Монстр взмыл в воздух, и Тимофей пролетел под ним, ударившись животом о холодную землю. Герман тут же рухнул на него сверху, упершись коленями между лопаток. Его когтистые лапы обхватили голову Тимофея и с силой потянули назад. Но фигуру Зверева с ревом окутало пламя, и Свежеватель с визгом слетел с него. Тимофей вскочил и обернулся. Свежеватель тряс обожженными лапами и вызывающе ухмылялся. От его свалявшейся шкуры черными клубами валил дым.

– Твой костюм слегка испорчен, – выплюнул Тимофей.

– Этот? – Герман хрипло усмехнулся. – Ничего, сегодня я обзаведусь новым. Твоим!

И он снова прыгнул на Тимофея. Зверев встретил его когтями. Вцепившись в плечи монстра, он перебросил его через себя, и Герман с треском врезался в ствол сухого дерева, но тут же оттолкнулся от него задними лапами и снова понесся на Тимофея.

Мощный удар сбил Зверева с ног. Свежеватель хотел обрушиться на него сверху, но Тимофей с силой лягнул его обеими ногами в грудь. Герман снова отлетел назад, яростно рыча. Резко крутанувшись, он хлестнул мощным хвостом Тимофея по лицу. Зверева словно кнутом огрели. Не успел он опомниться, как Свежеватель бросился на него и повалил на землю.

Они покатились по снегу, по камням и корням, осыпая друг друга яростными ударами. Наконец Тимофею удалось завалить Германа на лопатки и упереться коленом в грудь Свежевателя. В ответ монстр выбросил вперед когтистую лапу и схватил его за горло. Захрипев, Тимофей попытался освободиться, но хватка у монстра оказалась стальной. Тогда Зверев снова призвал огонь, и его шерсть заискрилась золотыми сполохами. Шкура волка-оборотня дымилась, но Герман лишь торжествующе ухмылялся, все сильнее вдавливая когти в горло Тимофея.

Внезапно он заметил, как в свете пламени, среди снега и почерневшей листвы, что-то блеснуло. Это был один из серебряных клинков Германа. Потянувшись, он ухватил костяную рукоятку и полоснул по лапе Свежевателя.

Монстр громко взвизгнул, когда Тимофей разрезал суровые нитки, сшивающие края шкуры. Из образовавшейся раны хлынула черная вязкая жижа, даже отдаленно не напоминающая кровь. Хватка монстра тут же ослабла, но Тимофей не собирался останавливаться. Вцепившись в шкуру на груди оборотня, он оттянул ее насколько возможно и снова резанул серебряным лезвием.

Свежеватель под ним скорчился и взвыл, черная слизь фонтаном брызнула во все стороны. Сбросив с себя Тимофея, он попытался вскочить на ноги, но Зверев схватил его за загривок и нанес новый удар, вспарывая сшитую шкуру все сильнее. Меховой костюм треснул и полез клочьями, заливая все вокруг липкой дрянью, напоминающей черную нефть. Шкура сползала с обнаженного тела Германа, и это причиняло ему дикую боль.

Тимофей вцепился когтями в разошедшиеся края мехового комбинезона и с силой рванул их на себя. Герман с воплем выкатился из волчьей шкуры.

Весь покрытый черной слизью, он злобно взвыл и прыгнул на Тимофея. Зверев мощным ударом кулака откинул его назад, так что тот врезался затылком в сухой ствол и грузно обрушился на снег. Больше он не шевелился.

Зверев тяжело бухнулся на колени, переводя дух. Раны на его ладонях давно затянулись, но боль он еще чувствовал. Если бы Герман хоть дернулся, Тимофей обрушил бы на него лавину огня, лишь бы навсегда избавить мир от этого маньяка.

Вновь в темноте раздался треск сучьев. Тимофей тут же обернулся и вскинул руки, приготовившись защищаться, да так и застыл, пораженный увиденным. Из сумрака ночного леса на поляну выдвинулась широкоплечая двухметровая фигура, облаченная в длинное старомодное пальто с огромным меховым воротником. При ходьбе она опиралась на большой молот с длинной рукоятью, держа его легко, будто трость. Остроконечные свиные уши подрагивали при каждом движении жуткого великана.

Свиная Голова вышел из кустов и взглянул на тело Василия Глебовича. Постоял какое-то время, склонив голову, и, осторожно переступая по снегу, покрытому кровью и копотью, направился к неподвижно лежащему Герману. На Тимофея Свиная Голова не обращал никакого внимания, а парень не мог пошевелиться, скованный диким страхом. Он столько слышал об этом чудовище из легенд, но впервые видел его так близко.

В ночной темноте, в сполохах от горящих тут и там ветвей Тимофей лишь мельком разглядел уродливое свиное рыло, покрытое засохшей грязью и странными темными потеками, напоминающими запекшуюся кровь. Монстр приблизился к Герману, наклонившись, он одной рукой обхватил того за шею и легко забросил на плечо, словно мешок, набитый тряпьем. Развернувшись, Свиная Голова неторопливо направился обратно в заросли, унося бесчувственного Свежевателя с собой. А Тимофей боялся даже шелохнуться, наблюдая за жутким видением.

Голая спина Германа Подольского, покрытая слизью, блестела в неровном свете огня, по бледной коже стекали потеки черной жижи. Но это не помешало Тимофею разглядеть его татуировку: в самом низу спины, в районе копчика, он увидел знакомый символ, и это поразило его сильнее, чем жуткое появление мифического монстра из леса. А Свиная Голова вскоре скрылся из вида, оставив потрясенного Тимофея одного среди горящих ветвей.

Несколько секунд спустя он услышал вдали взволнованные крики и свое имя. К ограде академии со стороны стадиона приближались Димка Трофимов и Карина Кикмарина. За ними следом бежали Олег Ерофеев, Лера Козлова и Василика Демидова.

– Тим, что случилось?! – завопил Димка, в мгновение ока проскочив в дыру в чугунном ограждении.

Увидев неподвижно лежащее тело Василия Глебовича, он испуганно вскрикнул. Золотая шерсть Огненного волка медленно таяла на теле Тимофея.

– Нечто очень странное, – чуть слышно выдавил потрясенный Зверев.

Перед его глазами все еще стоял образ свинорылого великана и татуировка на теле Подольского. Затейливое изображение двух букв: «М.И.».

Клим Поликутин видел все словно в тумане. Он еще не пришел в себя окончательно, но осознавал, что его привезли куда-то в лес, понимал, что происходит вокруг, хоть и не мог пошевелиться. Евгения Белявская сдала его двум крепким парням в черной одежде, и те поволокли Клима за руки сначала по снегу и кустам, затем по длинному темному коридору какого-то загородного дома.

Клим затуманенным взглядом видел, как мимо мелькают мощные каменные колонны, огромные старинные картины на стенах, сложенных из грубого серого камня, и бесчисленное количество просторных сумрачных залов. Он едва мог передвигать ногами, но упасть ему все равно не дали бы. Сильные пальцы стальными клещами впивались в его мышцы, его волокли, будто тряпичную куклу, по коридорам, затем по длинным лестницам, спускаясь все ниже и ниже под землю…

В какой-то момент Клим осознал, что рядом с ними шагает Платон Евсеевич Долмацкий в длинном черном плаще из тяжелого бархата. На груди старика сверкал медальон Скорпиона на длинной золотой цепи. Полы одеяния волочились за ним по каменному полу.