— Урр?

Прямо мне в руки спикировал сонный морф.

— Клякса! Когда ты вернулся?

Вместо ответа перебравшийся ко мне на плечо дракончик вытянул шею и точно кот потерся головой о подбородок. Тепло и гладенько на ощупь. А еще это отвлекло от того странного тянущего чувства, что заставило между делом подойти к арке выхода из покоев. Морфик, замахав крылышками, уцепился в бретельку ночнушки, оттаскивая меня подальше.

— Что происходит?

Дракончик не успокоился, пока мы не вернулись в гостиную. Ощущая легкое беспокойство, я присела на диван. Куда это я едва не ушла?

— Урр! Урр! — встревоженно порхал рядом Клякса, но, сделав несколько кругов, точно осекся, махнул вразнобой крылышками и неловко опустился мне на колени, изобразив тяжелое дыхание.

— Кляксыч, дружок? Выглядишь неважно. Дай угадаю, ты снова был там, где и в прошлый раз?

Морф, осмысленно глянув, кивнул.

— Давай-ка мы тебя взбодрим немножко.

Я наложила руки и уже привычно и со знанием дела начала вливать энергию малыми порциями — прямо как по учебнику. Не зря он намекал, что надо бы подучиться. Теперь знаю, что раньше делала это по-дилетантски и с большой опасностью для самой себя.

— Урр!

Дракончик потерся об мою ладонь, будто бы благодаря и одновременно говоря, что достаточно.

— Уверен?

— Урр!

Кивнув, Клякса взмыл в воздух и проделал пару кульбитов, показывая, что снова полон сил. Зависнув над блюдом с фруктами, морфик выбрал большой оранжевый плод малиссы и принес его мне.

— Поняла. Мне теперь надо подкрепиться.

Приняв из его лапок фрукт, с наслаждением впилась зубами в податливую мякоть, напоминающую по вкусу малину и спелое манго. Липкий сок потек по руке, и, прихватив салфетку, я подошла к окну. Отодвинула занавески, на миг застыв перед пустым темным проемом. Никак не привыкну, что узкие окна здесь представляют собой ничем не забранное отверстие в стене, просто прикрытое шторами. Высунувшись наружу, вдохнула полной грудью ночную прохладу. Темнота. Как и раньше, на небе ни звездочки, только громадина соседнего острова, похожая на тучу, еще более темным пятном выделялась на нем. Интересно, сколько сейчас времени? Надо бы найти «пель» и глянуть…

Истошный, полный ужаса крик раздался так неожиданно, что я выронила фрукт, канувший куда-то в темноту. Сердце заколотилось как бешеное, руки заломило от испуга, я задышала часто-часто. Приложив к солнечному сплетению ладонь, уставилась на не меньше меня встревоженного морфа. Тот, судя по выражению мордочки, разделял мою тревогу.

— Помогите!

— Блиииин!

Затоптавшись на месте перед аркой, обхватила себя руками за плечи, сражаясь с внутренним трусом. С кем-то случилась беда, а я боюсь выйти наружу. Блин!

Новый крик оборвался так резко, что заломило виски, и я с ужасом проводила взглядом вылетевшего сквозь арку морфика.

— Клякса, нет!

Да что же такое! Оглядевшись вокруг, не нашла ничего более подходящего для самообороны, чем самопишущее перо с острым кончиком. Смех, да и только! Но не с вазой же наперевес выходить? И такое импровизированное оружие хоть немного, да прибавляло уверенности. В конце концов, мне нужно только забрать морфа. Хотя, может, зря боюсь? Вдруг одна из невест просто неловко упала с лестницы и сломала ногу, вот и орет как резаная, тогда тем более стоит оказать ей первую помощь.

Успокоив себя тем, что Клякса наверняка все понял, раз так бесстрашно ринулся первым, покинула покои. Если бы не он, я все же позвала бы с собой Орану. С ее силовой поддержкой было бы намного спокойнее. Только подумала, как из соседней арки показалась сонная физиономия принцессы орков, а следом и она сама в коротеньком розовом халатике, облегающем мощную фигуру.

— Хельга, это ты кричала? — поинтересовалась она хрипло.

— Нет.

— Странно. Идем вместе поглядим.

Мягкой походкой готового к нападению воина подруга двинулась первой. Спрятав руку с зажатым в ней пером за спину, я пошла следом, одновременно испытывая облегчение и тревогу, что орчиха может увидеть морфика.

На галерее было пусто. Как обычно, ничего нового. Осмотревшись, я подошла к парапету и посмотрела вниз, опасаясь увидеть на каменных плитах двора тело.

Никого.

— Стражи нет! Подозрительно, — почему-то шепотом сказала Орана, оттаскивая меня за плечо в сторону. — Идем, посмотрим, что на лестнице.

А я вновь ощутила пропавшее было сосущее чувство в солнечном сплетении, которое заставило проснуться. Шла, оглядываясь и то и дело прилипая взглядом к смазывающимся магическим огням освещения, постепенно отставая от широко и бесшумно шагающей впереди принцессы. В какой-то момент резкая боль в груди заставила и вовсе остановиться. Охнув, я пронаблюдала, как поплыл, раздаваясь в стороны, коридор галереи, и прикрыла веки, пытаясь сфокусироваться.

Вдруг что-то изменилось.

Стены заняли прежние места. Тот же коридор показался одновременно другим! Фонари совсем не горят, а в пространстве властвуют густые тени. Ораны нигде уже нет, зато передо мной на полу, шагах в десяти, сияет синим светом большая окружность, исчерченная сложным узором из ломаных линий. Каждая — шириною в ладонь. Четко по центру лежит тело. Девушка. Руки и ноги раскинуты в стороны, а из груди торчит рукоять ножа. Темным пятном вокруг расплывается кровь. Там, где она попадает на линии, они сияют особенно ярко.

Сжав покрепче свое смехотворное оружие, огляделась. Что, мать твою, происходит?! Свидетелем какого еще гребаного ритуала я стала?

— Орана? — позвала шепотом, заранее зная — орчиха не ответит.

На цыпочках приблизилась к кругу, вытягивая шею. Так и есть, я ее знаю. Блин! Это же та самая тихая и почти незаметная невеста с короткими серыми волосами, неяркой внешностью и зубодробительным именем, которое я, как ни странно, запомнила — Эстринда Ландерброк. Маг-поисковик. Судя по состоянию, ее лучше не кантовать, но чуйка подсказывает — оставлять девушку в круге совсем плохая идея. Как и то, что это все ни фига не к добру, иначе зачем было тыкать острыми предметами в сердце?

Я с опаской коснулась большим пальцем правой ноги синей линии. Ничего. Никаких ощущений. Уже смелее наступив на колдовской рисунок, схватила несчастную за плечо и выволокла наружу, оставляя широкую кровавую полосу. Линии круга разгорелись ярче. Может, какая химическая реакция? Неизвестно же, чем их тут рисуют. Не придавая этому большого значения, проверила сонную артерию — пациент важнее. Ожидаемо пульс не прощупался, да и предмет, торчащий у Ландерброк из груди, мало походит на нож, скорее на эдакий металлический кол с поражающей частью в виде восьмилучевой звезды. На глаза попался осколок медальона, выданного Дрейком для защиты. Он точно взорвался, разлетевшись на части, и на цепочке остался только неровный зазубренный кусок.