А грех случался там, где и мысли о его допустимости не было. Ленчик с таким же успехом проникал и в те квартиры, которые вовсе не пустовали. Орудовал в ночной темноте как у себя дома, спящих не тревожил. Случалось, шаркает иной бедолага в домашних шлепанцах до ветру и заметит случайно боковым зрением фигуру, открывающую его личный секретер. А там, за семью печатями, хранятся самые дорогие семейные ценности. Хозяин спросонья не сообразит, что стал жертвой налета, и поинтересуется, кто бы это мог быть в его кабинете, да еще в такой неурочный час. Пока очухается, пока выйдет из предынфарктного состояния, пока с родными да близкими посоветуется, Ленчика давно и след простыл. На него всесоюзный розыск объявлен, а он из города и не выезжал. Гулял в шанхайских притонах, жил вольготно. И все же его поимка была делом времени.

Но вскоре у милиции появились заботы поважнее, Ленчиковы дела отошли на второй план. Волею случая вскрылось наличие у одного из артельщиков «Памир – золото» двух слитков, каждый величиной с ноготь большого пальца. Стирала его баба манатки, услышала скрежет в стиральной машине. Поохала от восторга, любуясь диковинке. Недолго думая, пошла к знакомому стоматологу, точнее, технику по протезам. Мужик был старый, да ушлый. Одно дело из перстеньков зубки выплавлять – глядишь, и себе граммулька-другая перепадет, а тут иной случай, запросто можно огрести лет шесть-восемь на строгом режиме. Недолго думая, позвонил зубной техник в органы, и закрутилось. Да с такой скоростью, что не только рядовые золотодобытчики ахнули, полетели головы куда как покруче. И надо было Ленчику в такой-то момент забежать на огонек к скупщику? Тут его и замели под общую лавочку.

«На рыжье и Ржавый пожаловал, – вывела логическую закономерность Надюшка и усмехнулась своим мыслям: – Да не будет он самим собой, если не оставит милицию с носом…»

– …Обставит, обморочит, обведет вокруг пальца… – Густой, низкий голос ее стелился тихо, отойди на шаг – не слышно.

Саня воззрился на девушку с недоумением: она не улыбалась. Ему не нравилось, когда она так говорила. Будто знает все наперед, будто кто-то ей диктует, какие события сбудутся. Его уколола мимолетная злость, в уголках рта заиграла насмешка. Хотел сказать что-нибудь резкое, но удержался и спокойно предложил:

– Кататься поедем?

– Чур, я веду! – запрыгивая на машину, завопила Аленка.

Из всей четверки права были только у Саньки.

Надежда подошла к нему. Градус его настроения заметно потеплел. Он уступил ей переднее место и даже вроде как посоветовался:

– Лучше по Привокзальной?

Заботливо подоткнул ее косу за ворот. В шлеме и не поймешь: девчонка за рулем или парень.

Мотоциклы, взрыкнув движками, медленно покатились по узкой аллее, свернули вправо, миновали узкий проезд и вышли на залитую светом фонарей Привокзальную. Объехав почту, прошуршали мимо вокзала, заставив поворачивать головы торговок на площади, и выскочили на безлюдную трассу.

Постепенно набирая обороты, «Явы» двинулись в сторону Заводской. Пунктир разграничительной полосы слился в одну линию. С обеих сторон мелькали деревья, а дома смыкались впереди в две узких полоски и убегали назад. Машины вибрировали. Казалось, малейшее движение тела может заставить их оторваться от земли и взлететь.

Под мигающий зеленый сигнал выскочили на перекресток. Надя заметила справа начинающий движение милицейский «Москвич». Встреча с милицией не сулила ничего доброго. Стоило об этом подумать, как Саня крикнул ей в ухо:

– За нами поехали!

– Что будем делать? – Она чуть сбавила газ.

– Валим, – скомандовал Жуков. – Может, отстанут.

Сообразив, что Аленка не знает района, Надежда рванула вперед, показывая жестом, чтобы та ехала следом. Мотоциклы быстро увеличили скорость. Надя слышала от кого-то, что гаишникам запрещено устраивать погоню в черте города. Это подзадоривало. Но в то же время она осознавала: уйти от патрульной машины легче в одиночку. В тех же лабиринтах «шанхая» есть множество улочек, где не то что машина – мотоцикл с трудом развернется. Но Аленка плохо знала эти стежки-дорожки. Некоторые разветвления упирались в тупики, другие сползали к широким арыкам. Стоит один раз повернуть не туда, как сам себя загонишь в ловушку. Да и справится ли подруга с машиной? Для нее такое приключение в новинку, гонять по пересеченной местности Захаровой до сих пор не выпадало… Нет, лучше положиться на скорость…

Подрезав зазевавшегося таксиста, Надюшка выскочила на широкую трассу. Косясь на зеркало заднего вида, она отслеживала идущую сзади, как привязанную, Аленку. Умница подруга! Делай как я! Оглушительно ревя двигателями и повизгивая тормозами, связка обгоняла попутные машины слева и справа.

– Не отстают, козлы! – орал за спиной Санька не то с восхищением, не то с недоумением.

Теперь всякие правила – по боку. Надежда прибавила газу. Стрелка спидометра подтягивалась к сотке. За мостом через Душанбинку они увидели бегущего к ним наперерез и размахивающего жезлом гаишника. «Как он хочет нас остановить? Грудью?»

Она направила на него мотоцикл, будто собралась идти на таран. Милиционер замер, а потом шарахнулся в обратную сторону, не удержался и загремел на асфальт. Через дорогу покатилась фуражка.

Довернув руль и сбросив обороты, Надя с ювелирной точностью вписалась в поворот трассы, уходящей под эстакаду. Вторая «Ява» и пронеслась было по прямой дальше, но уже через полсотни метров потерявшая подругу Аленка ударила по тормозам и начала разворачиваться.

Преследователи этого не ожидали. Чтобы избежать удара по неожиданно изменившему курс мотоциклу, водила вывернул вправо. «Москвич» ударился о бордюр, перелетел тротуар, сметая мелкую поросль кустов на пути, и застыл у стены четырехэтажного дома. Аленкина «Ява», звонко посигналив ментам, медленно поехала под мост.

На какой-то момент возникла всеобщая пауза. Даже движение на дороге будто бы замерло. Но продолжалось это недолго. Из разбитого «Москвича» выскочили двое гаишников. Присели на корточки, заглядывая под машину, потом синхронно оглянулись по сторонам и, не сговариваясь, бросились к тормознувшему невдалеке красному «жигуленку», водитель которого остановился, чтобы поглазеть на редкое зрелище, а теперь, наверное, клял себя, на чем свет, за неуместное любопытство. Менты быстренько пересадили его на пассажирское место и рванули с места под эстакаду.

Все это не заняло и минуты, но беглецам хватило времени, чтобы скрыться из вида. Расхрабрившись, они заехали на автостоянку, рассчитывая там укрыться и переждать. Энергия хлестала через край, события представлялись в смешном виде. Одна Скавронская будто выдохлась. Слабость во всем теле придавливала, наваливаясь тяжелым грузом на плечи. Словно далекий маяк, в ее голове мигало предупреждение: медлить нельзя, нельзя останавливаться.

Надя хотела убедить в этом и остальных, но ее тихий голос утопал в дружных раскатах смеха, и ее просто не слышали. Острые ощущения владели друзьями. Они снова и снова возвращалась к минутам пережитого, отчего кровь стремительно неслась по венам и бурлил адреналин, поднимая градус храбрости до отметки безумства.