Снег мягко кружился, ложась на улицы города, и это успокаивало, словно стирая всю ненужную грязь и тревоги. Когда помощник принёс ему утренние газеты, то он уже ожидал звонка Натальи. Когда принимал вызов, то буквально задерживал дыхание, всё гадая, как она воспримет эту жалкую статью.

Но конечно, его «Снежный Ангел» даже на мгновение не задумался о том, чтобы побеспокоиться о себе и своей репутации. Наталья поспешила успокоить его, обращаясь так, словно это он был нежным и хрупким созданием, которого можно было ранить простым словом. Не слишком ли он самоуверен, считая, что вправе обладать ею?

— Ты самый лучший, Громов… ты самый лучший… чёрт возьми… — повторял он, словно мантру, слова Натальи, понимая, что звучало из его уст не слишком убедительно.

Михаил завёл машину во двор собственного дома и быстро вышел из неё, направляясь к крыльцу. У него оставался примерно час до того времени, когда нужно будет ехать обратно. Если учесть, каковы сейчас дороги, то стоило поторопиться, чтобы не спешить потом за рулём. Он вошёл в дом, где его встретил Вениамин, и торжественно сопровождал всю дорогу до комнаты, пока Михаил не стал раздеваться, намереваясь принять душ.

— Как прошёл твой день, Вениамин? Какие новости? — Громов бросил рубашку на кресло, следом туда отправились и ремень с брюками.

Кот уселся на верх удобной спинки кресла и только коротко мяукнул, сообщая хозяину, что всё под контролем. Михаил усмехнулся, привычно кивнул пушистому товарищу и прошёл в душ. Вода чудесным образом освежила и подарила такое нужное успокоение, помогая морально собраться.

Когда вернулся обратно в комнату, то поспешил переодеться. Времени потратил гораздо больше, чем ожидал, поскольку впервые не мог справиться с галстуком. Пальцы принялись дрожать, и отказывались подчиняться. Громов тихо чертыхнулся, и почувствовал, как что-то коснулось его ноги. Он опустил взгляд, замечая Вениамина. Кот снова тепло боднул хозяина головой, и прижался своим пушистым боком к ноге.

— Спасибо, дружище, — вздохнул мужчина, — ты прав, всё будет хорошо.

Громов надел пиджак, наклонился к Вениамину, и на прощание погладил его спину.

— Следи за порядком, пока нас нет. Рассчитываю на тебя, Вениамин. Как всегда, — он подмигнул зверю и покинул дом.

Уже сидя в машине, мужчина проверил нагрудный карман пиджака. Подарок лежал на месте. Оставалось явиться за его будущей хозяйкой. Охранник пожелал ему хорошей дороги, открывая ворота, и машина вскоре скрылась в ночи. Всю дорогу к дому Уваровых Михаил вновь размышлял, но в этот раз мысли не были такими мрачными.

Отчего-то припомнилась их с Натальей первая встреча. Громов улыбнулся, и крепче сжал руль. Как же он испугался тогда… в душе всё буквально перевернулось. А когда выскочил из машины, и подбежал к ней, то на какое-то время и дар речи потерял. Почему? Невероятно, но вдруг показалось, будто все его поиски, наконец, прекратились, и он оказался на этом заснеженном перекрёстке по велению кого-то свыше. Судьба? Чудо? Божье проведение?

Он до сих пор не мог найти правильного названия случившемуся, но был бесконечно благодарен. «Любовь, она бывает разной», — хорошие строки одного прекрасного стихотворения. Бывает болью неотвязной, бывает всепоглощающей страстью, что сгорает, оставляя только пепел, а бывает солнечным морозным утром. Предрассветной тишиной, и золотым рассветом, ею невозможно надышаться, сколько бы ни пытался. Есть любовь, которая заставляет упрямо подыматься, и до последних дней становится твой душой и совестью.

Останавливая машину перед нужным подъездом, Михаил вышел из неё, и поднял взгляд на знакомые окна. Он почему-то знал, мягко улыбаясь, что не нужно тянуться за телефоном и звонить. Лёгкие занавески едва колыхнулись, и свет в комнате погас, говоря о том, что его хозяйка покинула квартиру. Громов сделал несколько шагов в сторону крыльца, и замер, стоило дверям открыться.

Вечерние золотые огни мягко освещали её силуэт. На плечи Натальи было накинуто короткое чёрное пальто, не скрывая серебристого платья, которое оставляло стройные ноги открытыми до колена. Девушка осторожно сделала шаг на ступеньках, и Громов подал ей руку, желая помочь спуститься вниз.

Стоило Наталье оказаться рядом, он, не выпуская её ладони из плена, склонил голову и коснулся губами прохладных пальцев девушки. Кажется, его прекрасный золотоволосый ангел уже успел замёрзнуть. Нужно было срочно исправлять это.

— Я расскажу тебе, как ты прекрасна, и как я соскучился, уже в салоне, — улыбнулся Михаил, увлекая Наталью за собой в машину, — иначе ты превратишься в ледяную статую…

— Будь уверен — я этих слов не забуду, Миш, — деловито предупредила девушка, садясь на сиденье, и расслабляясь в тепле салона, — и буду ждать!

Он усмехнулся, обходя машину и садясь на водительское место. Едва Наталья намерилась сказать ещё что-то, как Михаил склонился к ней и, удерживая тёплыми пальцами за подбородок, поцеловал. Она так соскучилась по его губам, что немедленно ответила, чувствуя, что с такими темпами они до ресторана не доберутся. Громов велел себе прервать поцелуй, и легко коснулся губами переносицы Натальи, следом поправляя прядку великолепно уложенных волос:

— Ты прекрасна…

— Да? — её глаза загорелись звёздами.

— Да.

— И?

— И я тот несчастный, кто сам себе завидует, — покачал головой Михаил.

— И теперь ты мной гордишься? — потянула Наталья, поправляя переехавшее пальто, которое вздумало, от её действий, вовсе соскользнуть с плеч.

— Я всегда тобой горжусь, Наташ… — пробормотал мужчина, скользя взглядом по нежной коже над платьем, которое оказалось без бретелей.

При каждом вздохе девушки оно грозило съехать с груди, по крайней мере, именно так Громову казалось, и он мысленно застонал, понимая, что желал сорвать его к чертям. Кто додумался подобрать ей этот наряд? Или сама? Кажется, соблазнительница сумела прочитать в его взгляде все метавшиеся мысли, и подалась вперёд, проводя уже согревшимися пальчиками по его шее:

— Миш.

— М-м?

— Я тебе так больше нравлюсь, да? — потянула Наталья медовым голосом.

— Я… — он не договорил, чувствуя, как её мягкая грудь прижималась к его груди.

Чертовка подтянула его к себе за галстук и прошептала на ухо:

— Знаешь, как это платье называется?..

Прозвучавшая шёпотом фраза, заставила Михаила улыбнуться краешком губ и удержать девушку за талию:

— У меня есть более подходящий вариант…

Губы Громова скользнули по её открытой шее, останавливаясь у уха, и стоило ему проговорить обещанное, как Наталья почувствовала, что вспыхнула спичкой, тут же ретируясь на своё место, на сиденье. Михаил велел себе не улыбаться слишком широко и, сдерживаясь из последних сил, накинул на плечи девушки пальто, укрывая и согревая.

— Едем, Наташ? — невинно поинтересовался он.