, повесить напротив большое зеркало, чтобы контролировать дверь, но дочка уперлась. Более того, она противопоставила его доводам мысль.

— Я хочу научиться слышать. Мне нужно знать звук шагов каждого из вас. Для безопасности.

— Чудо ты мое в перьях! Если кто-то захочет прокрасться в студию, у тебя нет никаких шансов! Профессионалы ходят бесшумно!

— А я не профессионал и тягаться с ним мне глупо, все равно он меня обставит.

Отец помолчал и махнул рукой. Валяй, мол, доча, твори.

Не оставляла попыток только Эллочка, присутствовавшая при разговоре. Временами она старалась подделать чужую походку или «бесшумно прокрасться», однако каждый раз ее старания пропадали даром. Катерина слышала сестру, каким бы аллюром она ни вытанцовывала.

— Это ты притащила эту мерзость? — Катя указала на журнал.

— Надо знать, что пишут наши враги! — бодро ответила девушка.

— Ничего себе, — покачал головой Сергей.

— Ага. — Катерина провела рукой по волосам. — Женская часть семейства Вязниковых совершенно без башни! Тебе чего, детка?

— Ничего, — ответила Эллочка. — Я просто пришла сказать, что папа звонил. Скоро приедет.

— Понятно, — сказала Катя. — Будешь смотреть, как мы работаем?

— Вряд ли, — отмахнулась Эллочка. — Мне еще эскизы делать.

С этими словами девушка упорхнула из комнаты.

— Ну что? Пошли, я продолжу. — Катя махнула Сергею в сторону мольберта.

— А посмотреть можно?

— Нет. — Катя выглядела решительно. — Если сейчас увидишь картину незавершенной, то так всегда и будешь видеть в ней недоделки.

— Суеверие?

— Ну, можешь считать и так.

Сергей сел на стульчик напротив цифрового мольберта.

Он медленно, со вкусом, зная, что торопиться некуда, оценивал фигуру художницы, плавность движений и другие мелкие детали, которые теряются в обыденной жизни. Ее нельзя было назвать худой, скорее Катя была стройная, изящная. В каждом движении виделась порода, кем-то давно выработанный стиль. Как Сергей ни присматривался, животика так и не обнаружил.

— Ты не боишься, что твой будущий супруг будет плохо относиться к твоему ребенку? — неожиданно для Катерины спросил Огарев.

— Это почему? — удивилась она, не отрываясь от работы.

— Будет считать помехой, ошибкой буйной юности.

— Ты не понимаешь, — сказала она и улыбнулась. — Что значит «ошибка буйной юности»? Это не ошибка — это мой выбор. Скажи, как я могу создать семью с человеком, который не может смириться с моим выбором.

— А ты не боишься, что такого достойного просто не найдется?

— Все дело в деньгах, — легко заявила она. — Женщину с ребенком в первую очередь снимают со счетов только потому, что это тяжело финансово. Нужно не только жену содержать, а еще и дитё. А потом это дитё еще и в школу пойдет. И только во вторую очередь думают о том, как новоиспеченный папаша будет общаться с пасынком или падчерицей. У меня проблемы с деньгами нет, поэтому мне в два раза легче найти спутника жизни. И в то же время в два раза труднее.