— Джесси здесь? Она должна это услышать, — Джун посмотрела на лестницу, и Грэф встал перед ней, преграждая путь.

— Я сам решу, что Джесси сейчас должна услышать. Она не в лучшей форме, — стволом ружья он указал на диван. — Лучше сядь и рассказывай, а то я ужасно голоден, а ты выглядишь так аппетитно.

Эта угроза подействовала на нее, в отличие от ружья. Джун побледнела и села, как было сказано, но когда она заговорила, её голос всё ещё был невозмутимо спокойным. «Притворство,» — понял Грэф, слушая ее.

— Насчет этого, — начала Джун, опустив взгляд на руки. — На самом деле я не горжусь своим прошлым. Знаю, тебя не интересуют подробности, но люди, с которыми я связалась, нехорошие. Я совершала поступки, которые, возможно, не стоило совершать. Оказалась в долгу перед кое-кем, и должна была его заплатить. И они проследили, чтобы я заплатила… кровью. Когда я увидела тебя здесь, в городе, ну… ты можешь понять, почему я не хотела, чтобы тип вроде тебя был здесь, после того, что они сделали со мной.

— Я понимаю, — и он действительно понимал. Грэф знал, что это были за ублюдки-садисты, подпортившие репутацию всем им. — Но мне плевать. Так что ты знаешь о Дереке?

Джун глубоко вдохнула.

— Думаю, мне нет оправдания, что не рассказала тебе раньше. Я узнала правду в ту ночь, когда все искали Бекки. Дерек напился и заговорил.

— Пьяный Дерек… Не такая уж редкость, — прокомментировал Грэф, садясь в кресло с цветочным орнаментом.

Джун покачала головой:

— Не так, как всегда. Он едва на ногах стоял. Остался после закрытия, и я решила, что он просто в отключке. Думала, проспится и будет в порядке. Но он немного оклемался и начал исповедоваться. Ты должен понять какая жизнь была у Дерека, Бекки и Джесси. Джесси была королевой балла выпускников, а Дерек — королем. Он был нашей футбольной звездой. Когда у меня еще был ресторан, а не забегаловка, стоило ему зайти, и каждый хотел поговорить с ним об игре и положивших на него глаз колледжах. Он, Джеси и Бекки были как Три Мушкетера, ты бы только видел их вместе. Бывает много друзей, которые приходят и уходят, но эти трое были всегда вместе, кроме тех случаев, когда были только Джесси и Дерек.

— Я слышал эту историю, — кивнул Грэф. — Переходи к тому, что имеет для меня значение, и уйдешь отсюда живой.

— У меня нет никаких иллюзий на счет того, чтобы уйти живой, — не мигая, ответила Джун с таким же бесстрастным выражением лица, как и у него. — Напившись в ту ночь, Дерек сказал, что это он виноват в уходе Бекки, это было всем очевидно. Но я сказала ему, что все наладится и Бекки вернется домой. Так всегда случалось. Они сильно ссорятся, но Бекки всегда возвращается. Он ответил, что не хотел этого. Не хотел, чтобы все застряли здесь. Просто желал, чтобы все стало как раньше.

Грэф нахмурился:

— Стало как раньше?

— Он так сказал. Потом нес бред об упущенных стипендиях и о том, как он пожертвовал всем ради Джесси, поэтому была её очередь приносить жертву. Еще он очень много говорил о Саре Бонифейс. Некоторые местные считали, что между ними что-то было, но он женился на Бекки… Не думаю, что Дерек был настолько умен, чтобы обманывать трех женщин. Он и с двумя то справлялся не очень хорошо.

Желудок Грэфа болезненно сжался.

— Что еще он сказал?

— Он заставил меня поклясться, что я ничего никому не расскажу. Сказал, что никто не сможет сердиться на него, когда он получит вознаграждение, — Джун вздохнула так, словно гора свалилась с её плеч. — Поставь себя на моё место. Зная, на что способны вампиры, когда один из них приехал в твой город, ты бы озаботился способом, как избавиться от него или от пьяницы, решившего, что он управляет нечто, что в течении пяти лет казалось совершенно неуправляемым?

Грэф хотел бы и дальше злиться на Джун, он отчаянно пытался почувствовать ту же ярость, что заставила его наставить на неё ружье, но не смог. Кем бы ни были те вампиры, с которыми ей пришлось столкнуться, они, очевидно, произвели на неё неизгладимое впечатление. Шрамы, которые показала Джун, были худшим, что Грэфу приходилось видеть. Он знал вампиров с преданными кормильцами. У Софии время от времени был один, но она никогда не обращалась с ним так плохо, как неизвестные вампиры с Джун.

Увы, Грэф понятия не имел, что сказать ей. Он не собирался извиняться за то, что с ней когда-то случилось, потому что был все еще зол. Не собирался благодарить её за информацию, потому что она должна была рассказать об этом раньше. Хм, может даже до того, как его привязали к этому гребанному столбу на этой чертовой груде дров.

— Почему ты не рассказала нам? По крайней мере Джесси. Люди должны знать, что монстр охотится за ними.

— Я собиралась сказать тебе, но затем пропал Чед. Думала, что это ты убил его.

Грэф понял, что Джун ждет подтверждения. Отлично, она может получить его.

— Да, убил. Прикончил его после того, как он пытался убить Джесси.

— Зачем это было ему нужно? — на лице Джун отразились недоверие и отвращение.

— Дерек приказал. Думаю, его маленькое откровение с тобой объясняет, зачем ему это, — Грэф отложил ружьё в сторону. — Для справки, я не придурок, мучающий людей.

— Ты укусил Джесси, — обвинила его Джун.

— Да, но она сама хотела, — он потер глаза и даже моргнул несколько раз, хотя и не нуждался в этом. Зато это облегчило боль от дыма и пыли. — Я быстро избавил Чеда от страданий, и он заслужил это. Маленькие горожане фанаты самообороны, да?

— Что будешь делать? — спросила Джун, повернув голову в сторону лестницы. — Приятель, вы не сможете выбраться отсюда. Ты сказал, что она в плохой форме. И они придут за вами.

— Пусть попробуют, — глупая фраза, но разве глупость не одна из составляющих храбрости? — Что бы ты сделала на нашем месте?

— Покончила бы с собой, — рассмеялась Джун низким грудным смехом.

— Я не позволю никому навредить Джесси, — поклялся Грэф, чувствуя свою беспомощность от этой скоропалительной клятвы. Отступать было некуда. Они не могут покинуть город. Не могут спрятаться. — Теперь, когда ты мне рассказала, будешь отрицать всё это перед остальными? Снова подставишь нас?

Джун не ответила.

— Ладно. Только помни, что теперь они знают о тебе. Ты была с вампирами. Это отличает тебя от них. И в конечном счете, они используют это против тебя, — предупредил он.

— Я знаю. Всегда знала, — в глазах Джун была вся скорбь, что только мог испытать человек. Устав от игры, она должна была обналичить свои фишки и покинуть стол[29], и ей было это известно.

Да, именно так. Не оступись, не выходи из строя или жители Пинанса без труда устранят тебя. Что ж, если они хотят так жить, ради бога, но Грэф не собирался. И он не собирался так умирать.