В качестве последнего довода я использовал такой: в двадцать восемь лет ставить крест на личной жизни ей рановато. Нет, речь не идет о том, чтобы бросить все и каждый вечер неутомимо приискивать нового папу для Лары. Но если существовать в замкнутом цикле «дом-работа», а на отдых отправляться на нашу фазенду, то Лариса гарантированно вырастет в неполной семье (от родителей нам достался не дачный участок под городом – дом, купленный в глухой деревушке на границе с Псковской областью, места там красивейшие, но все население – несколько стариков и старушек).

Последний мой снаряд взорвался впустую… Со своим личным фронтом, дескать, Наташа как-нибудь сама разберется, не отправляясь для того в пансионат «Чайка». Точка, вопрос исчерпан.

Сестру я люблю. Но иногда некоторые ее качества конкретно бесят. Бывает, упрется, как баран всеми четырьмя копытами в землю, – не сдвинешь. В кого такая выросла? Ничего общего с братом, который всегда готов к компромиссам, к поиску взаимовыгодных решений.

Я уныло расплачивался по счету. Придется теперь все перекраивать и переигрывать…

– У тебя командировка на Финский залив? – блеснула Наташа догадливостью.

– Угу, – подтвердил я.

Что уж теперь скрытничать…

– Не хочешь расставаться с Надюшей и не на кого оставить детей?

Я кивнул.

– А почему бы сразу с этого не начать? Ладно, бронируй номер…

– Все уже забронировано! Два соседних люкса, все включено, и бассейн, и шведский стол, и нудистский…

– Достаточно! Никаких нудистских пляжей, не то сейчас передумаю!

Вот за это я люблю сестру без всяких оговорок. За готовность вникнуть в чужие трудности и бескорыстно прийти на помощь… Вся в меня.

– Соловей! Я вспомнила, это соловей!

Надежда радостно засмеялась… Я немного завидовал ей – хорошо, наверное, услышать трели соловья, словно в первый раз.

– Как здорово, что ты меня сюда привел!

Вид с вершины холма открывался замечательный: залив, подсвеченный последним закатным солнцем, расстался со своей повседневной окраской, холодной и серой, и казался сейчас чудесным розовым морем из снов Хуммеля, тем самым, где на берегах вместо гальки лежат жемчужины с орех размером.

Над головой шумели кроны мачтовых сосен. Черемуха в том году распустилась необычайно рано – и цвела с одуряющим, кружащим голову запахом. Пел затаившийся в ветвях соловей… Действительно, не зря шагали в гору.

По дороге сюда Нейя вспомнила и тут же продекламировала поэму Сафо, неизвестную литературоведам. На древнегреческом продекламировала, разумеется, но поэма звучала не в первый раз, и Дана уже давненько сделала перевод (нормальная, кстати, поэзия оказалась, без каких-либо нетрадиционно-ориентированных намеков; одиозная репутация редко бывает справедливой, по себе знаю).

Я не ударил в грязь лицом и ответил стихами Есенина, ей понравилось… Мне в этом поэтическом дуэте – до сих пор он всегда звучал в Летнем саду – повторяться стыдновато, и я каждый раз декламирую что-то новое.

Что произойдет дальше, я не знал, прогулка на побережье Финского залива в эти дни случилась у нас впервые за десять лет. И это здорово, что не знал, – неопределенность будоражила воображение. Может, впервые поцелуемся сейчас, а не после свидания, предстоящего почти через неделю? Обстановка располагающая…

Нет, пока рано, Нейя еще не внемлет в полной мере зову просыпающейся природы – и внешней, и своей, женской… Во взгляде ее не появилось то, что командует мужчине без всяких слов: смелее, не медли!

Она всего лишь предложила пробежаться вниз, к морю, наперегонки.

Побежали. Соревноваться в беге с наядой – затея не самая удачная для человека. Однако я чувствовал, что Нейя немного поддается, и на берег мы выбежали одновременно. Почти совсем стемнело…

– Искупаемся?

– Здесь, наверное, не лучшее место для купания… – усомнился я. – Надо шагать, шагать и шагать по колено в воде, пока можно будет окунуться.

– Я чувствую, здесь достаточная глубина… Пойдем?

Чувствам Нади, когда дело касается воды и вообще всего, что связано с дикой природой, можно доверять с гарантией… Да и трехметровая вышка для прыжков в воду, высившаяся над деревянным причалом, не совсем соответствовала моим словам о здешней глубине.

А-а-а, понятно… Местные пансионаты и дома отдыха (два-три соседствующих, чьи пляжи расположены рядом) иногда, раз в несколько лет, нанимают в складчину землеснаряд. И тот проходит вдоль берега, углубляет дно, создавая некую купальню в несколько десятков метров шириной, а за ней снова начинается мелководье с глубиной сначала по щиколотку, потом по колено. Надолго эта мера не помогает, спустя два-три сезона донный песок вновь заполняет впадину.

Однако мне не хотелось лезть в залив по иной причине. Очень скоро, начиная с завтрашнего дня, я здесь накупаюсь, наплаваюсь, наныряюсь… Не то что вдосталь – с лихвой, с переизбытком. Тошнить будет от здешних вод. Неподалеку отсюда, менее чем в километре, побережье пересекается с «линией крабоида», и прибытия этого загадочного неторопливого гостя ожидали завтра к полудню… Встреча будет организована по высшему разряду.

Но этот резон я выдвигать не хотел… Сказал другое:

– Ты без купальника, я без плавок… А пляж здесь не нудистский.

– Ну и что?

А то, что у нас тут не Древняя Греция… Похоже, ни Наташа, ни Дана пока не ознакомили ее с современными ханжескими табу насчет обнаженного тела. Недоработка, поставлю на вид. Некоторые вещи женщине должна объяснять другая женщина… Или, на крайний случай, «умные часы» с женским голосом.

Как немедленно выяснилось, к сестре и Дане я был несправедлив. Потому что Нейя тотчас же добавила:

– Стемнело, и никого тут нет… А ты ведь отвернешься и не будешь подглядывать, правда?

Даже не знаю, согласился бы я или сочинил бы еще какую-нибудь отмазку… Наверное, согласился бы, но проблема разрешилась сама собой: на берегу послышались несколько голосов, не совсем трезвых. Голоса приближались. Гости «Прибоя» небольшой компанией вышли на вечернюю прогулку и шагали прямиком сюда.

Мы отошли в сторонку по вытянувшемуся вдоль берега причалу. Я не знал, радоваться или нет – от купания вроде избавился, но тет-а-тетная идиллия весеннего вечера нарушена…

В тот момент я не догадывался, что поздние гуляки, скорее всего, спасли наши с Нейей жизни.

Спасителей было пятеро, трое мужчин и две девушки, причем знакомые: Ихти и Импи.

Ага, значит, мужская часть компании – наши друзья-оккультисты. Сестрички же в точности исполняют задание: если кого-то из гостей конгресса вдруг потянет к воде – приглядывать. А тех не просто так потянуло, один из мужчин нес большое махровое полотенце: явно намечалось открытие купального сезона…