Когда девушка с ее сопровождающими оказалась в швейной мастерской, портниха захлопотала, забегала и, пока не усадила всех за стол, на котором стояли кувшин с соком и небольшие, остро пахнущие пряностями лепешки, не успокоилась. Налила своему любовнику полную кружку розовой, пахнущей земляникой жидкости, погладила его по коротко стриженной голове и поцеловала его, блаженно улыбающегося, прямо в макушку. Сергей, наблюдая эту картину, закашлялся, подавившись холодным содержимым кружки. Ему вдруг представился бегемот, тыкающий мордой в своего отпрыска…

Портниха уловила суть того, что ей говорила Серг, в считаные секунды тут же цапнула за руку и утащила в соседнюю комнату: «С глаз этих похотливых мужиков, созданных богами нам на погибель и на радость!»

Утащив, тут же раздела догола, совсем не удивившись наличию у девицы на предплечьях двух ножей. По ее команде на Серг напали две молоденькие девицы, возрастом около шестнадцати-семнадцати лет, обмерили со всех сторон, громко восхищаясь прекрасным телом госпожи, достойным воплощения в мраморе, и еще через несколько минут портниха уже рисовала свинцовой палочкой на специальной дощечке те эскизы, которые требовались заказчице. Через пару минут инициативу перехватила заказчица, набросав несколько рисунков того, что она хотела видеть в результате работы швеи.

Прикинув расход ткани, работу, скинув часть цены за оптовые поставки, портниха сообщила Сергею цену. Ушли почти все деньги, что у него оставались, девять золотых. Но за эти деньги он получал подогнанные по размеру платья, рубахи и широкие шальвары, под которыми удобно прятать оружие и носить тонкую кольчугу.

Эта кольчуга, конечно, от колющих, дробящих ударов и стрел не спасет, но от порезов – запросто. Пренебрегать своей безопасностью Сергей не собирался. К чему бравировать своим умением и скоростью? От случайных порезов никто не застрахован, и лучше не допускать чужие клинки до своего нежного тела. Как рассказывал Ханар, клинки в этом мире частенько протравливали различными ядами – от парализующих до абсолютно смертельных, убивающих за считаные секунды.

Сам Сергей не собирался прибегать к таким методам войны – это слишком опасно, ведь каждый случайный порез владельца отравленного клинка может стать последним в его жизни.

На последний оставшийся золотой Сергей заказал несколько трусов и лифчиков, за пять минут втолковав об их назначении. Портниха все поняла с лету и долго качала головой, приговаривая: «Ай да госпожа! Ай да молодец! И почему это мы сразу не догадались так сделать! Все тряпочки да тряпочки! Молодец!»

Сергей был несколько смущен этими восхвалениями – глупо остаться в памяти людей только лишь изобретателем трусов. Впрочем, все равно ему было приятно. Доброе слово и кошка любит, а уж что говорить про мужчину в женском теле?

Вообще-то Сергей старался отслеживать, не влияет ли на «соображалку» то обстоятельство, что его разум перемещается по миру в женском теле. Вдруг он начинает превращаться в какого-нибудь трансвестита? Что будет, если женское естество возобладает и его потянет на мужчин?

Одна эта мысль приводила его в дрожь – мужские руки, бродящие по телу… брррр! Не раз и не два он с трудом пытался себе представить, что оказался в постели с мужчиной, но как только картина действа всплывала в мозгу, его едва не колотило от неконтролируемого чувства отвращения. Что это было? Вбитая в голову гомофобия? Нет. Сергей никогда не был гомофобом. У него никогда не возникало желания ударить или еще как-то унизить тех, кто почему-то мечтает о людях своего пола. А лесбиянки так вообще вызывали у Сергея живой интерес. Ему всегда думалось, что, если бы на заре сексуальной жизни несчастной лесбиянке попался настоящий мужик, эта самая «розовая» девица тут же «переквалифицировалась» бы в настоящую женщину, для которой секс с мужчиной – самое желанное из всех желанных удовольствие.

Захар по этому поводу говорил, что если лесбиянку правильно зафиксировать, то она ничем не будет отличаться от обычной женщины.

После того как Сергей вдруг очнулся в женском теле, он задумался над проблемой в свете последних полученных данных и пришел к выводу: гомосексуалисты суть сбой некой компьютерной программы, если можно ее так назвать. Колесо Жизни дало сбой, переселив не ту душу не в то тело, а еще в случае Сергея и не стерев прошлую память, если, конечно, этот случай не был допущен нарочно, по извращенной воле Мироздания.

Если бы память стерли, Сергей был бы обычной лесбиянкой или, скорее, бисексуалкой. Жил бы «Сараной» и не догадывался о том, что еще недавно разъезжал на метро и пил виски, закусывая его соленым огурцом. Ну да, да – нормальный мужик! А чем еще закусывать? Шоколадкой, что ли? Или вообще не закусывать? ТАК пусть пьет загнивающая буржуазия в странах – носителях Зла! – так обычно говорил Захар, хряпнув стакан коричневой жидкости и, как всегда, посетовав: «Самогон! Настоящий самогон! Только пиндосский! Злая бабка варила, мать ее!»

– Госпожа, ты любишь женщин… – портниха внимательно посмотрела в лицо Сергея, внимательно следившего за нагнувшейся к полу молоденькой швеей, и усмехнулась, удовлетворительно кивнув головой. – Точно. Уверена. Ты на мужчин, что пришли с тобой, даже не смотрела. А когда я поцеловала Реса, отвернулась.

– А что, мне нужно было смотреть, как вы милуетесь? – холодно спросил Сергей, завязывая шнурок рубашки.

– Нет, извини, я не то хотела сказать… просто я чувствую такие штуки… ты ведь не из клана Эорн, так ведь? Нет? А я вот оттуда. Смотри!

Портниха подняла рукав, и на ее плече обнаружилась татуировка. Она изображала солнце, перечеркнутое двумя мечами.

– Видишь? Когда-то я была одной из «Бессмертных». Насмотрелась на наших женщин и сразу определяю – кто любит мужчин, кто женщин… а кому все равно, с кем кувыркаться. Нет-нет, не подумай чего плохого – я совсем не осуждаю! Каждый выбирает свою судьбу, свою жизнь, выбирает, кого любить и как любить! Это я так – к слову пришлось. Ты красивая, к твоим ногам мужики падали бы штабелями… и у нас в клане – тоже. Тем более что в клане дурацкое… хмм… поверье, обычай – должны быть боевые подруги. А раз боевые подруги – значит, нужна постель! Какие подруги без постели?! Любовницы лучше берегут друг друга, мстят за погибшую подругу. А я не хочу кувыркаться с бабой! Я мужиков люблю! В конце концов все мне надоело, я оттуда и свалила. А здееесь! Женщина с фигурой всегда найдет себе счастье – если это настоящая женщина, конечно… ой, прости, госпожа! Я не то хотела…

– Да ладно… – отмахнулся Сергей. – Ты права. Я люблю женщин. И мне нужно было бы родиться в этом мире мужчиной. Кстати, а что за бессмертные такие?

– Ты не знаешь?! – удивилась портниха. – Это элитная гвардия главы клана. Нас с детства учили убивать, сражаться всеми видами оружия. Без хвастовства – ни один из этих мужчин не смог бы простоять против меня и минуты! Если только Рес… впрочем, он тоже бы сдался – стянул штаны и улегся в готовности… хе-хе-хе… Эй, мокрощелки, хватит ржать! Тащите сюда инбурский шелк – голубой и серебристый, я госпоже покажу! И на моего Реса не заглядывайтесь, а то я ваши головы вам в щелки-то и засуну, а потом скажу, что так и было! Вот хохотушки! – улыбнулась портниха, следя за тем, как швеи унеслись в кладовую, хихикая на ходу и придерживая подолы развевающихся платьев. – Сироты. Родители погибли во время беспорядков три года назад. Помнишь, когда подожгли рынок? Ну тогда еще рыночного надзирателя растерзали? Их родители там лавку держали, а когда начали громить, отец вышел с мечом в руках… ну, ему башку и оторвали. Дурак. Надо было семью спасать, а не развлекаться с железяками. Нужно понимать, когда драться, когда ноги в руки и бежать!