Полковник Ивняк еще целый час ставил задачи перед собравшимися, предупредив, что комбаты получат задание в пакетах, которые вскроют на марше, во время движения. Комбриг поручил начальнику штаба проработать маршруты, детали развертывания батальонов, рот, артиллерии, задачи бронетехники и вспомогательных подразделений бригады. Заканчивая инструктаж, Ивняк сказал:

— Наша сила во внезапности: если противник не узнает о нашем плане, значит, успех будет. Какие есть вопросы?

Первым задал вопрос подполковник Красин:

— Товарищ полковник, знают ли руководители Чечни и местных спецслужб о предстоящей операции?

— Сегодня вечером проинформируют только высших должностных лиц и первых руководителей спецслужбы. Скажу откровенно: это меня и смущает, сами знаете, что бывало разное, особенно утечка информации. Мы с вами отвечаем за себя, у нас в бригаде в этом плане порядок.

— Товарищ полковник, — снова обратился к командиру бригады начальник разведки, — а может, нам, как говорится, от греха подальше запретить всем с завтрашнего дня покидать территорию бригады?

— Я думаю, не стоит этого делать, — подал голос начальник штаба, — мы же всякий раз именно так поступали, и офицеры сразу же догадывались, что предстоит операция.

— Давайте сделаем так, — решил Ивняк, — до двенадцати ноль-ноль завтрашнего дня пусть все остается по-прежнему. Но разрешать находиться вне пределов части только до четырнадцати часов. Сегодня и завтра утром пусть все идет, как и шло.

— Правильно, — поддержал подполковник Райков. — Я рекомендую для видимости и нам хоть на короткое время выезжать из части.

— Только помните, товарищи, о бдительности, особенно когда будете передвигаться по центральным улицам, где ваши машины часто видят. Не забывайте, что противник постоянно пытается эти дороги минировать, — как бы поддержал Райкова комбриг и спросил: — Еще вопросы есть?

— Никак нет, — послышались голоса.

— Тогда свободны.

Все вышли, и минут через двадцать в кабинет комбрига вошли начальник штаба и начальник разведки.

— Ну как, товарищи, поверил он нам?

— Я уверен, что поверил, — утвердительно сказал начальник штаба Алексеев.

— Я все время осторожно наблюдал за его реакцией, — заявил Красин. — Вы бы видели, как он весь напрягся, когда вы, товарищ полковник, говорили о банде Музарбека и о том, что тот ценный «язык». По-моему, Райков на грани обморока находился. А как он воспрянул, когда было заявлено не запрещать личному составу покидать расположение части!

— Он под контролем?

— Так точно, подполковник Веревкин все обставил как надо.

— Ну что ж, будем ждать, — хмуро произнес Ивняк и добавил: — Не знаю, как вам, а мне кажется, что в навозной луже сидишь… Старший офицер, обученный, обеспеченный, имеющий семью, — и, на тебе, негодяй! Не пойму, как они появляются, где таких выращивают? Словно грибы…

Алексеев с грустной улыбкой добавил:

— Негодяи растут, конечно, не так быстро, как грибы, но зато в любую погоду.

— Какая у него семья? — спросил Ивняк.

Алексеев ответил:

— Супруга, двое детей: сын и дочь. Сын окончил высшее военное училище, сейчас офицер, служит под Москвой. Чем занимаются супруга и дочь, не знаю…

Негромко зазвонил телефон.

Комбриг поднял трубку:

— Ивняк слушает!

— Здравия желаю, товарищ полковник! Докладывает подполковник Веревкин. Волк вышел на тропу.

— Что, так быстро? Прошло же не более часа, как он ушел.

— Он на уазике с новым водителем, который сейчас закреплен за его машиной, так как бывший водитель демобилизовался, выехал за пределы части.

— Не упустите?

— Никак нет, товарищ полковник! Мы хорошо подготовились и даже просчитали маршрут его движения. Мои люди на постоянной связи, так что будем ждать результатов. Если позволите, периодически буду докладывать о ситуации.

— Да-да, информируй, браток, а то на душе, как у негра в ж…

Полковник положил трубку на аппарат и сообщил:

— Подполковник Веревкин докладывает, что Райков на машине покинул расположение части.

— Смотрите, как торопится! — воскликнул Алексеев.

— Я попрошу вас, товарищи, быть на своих местах. Вы, Леонид Андреевич, приготовьте на всякий случай разведроту. А вас, Иван Петрович, попрошу иметь в готовности один из батальонов. Надо быть готовыми к любым, самым неожиданным поворотам.

Офицеры вышли, а Ивняк нервно прошелся по кабинету. В его практике такой случай был первым. «Неужели подтвердится, что Райков — предатель?.. Хотя шансов, что это не так, практически не осталось. А стыд-то какой! Подполковник спецназа! На всю страну облажал. Таких ребят предал! Ветрова, такого человека грязью и говном обгадил…» — Полковник прохаживался и слышал словно не свой, внутренний голос, а чей-то со стороны. Это мешало сосредоточиться, сконцентрировать внимание, думать о чем-то другом…

В тишине зуммер прямой связи с подполковником Веревкиным показался очень громким, тревожным. Ивняк явно волновался. Он поспешно обошел стол, сел в кресло и заставил себя хоть на несколько секунд задержать руку, потянувшуюся к трубке. Наконец он поднес трубку к уху и услышал:

— Товарищ полковник! Докладывает подполковник Веревкин. Райков вышел из машины, которую оставил во дворе трехэтажного дома, и направился к разрушенной автобазе.

— Где водитель?

— Райков приказал ему дожидаться в машине и двигатель не выключать. Кажется, дело движется к финишу.

— Не упустите его?

— Никак нет, товарищ полковник. Это же наша работа. Буду докладывать.

— Спасибо, Иван Иванович, держи меня в курсе.

Ивняк положил трубку и задумался о том, что сейчас происходило в центре города: «Что же делает Райков?»

А Райков в этот момент, часто оглядываясь, настороженно посматривая по сторонам, с пистолетом в руке, старался не зацепиться в темноте за разбросанные кирпичи, осколки разрушенного войной здания, передвигался почти на ощупь. От напряжения он весь дрожал, ему было страшно, но еще больше пугала его мысль о том, что завтра капкан вокруг отряда Музарбека захлопнется. А затем последуют допросы главаря. Райков не сомневался: язык ему контрразведчики уж точно развяжут, и тогда всплывет его фамилия. Это будет словно взрыв бомбы. Райков представил себе картину, как ему надевают наручники, срывают погоны, а затем — камера, суд, колония и очень большой срок, отбывать который он будет, скорее всего, где-то в болотах Сибири, может, на рудниках.

«Дадут мне наверняка пожизненно… Нет-нет, надо, чтобы Музарбек быстрее ушел, и вообще надо как-то кончать с этим делом… — Ему вспомнилось, что деньги, полученные от Музарбека, лежат в сейфе. — Сколько там? По-моему, тысяч шестьдесят. Куда их деть? Можно было бы жене передать, но как? Да и она, дура, ослепнет от счастья и начнет тратить без оглядки».