Однако проблемы меньшего масштаба вполне вероятны.

Не знаю, будут ли метисы двух близких видов способны к дальнейшему воспроизводству… Если будут, то можно лишь гадать, к чему приведет свежая генетическая линия в байкальской популяции, давно погрязшей в близкородственном скрещивании… Вдруг поумнеют?

Ладно, не моя забота… Но ученым мужам из подразделения, занимающегося восточносибирскими русалками, скучать в ближайшие годы не придется.

– Не осуждай… – тихонько попросила Импи. – У тебя ведь есть дети… Теперь и у меня будут.

– Да я не осуждаю… А вот от босса за изгаженный ковер достанется на орехи. Дорогой был, наверное…

В самых разных городах нашей страны ежегодно происходят мероприятия, названия которых завершаются на «-КОТ», реже начинаются с этого слога.

В Ростове – «ДонКОТ», в Поволжье (города проведения каждый год меняются) – «ВолгаКОТ», во Владимире – «КОТбест» и так далее…

Причем к котам, домашним и диким, и к прочим представителям семейства кошачьих данные мероприятия отношения не имеют. Равно как к африканской стране Кот Д’Ивуар. В данном случае КОТ – аббревиатура, и расшифровывается как Конгресс Оккультизма и Теософии.

Кто только не собирается на эти конгрессы…

Адепты различных сект и маргинальных культов, не упомянутых в Конкордате-91 и не имеющих госрегистрации. Деятели псевдонаук, вроде уфологии, сайентологии, конспирологии и криптозоологии. Ролевики, косплеящие средневековые духовно-рыцарские ордена. Писатели-оккультисты и их читатели. Современные последователи мистических братств и тайных обществ: розенкрейцеров, иллюминатов, мартинистов и прочих вольных каменщиков.

К определенной дате КОТы разных городов не привязаны, происходят то там, то тут в течение всего года, что позволяет существовать немногочисленной касте тусовщиков, весь год кочующих с конгресса на конгресс (чем они зарабатывают на жизнь в недолгих перерывах между идущими чередой КОТами и как работодатели терпят их постоянные отлучки, – тайна сия велика есть).

Иные КОТы, их меньшинство, специализируются на какой-то одной отрасли тайного знания, но гораздо чаще съезжаются знатоки неведомого самого широкого профиля, да и простых любопытствующих не гонят – заплати оргвзнос и тусуйся спокойно.

Лишь пастафарианцев (и традиционных, и из Второй объединенной, и приверженцев более мелких сект и толков) на КОТах не любят и не приглашают, а если заявятся неприглашенными, – разоблачают и бьют.

Бывают КОТы камерные, можно сказать, семейные: собираются десятка два-три любителей загадочного из своего города и прилегающего региона и радуются, если удается пригласить из столицы какого-нибудь широко известного в узких кругах оккультного деятеля… Не удается – варятся в своем соку. Бывают мероприятия масштабные, собирающие не только сотни участников со всей страны, но и зарубежных гостей.

Приглядывать за такими тусовками необходимо. Приезжающая потусоваться публика в подавляющем большинстве – безобидные фрики, но изредка встречаются среди них люди серьезные и опасные.

Например, лет шесть или семь назад в рамках «СибКОТа» проводили ритуал оживления терракотовых фигурок – заурядное мероприятие в культурной программе конгресса. Но что-то пошло не так, и до сих пор не все скульптурные памятники, коих лишился город Новосибирск, восстановлены в прежнем виде… Случались и менее безобидные эксцессы, с человеческими жертвами.

* * *

«ИнтерБалтКОТ», сокращенно ИБК, уже не первое десятилетие проводится каждую весну под Питером, на побережье Финского залива.

Изначально этот конгресс, приурочив его к Вальпургиевой ночи, организовали как свою сходку питерские неомасоны ложи «Мир XXL» и примкнувший к ним сосновоборский ересиарх-рентгенофил Евлампиус. Позже подтянулись все прочие питерские тайноведы, за исключением меченосцев и тамплиеров – те держатся особняком и собираются осенью, поближе к Хеллоуину, среди мрачных бастионов, равелинов и казематов Петропавловки: подводят итоги года, вручают наградные мечи особо отличившимся братьям, затем катят на свой ежегодный бал на Пряжку, в ресторан отеля «Тампль».

По своему размаху и числу участников ИБК занимает промежуточное положение между конгрессами в Москве и Казани, где счет приехавших идет на тысячи, и маленькими провинциальными КОТами, более напоминающими корпоративы захудалых фирм или семейные выезды на шашлыки. Официально регистрируется пара сотен участников, в иные годы побольше, в иные поменьше. На деле же тусовщиков больше – многие питерские оккультисты и сочувствующие приезжают «дикарями», не желая оплачивать оргвзнос и проживание.

Длятся мероприятия ИБК три дня – весь ближайший к Вальпургиевой ночи уик-энд. Хотя заезжать можно уже в четверг, и некоторые самые заядлые тусовщики этим пользуются, дабы пообщаться в своем тесном кругу до наплыва основной массы приезжих. Но все же главная часть тусовки прибывает в пятницу…

Так что именно с этого дня имеет смысл начать рассказ о странных событиях, случившихся на конгрессе и затронувших людей, бесконечно далеких от маргинальных оккультистов-любителей.

* * *

Если бы кто-то, не раз бывавший в Институте и хорошо знакомый с его руководством и сотрудниками, устроился в тот погожий весенний день на скамейке напротив главного корпуса пансионата «Морской прибой» и наблюдал бы за прибывавшими гостями ИБК, – ему, гипотетическому кому-то, предстояло бы увидеть знакомые лица, довольно неожиданные для этого места и времени.

Первым прибыл молодой человек лет тридцати, невысокий и плотно сложенный. Он выгрузился из автобуса, доставлявшего от станции гостей «ИнтерБалтКОТа», достал из багажного отделения большую спортивную сумку и исчез вместе с ней в недрах вестибюля… «Ба, да это же Властимир! Он-то что здесь позабыл?» – подумал бы в этот момент наш «кто-то», не будь он полностью воображаемым.

Спустя полчаса из подъехавшего такси выгрузились две симпатичные девушки, внешне весьма схожие, – без сомнения, сестры. Не совсем одно лицо, не спутаешь, как путают порой однояйцовых близнецов. Хотя сестры и родились в один и тот же день, они не могли считаться близнецами даже разнояйцовыми… Их, по аналогии, можно было бы назвать разноикриночными близняшками. Что звали этих сестер Ихти и Импи – информация, наверное, излишняя.

Властимир к тому времени вновь появился на улице и уже без вещей; на шее, на шнурке – бейдж участника конгресса, в руке – небольшая шахматная доска. Однако знакомство с сестричками он ничем не выдал, скользнул по ним равнодушным взглядом и отвернулся.

Г-н Заушко, муж вице-директора НИИПРОМОК Лернейской, прикатил на наемном пульман-лимузине. Уже зарегистрировавшиеся и вселившиеся оккультисты кучковались у входа, высматривая знакомых среди вновь прибывающих. Лимузин вызвал у них вялое любопытство, а Заушко – нет. Он, единственный среди сотрудников Института, находился здесь с полным на то основанием. На службе старик Лернейский числится консультантом с неопределенным кругом обязанностей, а для души и гонорара пишет книги, весьма популярные не только в оккультном сообществе: «Последний кармический шанс», «Оккультные тайны Лемурии», «Альберт Хофман. Мироходец № 1», и т. д., и т. п., – все эти бестселлеры написаны им под псевдонимом Джейсон Мур.