– Хорошо, что мы оба такие миниатюрные!

Фрэнсис миниатюрной не была, а уж он тем более. Теперь поведение Эварта переменилось, стало игривым и каким-то собственническим. Он сказал что-то насчет патефона, Фрэнсис толком не расслышала. Потом упомянул танцевальный зал в Катфорде, куда иногда ходит, – она там бывала когда-нибудь? Нет, не бывала. Фрэнсис отвечала нарочито рассеянно, делая вид, что слушает музыку. Наконец Эварт оставил попытки втянуть ее в разговор и, казалось, вполне довольствовался тем, что просто сидел нога на ногу, покачивая носком ботинка. Поначалу Фрэнсис притворялась, будто поочередно наблюдает за всеми танцующими парами, с эдаким добродушно-снисходительным видом. Но взгляд ее – точно стрелка компаса, всегда указывающая на север, – снова и снова устремлялся к Лилиане, и вскоре Фрэнсис с наслаждением наблюдала только за ней одной.

Как она и предполагала, танцевала Лилиана превосходно.

Кузен тоже танцевал отлично, и сейчас, когда заиграла популярная песенка, они стали тщательнее следить за своими движениями. На пятачке в несколько квадратных футов – на большее в маленькой комнате, полной народа, рассчитывать не приходилось – они умудрялись делать эффектные шаги и вращения. В какой-то момент кузен оторвал Лилиану от пола и закружился с ней на месте, а когда опустил, она звонко рассмеялась, кинув взгляд на Фрэнсис, и у Фрэнсис возникло ощущение, что смех предназначался только ей одной.

– Развеселая у вас подружка, – сказал Эварт на ухо.

Фрэнсис кивнула:

– Да, она такая.

– Она малость перебрала. Завтра утром очень пожалеет.

Но Фрэнсис знала: спиртное здесь ни при чем.

Лилиана заметила, что они ее обсуждают, и слегка отклонилась от своего партнера:

– Что вы там про меня говорите?

– Ничего.

– Я тебе не верю!

Она продолжала смотреть на Фрэнсис поверх плеча кузена – все время старалась встретиться с ней глазами, но при этом делала вид, будто пристальный взгляд Фрэнсис ее смущает, и один раз даже махнула рукой, словно веля отвернуться: мол, не отвлекай меня от дела. Эварт и кузен начали переглядываться, пожимая плечами. В паузе между песнями Фрэнсис услышала, как кузен говорит Лилиане: «Ты сегодня шальная какая-то. Мне прям боязно танцевать с такой шальной девчонкой». Но она вцепилась в него, протестуя, не отпустила от себя – и снова расхохоталась, и снова посмотрела на Фрэнсис, и снова Фрэнсис почувствовала, что смех предназначается ей, и никому больше.

Эварт наклонился поближе:

– У вас с подружкой явно что-то на уме. Ее забавляет, что вы сидите здесь со мной?

– Не думаю, – ответила Фрэнсис, не понимая, о чем он.

– Мне кажется, она вас поддразнивает. Она ведь замужем?

– Да.

– Я так и понял. Хотя по ней не скажешь. На месте мужа я бы ее хорошенько отшлепал… А вы?

– Да, я бы тоже отшлепала.

Эварт беззвучно хохотнул:

– Нет, я про другое. У вас есть парень? Уж не поэтому ли ваша подружка веселится? Надеюсь, он не явится и не поставит мне фингал под глазом?

До чего же лицо у него симпатичное, подумала Фрэнсис. Не найдясь с ответом, она приняла чопорный вид и отвернулась. Но тут же осознала, что не испытывает к Эварту ни малейшей неприязни. А испытывает, если подумать, странное искушение откинуться к нему на плечо, ощутить крепкое давление его бедра на свое бедро. Должно быть, Эварт почувствовал в ней эту внезапную податливость, эту готовность уступить: когда сковородное шипение следующей пластинки сменилось громом музыки, Фрэнсис расслышала довольный смешок, вырвавшийся у него.

Лилиана наконец сменила партнера и теперь танцевала с худым белокурым пареньком из кучки молодежи, толпившейся у противоположной стены. В танце он провел Лилиану к своим приятелям, хохоча и перекидываясь с ней шуточками. Другие пары окружили их, загораживая от Фрэнсис, – теперь она лишь изредка видела мельком белое платье и чулки, блестящие черные волосы, смазанные красные губы. Отглотнув еще немного крюшона, она почувствовала, как Эварт придвинулся теснее, прижался коленом к ее колену. Ухо Фрэнсис обдало теплым дыханием, и она поняла, что он повернулся к ней и положил руку на спинку дивана у нее за плечами. Когда он заговорил, голос защекотал ухо, будто осиное жужжание.

– Так как насчет поездки в Хенли?

– В Хенли? – переспросила она, не отнимая бокала от губ.

– Ну да, в Хенли. Говорю же, я могу взять машину у своего приятеля в любое время, когда захочу. Славный маленький автомобиль красного цвета. Что скажете?

Лилиана с белокурым пареньком наконец отошли от компании молодых ребят. Они танцевали полупьяное аргентинское танго, прижавшись друг к другу щеками. Время от времени Лилиана отстранялась от партнера и жаловалась, что у него щетина колючая или что он все ноги ей оттоптал, но не сопротивлялась, когда он вновь притягивал ее к себе.

– Так что скажете? – повторил Эварт.

– Ой, не знаю даже… – Фрэнсис говорила, не глядя на него и по-прежнему держа бокал у губ. – Я всегда очень занята. – Потом она напрягла ум и вспомнила проверенную отговорку времен своей юности. – Моя мать ужасно старомодна в подобных вопросах.

Эварт рассмеялся и шутливо толкнул ее локтем:

– Вам же не нужно на все спрашивать позволения у мамочки?

Фрэнсис тоже рассмеялась:

– Не нужно, в общем-то.

– В любом случае я могу зайти к вам, все чин чинарем. Чтобы ваша матушка увидела, какой я надежный малый. Держу пари, я ей понравлюсь.

Фрэнсис кивнула, по-прежнему улыбаясь, по-прежнему не глядя на него.

– Ну, в чем-то понравитесь, в чем-то нет.

– Да бросьте! Понравлюсь во всех отношениях.

Эварт говорил так, будто все уже решено. Когда он закинул руку на спинку дивана, пиджак на нем распахнулся, и Фрэнсис буквально физически ощущала жар, исходящий от него, от нагретых металлических пуговиц жилета. Было в этом крупном горячем теле что-то необъяснимо притягательное: Фрэнсис ясно поняла, что, если повернет лицо к Эварту, он ее поцелует. Продолжая наблюдать за Лилианой, гибко и упруго двигавшейся в объятиях белокурого партнера, она уже почти решилась повернуться, поцеловаться – почему бы и нет, собственно говоря? Она отпила еще глоточек теплого крюшона, закрыла глаза и снова почувствовала жаркое дыхание Эварта на своей щеке, пахнущее пивом, но одновременно по-юношески свежее.

Кто-то легонько толкнул ее носком туфли в ногу. Открыв глаза, она увидела перед собой Лилиану. Пока меняли пластинку, Лилиана оставила своего партнера и теперь хотела потанцевать с ней. Фрэнсис вскинула ладонь – о нет! Лилиана схватила ее за руку и попыталась поднять с дивана.

– Нет! – вслух сказала Фрэнсис, расплескивая свой напиток и поспешно ставя бокал на столик рядом.