его имени. Разгадывать тайны – это суперспособность моего мужа. Но вряд ли стоит ему рассказывать, когда на кону контракт на миллион долларов. Я должна все разузнать самостоятельно.

Я вспомнила тот день, когда Энди узнал, что Холли – вдова. Он начал копать, но я прервала его, и на этом он остановился. Я не ревнива, но Холли – настоящая секс-бомба, и он, вполне естественно, почувствовал угрызения совести из-за того, что заинтересовался ее прошлым. Я была уверена, что он забросил расследование. В обычных обстоятельствах любая жена вздохнула бы с облегчением. Но теперь мне хотелось, чтобы он все-таки завершил начатое.

Я вспомнила, что он изучал в «Инстаграме» аккаунт Саванны, с этого я и начала. Энди сказал, что муж Холли умер примерно три месяца назад, я зашла на страницу его дочери и начала скроллить. После бесконечных однотипных селфи я наконец наткнулась на пост от двадцатого мая, где сообщалось о смерти ее отца.

Я пролистала поток соболезнований, сердечек («Мысленно с тобой») и эмодзи объятий («Обнимаю»). Я уже собралась сдаться, как увидела пост от кого-то с ником «Написано Джедом».

«Мы почтили память твоего отца в свежем выпуске газеты, – писал Джед. – Надеюсь, я правильно все изложил. Держись». Он приложил ссылку. С участившимся пульсом я кликнула по ней.

И попала в яблочко. Это был некролог Гэбриэла Монро Кендрика в «Вэлли-хай таймс», газеты прошлой школы Саванны. Там был портрет обнимающейся счастливой семьи, улыбающейся в камеру. Они явно принарядились, как будто на концерт. Может, Саванна пела в хоре? Или в рок-группе? Похоже, укладку Саванне делали в салоне. Холли была в черном облегающем платье. Покойный муж – в костюме, но без галстука.

Я прочитала статью, впитывая каждое слово, чтобы не упустить ни одной детали.

«Наша дорогая одноклассница Саванна Кендрик на прошлой неделе потеряла отца в трагическом происшествии». Статья датировалась двадцать четвертым мая. Через четыре дня после поста Саванны. Время совпадало, но имелась одна неувязка – Джед написал, что это было «трагическое происшествие», тогда как Холли намекала на нечто куда более криминальное. Я продолжила читать.

«Мистера Кендрика на высокой скорости сбила машина неподалеку от их дома на Калверт-стрит в Ван-Найсе». Я отвлеклась, чтобы проверить адрес. Холли сказала, что они жили в Ван-Найсе. Все совпадало.

«Хотя произошедшее было признано несчастным случаем, – писал репортер, – водитель скрылся с места ДТП и до сих пор не найден».

Я поразмыслила над этой фразой. Если школьный журналист правильно все понял, это не просто случайная авария, а еще и преступление, ведь водитель сбежал. Шестеренки у меня в голове пришли в движение. А не был ли водителем Джек Кимболл? Но если Холли его не знает, то почему он купил ей дом? Я не могла понять. Тут нужна помощь профессионала.

– Энди! – позвала я.

Наверное, он в гараже, что-нибудь чинит. Он не ответил, поэтому я вытащила ноутбук из розетки и направилась в гараж. Если кто и способен расправиться с моей безумной гипотезой, так это Энди. Он вычислит, что случилось на самом деле, и тогда мы посмеемся над тем, что мое безудержное воображение в который раз зашло слишком далеко.

Я открыла дверь гаража и увидела, что Энди ошкуривает ящик письменного стола Марго. Увидев меня, он остановился.

– Она сказала, что ящик шершавый, – начал он, но я его прервала.

– Ты должен помочь мне кое с чем, – сказала я, переворачивая ноутбук экраном к нему.

В конце некролога был портрет Гэбриэлла Монро Кендрика в синей военной форме. Энди посмотрел на него, а потом на меня.

– Что это?

– Некролог мужа Холли, – ответила я. – Тут говорится, что его сбила машина, которая скрылась с места аварии.

Я вслух прочитала короткий абзац о том, что водитель до сих пор не найден, и объявила:

– Ты скажешь, что это безумие, но я думаю, за рулем мог быть Джек Кимболл.

К моему величайшему удивлению, Энди меня не высмеял.

– Потому что он владеет ее домом? – спросил он.

Я кивнула, а потом вбросила свою информационную бомбу.

– Холли сказала мне, что владелец дома убил ее мужа.

– Прямо так и сказала? – удивился он.

– Только что, когда я ее навещала.

– Это было бы очень странным совпадением, – протянул он. А потом спросил: – Она правда так сказала?

Я кивнула.

– Сказала, что живет здесь бесплатно. За счет человека, который убил ее мужа.

Он нахмурился.

– Но она не знает, кто это?

Я покачала головой.

– Эван у них вроде посредника. Чего я не понимаю, так это зачем Джек Кимболл анонимно их содержит?

Хочет карму почистить? Или у него какой-то злой умысел?

– Дай-ка посмотреть, – Энди потянулся к ноутбуку. Он изучил некролог. – Здесь сказано, что он умер семнадцатого мая, – произнес он куда-то в пространство.

Он начал печатать на клавиатуре. И вдруг остановился.

– Что такое? – спросила я, втайне желая, чтобы он нашел брешь в моей теории и развенчал ее.

– Ты не поверишь, – выдохнул он, глядя на меня, – но я был у Джека Кимболла семнадцатого мая.

Он открыл свой календарь. И точно, в тот самый день у него была назначена встреча с единственным и неповторимым Джеком Кимболлом.

– Значит, он не мог этого сделать! – с облегчением воскликнула я. – Потому что встречался с тобой!

Если б новый босс моего мужа оказался убийцей, это бы сильно все усложнило. Я снова почувствовала себя дурой из-за того, что могла такое вообразить.

– Нет, он отменил встречу, – напомнил Энди, – у него внезапно что-то произошло. Но он был там, на студии. Я его видел – в кабинете стеклянные стены.

Теперь я совсем запуталась. То есть Джек все-таки мог быть за рулем? Или наоборот, не мог? Мой муж уже снова искал что-то интернете. Я увидела, что он набирает в поисковой строке: «Джек Кимболл семья».

– Он женат, и у него один сын, – сообщил Энди, кликая по фотографии молодого Джека Кимболла с женой и мальчиком лет десяти.

Я прикрыла рот рукой и громко охнула.

– Что такое? – спросил Энди. – Ты их узнала?

– Сына, – ответила я. – Как его зовут?

Фотография была старая, но сходство неоспоримое.

– Логан, – сказал мой муж, читая подпись. – А что?

У меня сжалось сердце. Потому что теперь все обрело смысл.

– Логан, – запинаясь пробормотала я, указывая на фотографию. – Так зовут парня Саванны.

Энди нахмурился. Я буквально видела, как в его голове крутятся шестеренки.

– Этому фото восемь лет, – сказал он. – Значит, сейчас ему почти двадцать.

Я вспомнила, как хорошо он держался для своего возраста, такой вежливый и собранный, как будто все