Обратившись к монитору, она с удовольствием разглядывалафотографии победителя гонок. Выражение  мучительных усилий и неукротимой силыволи давно горело в ее собственной груди. Но также среди любимых фотографийбыло изображение всей семьи. Они были людьми, и все же их узы казались стольсильными. Любовь, их связывала сильная любовь.

– Что скажешь? – прошептал ее целитель.

– Думаю, ты пришел в правильный момент. Вот мое мнение.

Переместившись в его сильных руках, Пэйн взглянула на Мэнни.Сидя на его коленях, она жалела, что не могла почувствовать его всего. От талиии ниже она ощущала ничем не примечательное тепло – лучше, чем прохлада,ощущаемая после операции, да… но все же, должно быть нечто большее.

– Целитель… – прошептала она, приближаясь губами кего рту.

Он опустил веки, и казалось, перестал дышать.

– Да…?

– Можно я… – Она облизала губы. – Можно япоцелую тебя?

Казалось, он дернулся, будто от боли, но его запахмногократно усилился, поэтому она поняла, что он хотел того же.

– Господи… Иисусе, – выдохнул он.

– Твое тело хочет этого, – сказала она, коснувшисьмягких волос на его затылке.

– В этом-то и проблема. – Увидев замешательство налице Пэйн, он опустил страстный взгляд на ее груди. – Оно хочет гораздобольше, чем простой поцелуй.

Внезапно в ее теле произошла едва уловимая перемена. Но оначувствовала что-то странное в груди и конечностях. Покалывание? Она быласлишком поглощена окружавшей их сексуальной энергией, чтобы определятьдефиниции.

Обвив руку вокруг его шеи, она прошептала:

– Чего еще оно хочет?

Ее целитель низко застонал, и звук дал ей тоже ощущениевласти, каковое испытываешь, держа  в руках оружие. Почувствовать его снова?Словно наркотик.

– Скажи, целитель, – требовательно спросила она, – чего еще оно хочет?

 Его глаза цвета красного дерева горели пламенем, они неотрывались от нее.

– Всего. Я хочу каждый квадратный дюйм твоего тела… снаружи…и изнутри. Настолько сильно, что я не уверен, готова ли ты к подобному натиску.

– Мне решать, – парировала она, странная,пульсирующая нужда пустила корни в ее животе. – Мне решать, что я могупринять, а что нет, верно?

Его улыбка была порочной. В хорошем смысле слова.

– Да, мадам.

Когда низкий, ритмичный звук прокатился по комнате, Пэйн судивлением осознала, что это она. Мурлычет.

– Я должна просить дважды, целитель?

Последовала пауза. Потом он медленно покачал головой влево ивправо.

– Нет. Я дам тебе… именно то, чего ты жаждешь.

Когда Вишес толкнул дверь в смотровую комнату, его взорупредстала такая рассадка по местам, что у него возникли мысли о кое-чьейкастрации.

Что, учитывая его опыт с ножом и яйцами, несло угрозу.

 Но, с другой стороны, его сестра оседлала МистераСчастливчика в штанах, хирург обхватил ее руками, голубки прильнули друг другуголовами. Однако, они смотрели не друг на друга… именно по этой причине Ви неиспортил вечеринку: они уставились на компьютерный экран… на мужчину винвалидном кресле, который в гонке обставлял своих соперников.

– …рост – мера отсчета по вертикали… он ни чертане значит, когда дело касается твоего характера или жизни.

– Ты можешь… двигать этой штукой?

По неясной причине сердце Ви гулко забилось, когда хирургпоказал Пэйн, как управлять мышью. А потом он услышал слова, которые положилиначало надежде:

– Я могу делать это, – сказала она.

– В этом весь смысл, – сказал Мануэль тихо. – Тыможешь все.

Ну, блин… все тузы на столе, не так ли: Ви позволил человекуненадолго вернуться в вампирский микс, чтобы просто помочь Пэйн преодолетьсуицидальные мысли. Но Ви даже представить не мог, что парень предложит ейчто-то кроме юношеской влюбленности.

И все же, вот он, ублюдок… демонстрирует ей нечто большее,чем основы поцелуев.

Ви хотел быть тем, кто спасет ее…  так предполагалось, когдаон привел Манелло, но почему он не додумался до большего – и раньше?Почему Джейн ничего не сделала? Они должны были вывести ее из комнаты, показатьособняк… вместе принимать трапезы, разговаривать с ней.

Показать, что ее будущее просто изменилось, а не исчезлововсе.

Ви потер лицо, когда гнев придавил его к земле. Черт возьми,Джейн… как она могла не знать, что пациенты нуждаются в большем, чем болеутоляющееи обтирание губкой? Его сестра нуждалась в долбаном горизонте… любой сойдет сума, застряв в четырех стенах.

Гребаный ад.

Он опять посмотрел на сестру и человека. Они не отрывалидруг от друга глаз, и казалось, что требуется как минимум домкрат, чтобы разделитьих.

Ви снова поразмыслил о том, чтобы придушить скотину.

Запустив обернутую перчаткой руку в карман за самокруткой, онподумывал громко прокашляться. Либо так, либо достать кинжал и занести надголовой человека. Проблема в том, что этот хирург был орудием, которое ониспользовал по мере надобности… и это затруднение пока не преодолено.

Ви заставил себя отойти от дверного проема…

– Как у них дела?

Повернувшись кругом, он выронил гребаную сигарету.

Бутч поднял ее.

– Огоньку?

– Скорее кинжал. – Приняв сигарету, он досталновый Бик, который на самом деле работал. Затянувшись, он позволил дыму туманомвыплыть изо рта. – Сходим за выпивкой?

– Пока нет. Думаю, ты должен поговорить со своейженщиной.

– Поверь мне на слово. Не нужно. Не сейчас.

– Вишес, она собирает вещи.

Связанный мужчина в нем взревел, но, несмотря на это, Визаставил себя остаться в коридоре и продолжить курить. Спасибо Господу заникотиновую зависимость: он присосался к самокрутке, и лишь поэтому не зашелсяв ругани.

– Ви, дружище, что, черт возьми, происходит?

Из-за рева в голове он едва слышал слова приятеля. И не смогпредоставить полное объяснение.

– Моя шеллан и я разошлись во мнениях.

– Ну, так поговорите.

– Не сейчас. – Подошвой ботинка Ви подписал окуркусмертный приговор. – Пойдем.

Но… когда дошло до дела, каким-то непонятным образом он немог преодолеть расстояние до парковки, где стоял Эскалейд с замененным маслом.Он в буквальном смысле не мог уйти, его ноги сами по себе приросли к полу.