— Ирина! А ты кого-нибудь любила?

— Наверное! Своего первого мужа!

— А сколько их было у тебя?

— Нетактичный вопрос. Он граничит с грубостью. Сейчас же извинись! — протянула руку, Марат поцеловал, как требовал того этикет, но сказал уверенно:

— Грубым свой вопрос не считаю. Обидеть не хотел. Конечно, понимаю, ни одна женщина никогда не скажет правду. Потому что каждой есть что скрыть и оставить тайной от посторонних глаз. Вы все такие!

— Может быть, — улыбалась Ирина кокетливо.

— Муж тебе предложил примирение?

— Что-то вроде того. Но я не хочу. Мы с ним расстались несколько лет назад. Для развода были свои причины. Мы долго не виделись. Я его стала забывать, а он вдруг появился. И заявляет, что любит, не может без меня жить. Зная его, не поверила. Он был настойчив и все равно не убедил. Мы с ним пробарахтались ночь. А под утро предложил, мол, давай снова жить вместе, счастливой семьей, как в самом начале, простим друг другу прошлые грехи и обиды, начнем все заново, — допила женщина кофе и, откинувшись в кресле, продолжила:

— Я сразу поняла, что такое предложение он делает неспроста и за ним кроется что-то. Так оно и получилось. Я подпоила его и он проговорился. Он задолжал очень большую сумму. А потому лихорадочно искал возможность вернуть долг. Был уверен, что у меня есть такие деньги. Но откуда? Ведь купив квартиру, мебель, машину и гараж, от прежнего вклада остались копейки. Я показала сберкнижку, и он сразу замолчал про любовь и семью. Я поняла, что ему «включили счетчик», потребовав деньги немедленно. Видно, другого шанса не было. А со мной не выгорело. Он умолял меня срочно продать все, спасти его. Во имя нашего будущего, я отказалась. Вчера ночью ему позвонили, потребовали прийти «на стрелку», эта встреча была назначена ему в парке. Кто звонил ему не знаю. Его телефон молчит с того самого времени. А значит, его урыли. Иначе давно объявился б или позвонил. Я больше не жду его. Он ушел навсегда. Будь это раньше, может, я помогла бы ему. Но прошло время. Мне пришлось очень круто. И никто не помог. Я сама выкарабкалась, выжила без чьей-то помощи. Никому ничем не обязана. А уж ему тем более. Но у тебя были деньги. С ними проще стать на ноги! Иначе как бы он просил у тебя, знал, что имеешь вклад.

— Не все решают деньги. Многое, но не все! Те, что были, заработаны мною. Он не при чем. Потому просил, но не требовал.

— Сколько вы с ним прожили?

— Немного.

— А почему нет детей?

— О чем ты, Марат? О том даже не думали. Ведь муж был рэкетиром! Слышал о таких? Дальнобойщиков стопорил. Отсидел за это пять лет. Вышел из зоны. Три года где-то в Сибири работал. Потом опять здесь объявился, кажется, его погасили насовсем. Ну да я ничего не должна и ничем ему не обязана.

— А ты знала, что он рэкетир? — спросил Марат.

— Конечно! Меня после суда вышвырнули из квартиры чуть ли ни пинком, саму квартиру, имущество конфисковали и отдали потерпевшим. Я осталась в ночной сорочке и домашних тапках. Можешь представить, как мне пришлось без угла и копейки денег. А выжила. Ведь у его матери были деньги на счету, она мне не помогла. Выгнала как собаку, обвинила во всех бедах сына. Но я-то причем?! Моя беда была лишь в том, что любила мужа. Но и тогда никто не поверил. Хотя чего это я жалуюсь? Все прошло. И мои беды улетучились. Я снова одна! Никому не должна, живу как хочу, — улыбалась деланной, неискренней улыбкой.

— Хватит горевать, Марат! В этой жизни все что-то теряют, потом находят. Жизнь идет по своему кругу. Давай выпьем за нашу с тобою любовь, за то, что мы нашли друг друга и нам кайфово вместе! — подставила свой бокал. Марат налил доверху. Ирина только поднесла свой бокал к губам, как из кармана ее юбки засвистел сотовый телефон. Увидев высветившийся номер звонившего, Ирина спешно поставила бокал, ответила торопливо:

— Не кричи! Я рядом! Сейчас прибегу! — вскочила с кресла, чмокнула Марата в щеку:

— Отыскался, козел! Ничего с ним не случилось. Как-то выкрутился. Ты все забудь, что тебе тут напела. Мы с тобой еще увидимся! Верно? — выскочила пулей из дверей.

Марат убрал со стола. Вышел на лоджию подышать свежим воздухом, увидел въехавшее во двор такси и удивился, впервые узнал в пассажире Ивана Кузьмича. Тот, приметив Марата, крикнул, что разыскал Лауру и Софик.

— А почему не привез?

— Много хочешь! — ответил резко.

— Где они?!

— Сейчас подымусь к тебе! — вошел в подъезд спешно. И начал с порога:

— Поздравляю с сыном! Какого малыда родила Лаура! Нынче, аккурат в утро объявился. Еле успели в пеленку поймать. Экий торопыга! Как из пушки в свет выскочил. И враз голос подал, басом закричал! Во, энтот мужик!

— Весь в меня! — улыбался Марат.

— Дозрей до него! Там такой малец, хоть сейчас по бабам! Только вылез из мамки, а ужо двух баб наскрозь обоссал. Тут же в сиську вцепился и стал сосать. Ну вовсе деловой!

— Так чего не привез их?

— Не схотели к тебе!

— Почему?

— Тебе то ведомо! Каб был путевым, не бросили бы! — глянул с укором на Марата.

— Иван Кузьмич! Покажи, где они? Я сам к ним поеду. Привезу домой сегодня же!

— Не спеши, Марат. Слишком много обид на тебя скопилось. Быстро не уговоришь. А и получится ли уломать? Ты ж не только Лауру, своих детей на шалаву променял. Такое не забывается и не прощается. Поработав с нашими бабами и девками, твоя Лаура сама стала русачкой, многое переняла, передумала и теперь уж не стерпит молча твоих пакостев. За что поймает, то и вырвет с корнем. За измену по-нашенски стребует.

— Какое счастье, что Ирка вовремя убежала! — подумал человек и спросил:

— Когда за ними поедем?

— Нынче ей вставать нельзя. Так «неотложники» сказали. Велели Лауре не дергаться. Ну не только в том конфуз. Сама баба видеть тебя не хочет. И под единой крышей жить с тобой навовсе отказалась. Про развод думает, чтоб ее фамилию детям дать. Говорит, что из души насовсем выкинула и вспоминать не хочет.

— Ишь как загордилась! Иль у нее хахаль объявился?

— По себе меряешь! Хотя кто знает! Ее беляши и хичины нарасхват шли. А покупатели — мужики. Наши хорошую готовку ой как ценят! Будь я помоложе, сам бы за Лаурой приухлестнул. Да вот то язык вяжет, что вы мои соседи. А уж какая хозяйка отменная, теперь таких поискать.

— Дед! Поехали к ним. На сына глянуть хочу. Ты как человек должен понять меня!

— А пошто ее не уважал? На кого жену променял? Думаешь, шалаве нужен? Ой-ли! На короткую утеху! Ощиплет как цыпленка и поминай, чем звали! У сучек никогда не водилось ни души, ни сердца! Единой хварьей живут свой век. А с ней сдачи нет. Потому сказываю, что просрал жену и детву. Вернуть коли удастся, много сил положишь. Но поверят ли шалому. Ить вступиться за тебя совсем стало некому…