И напрямую можем мы утверждать, что коли живые испытывали ликование, то души тех, кто чрез божественную славу ведал истину о сем, радовались еще более. В доказательство чего будет добро, коли вы узнаете о том, что случилось с одним монахом Ордена Святого Домингуша, что пребывал в том городе Порту, каковой на второй день литаний (ladainhas), когда было ему передано, что ему надлежало читать проповедь в процессии следующего дня, поднялся после первого петуха и, находясь пред алтарем Девы Марии, творил свою молитву перед тем как приступить к своей службе (estudo); и ему явились чудесные видения, среди коих представилось ему, будто зрит он пред Девою Марией Короля Дона Жуана в [полном] вооружении, преклонившего колена земле, руки же простершего к небу, где ему вручали некий меч, коего блистание, как показалось тому доброму человеку, не имело равных; однако несшего тот меч он не узнал, хоть видение его, согласно его разумению, и представилось ему чем-то божественным. И поскольку сей добрый человек был простодушен, то не пожелал поведать о том видении никому, кроме еще одного монаха, своего друга, что был ризничим в том монастыре.

О, с какою тоской покидали (partiam suidosas) тела души тех добрых людей, что умирали от той чумы, — не тою естественною тоской (natural suidade), с какою души [обычно] отбывают из плоти, но вследствие того, что не узрели конца того деяния! «Ах, — говорили они, — смерть неотвратимая, конец всех ужасных вещей, под чьим владычеством (empereo) и господством не имеет мощи ничто сотворенное на земле, кроме лишь покрова души (? — de sуo no vello da alma [228]), и пред чьим зовом дрожит все, что движется в сем мире! Зачем же ускорила ты так поступь свою, дабы забрать нас из сей жизни? Зачем не оставила нам некоторого малого промежутка, дабы прийти нам к концу сего, и тогда получила бы ты справедливое время, чтобы нам отдать тебе долг наш, коли уж наших душ не хватало тебе, дабы населить жилища мира иного? Блаженны будут те, что получат последние удары пред очами своих сеньоров, и коим родные их и друзья сосчитают раны, дабы впоследствии сыновья их получили почесть за заслуги своих отцов, и имя их после победы не сможет ускользнуть от знания тех, что придут после. Наши же смерти забыты будут не только теми, кому предстоит прийти, но и всеми ныне живущими, ибо труды настоящего дела не дадут им досуга, каковой они могли бы уделить, дабы оплакать кончину нашу!»

И такое движение царило вдоль того речного берега, что ни днем, ни ночью не оставалось оно безлюдным, да и моряки немало уставали, укладывая подобное множество провизии. И с сим тракты и дороги полны были повозок и [вьючных] животных, что прибывали, нагруженные съестными припасами и оружием из земель тех фидалгу, и другими вещами, подобавшими в том походе. И тех, кто не мог столь скоро отправить [снабжение] из [своей] земли, Инфант поторапливал чрез свои письма, таким образом, чтобы флот его не испытывал опасений и они не остались бы против своей воли.

ГЛАВА XXXVI.

Как Король написал Инфанту Дону Энрики, чтобы тот отбыл со своим флотом, и о строе, коего тот держался

Каждый день Король получал известия о подготовке флота, что находился в городе Порту, как чрез письма, что писал ему Инфант, так и чрез многих иных [людей], что каждый день перемещались из одного города в другой, ибо в соответствии с временем [года] дороги не могли быть слишком свободны, в силу чего те фидалгу ожидали [возможности] отправиться в Лиссабон и посему посылали вперед своих людей и вещи, каждый сообразно тому, что ему подобало. И Король написал Инфанту, что как только те принципалы будут готовы, пусть он тот же час отбывает самым скорейшим образом, каким может, ибо как только он прибудет со своим флотом, [Король] имел в виду отправить другой, из Лиссабона, таким образом, чтобы [они оба] отбыли в те сроки, кои он прежде установил.

И так как Инфант был готов к отбытию, то приказал снарядить одну фушту [229], в каковой послал одного своего эшкудейру, коего звали Афонсу Ианиш, что впоследствии был счетоводом (contador) того города; каковой вез послание Королю о том, что Инфант, его сын, отбывал уже из города Порту со своим флотом. И затем Инфант приказал всем собраться, дабы следовать своим путем.

И было то прекрасною вещью — созерцать сбор того флота, поскольку все суда, и галеры, и прочие корабли были благородным образом украшены малыми разноцветными штандартами (balsoes) и знаменами, девизами и гербами Инфанта; и поскольку все они были новыми и хорошо оснащены золотом, то представляли весьма великое зрелище; и галеры были покрыты тонкими тканями тех девизов и гербов, о коих я уже сказал. И капитанами галер были те, что следуют [поименно] далее, ss. сеньор Инфант, и граф [Барселуш], его брат, и Дон Фернанду ди Браганса, сын Инфанта Дона Жуана, и Гонсалу Вашкиш Котинью, маршал, и Жуан Гомиш да Силва, королевский знаменосец, и Вашку Фернандиш ди Атаиди, управляющий домом Инфанта, и Гомиш Мартинш ди Лемуш, дворецкий (aio), каковым он был, графа Барселуша. И было таким образом семь галер и семь капитанов. И как сии, так и все прочие, что были на судах и имели командование над какими-нибудь людьми, какого бы положения ни были, имели на себе ливреи сеньора Инфанта, каковые [одни] были из шелковых тканей, а другие — из тонких шерстяных тканей, распределенные обратным образом, вследствие чего более знатные люди имели ливреи шерстяной ткани, прочие же, меньшего звания, были одеты в шелковые ткани.

И поскольку мы говорим о капитанах галер, будет добро вам узнать о некоторых из принципалов, что были в другом [лиссабонском] флоте, ss. Дон Педру ди Каштру, сын Дона Алвару Пириша ди Каштру, и Жил Ваш да Кунья, и Перу Лоренсу ди Тавора, и Диегу Гомиш да Силва, и Жуан Руиш ди Са, и Жуан Алвариш Перейра, и Гонсалу Ианиш ди Соза, и Мартин Афонсу ди Соза, и Мартин Лопиш ди Азеведу, и Луиш Алвариш Кабрал, и Фернан ди Алвариш, его сын, и Эштеван Соариш ди Мелу, и Мен Руиш ди Рефойюш, и Гарсия Мониш, и Айриш Гонсалвиш ди Фигейреду, и Пай Руиш ди Араужу, и Вашку Мартинш да Албергария, и Алвару да Кунья, и Фернан Лопиш