Мужчина с приятным голосом тяжело вздохнул и с размаху ударил охранника в челюсть. Удар оказался силен и повалил его на пол. Факел упал рядом. Янгли подобрал факел, и они с неожиданным спасителем побежали наверх, где их уже ждала карета с кучером.

— Трогай! — крикнул мужчина, запрыгивая в карету следом за Янгли, и экипаж не спеша поехал по спящему Челну.

— Как вас зовут? — поинтересовался Янгли, переведя дух и, наконец, свыкаясь с мыслью, что он вновь смотрит на город как свободный человек, а не снизу-вверх.

— Ленс Куртуа.

— Значит, вы работаете на Труа?

— Это громко сказано, — усмехнулся он в ответ. — Я был им должен за свое спасение. И теперь отплатил за их доброту. Как только вы окажетесь в безопасности, мой долг будет уплачен.

— Подождите, но как же Анли? Его же обвинят в моем побеге! — испугался Янгли, вспомнив о друге.

— Не бойтесь. После вашего утреннего свидания мы вывезли его из города. Но обещать, что вы уже завтра встретитесь, не могу, потому что внимания нам привлекать нельзя, а дорога впереди долгая. К утру каждый стражник будет знать ваши приметы, в порту при таком раскладе вообще делать нечего, поэтому будем прорываться через горы. Предлагаю вам отдохнуть, пока есть возможность.

С этими словами Ленс снял с себя пальто, свернул в клубок и подложил под голову, свернувшись калачиком на лавке. Янгли последовал примеру своего спасителя.

Ночь выдалась холодной. Янгли часто просыпался, а под утро и вовсе промерз до костей. Больше не пытаясь уснуть, он надел выданное ему пальто и уселся в уголке, подтянув под себя ноги. Стало немного теплее. По понятным причинам у кареты не было больших окон, поэтому посмотреть, где они едут, тоже не было никакой возможности. Так что Янгли просто смотрел на спящего как младенец Ленса и размышлял о странной доброте знатного сарбийского семейства.

Проснувшись, Куртуа сообщил, что они уже подъезжают к горам и скоро сделают остановку в небольшом гостевом доме, чтобы перекусить и, по возможности, сменить лошадей.

— Надеюсь, вам удалось поспать, — с улыбкой поинтересовался Ленс у попутчика, выходя из кареты, — ночи в Рессарии свежие.

— Все лучше, чем в тюрьме, — пожал плечами Янгли.

— Да, воздух свободы… после заключения начинаешь больше ценить жизнь, верно? — мужчина потянулся и сделал несколько махов руками, чтобы размять затекшие мышцы, — Вылезайте, Янгли! Смотрите, как хорошо!

Янгли вышел из экипажа, обернулся — и увидел, на что показывал ему Ленс. Совсем близко, розоватые в утренней дымке к небу поднимались величественные вершины гор пояса Асвеи-Шаи. Янгли замер в изумлении. Черно-зеленые, поросшие лесами у основания, Асвеи-Шаи своими острыми пиками уходили за облака. За все время пребывания в Рессарии Янгли не придавал значения холмам, маячавшим где-то на горизонте. Но здесь, представшие во всей красе, Асвеи-Шаи вызывали трепет. Отсюда казалось, что до гор уже рукой подать, хотя на самом деле ехать до их подножия предстояло еще несколько часов.

К сожалению, рассматривать величественный горный массив времени не было. Ленс уже направился в дом, так что Янгли быстро сделал пару наклонов и поспешил за ним. В зале их ждал накрытый стол: красная похлебка из капусты в большой супнице, свежевыпеченный хлеб, домашний сыр и бутылка мосьё.

— Нас ждали? — заметил Янгли, заходя внутрь и вдыхая манящие ароматы.

— Да, — ответил Ленс, занося ложку с похлебкой в рот, — все уже оплачено, кроме нас тут никого нет.

— А где хозяйка? — тоже усаживаясь за стол, поинтересовался Янгли.

— Ушла на козодой, а постояльцев на это время не брали, чтобы нас никто не видел. Не беспокойся об этом.

Завтрак был в самом разгаре, когда в дом вошел высокий крепкий мужчина с длинной черной бородой и хмурым уставшим взглядом. Янгли насторожился.

— Это наш кучер, — успокоил Ленс и сказал вошедшему пару слов на рессарийском. — Простите, он не знает других языков.

Кучер слегка поклонился Янгли, взял себе тарелку и присоединился к трапезе.

— Он выглядит уставшим. Может нам остановиться здесь, чтобы кучер немного передохнул? — предложил Янгли.

— Я бы с радостью, но к вечеру мы должны быть у подножья гор. Поэтому ему придется поспать в карете, а экипаж пока поведу я.

— Можно сесть вместе с вами?

— Если хотите, — Ленс доел похлебку и отставил тарелку в сторону, — я буду рад компании. Вы раньше бывали в Рессарии, Янгли?

— Нет.

— И Асвеи-Шаи вблизи не видели?

— Нет.

— Ну что ж, — откупорив бутылку, и наливая себе в бокал мосьё, многозначительно произнес Ленс. — Скоро вы увидите сами — в этом мире нет ничего более величественного и прекрасного, чем пояс Асвеи-Шаи.

Он поднял бокал, словно приветствуя еще далекие горы, потом сделал глоток и потянулся за кусочком сыра.

— Ланбершарский, — довольно протянул Куртуа. — Этот сорт я узнаю из тысячи. Его аромат великолепен. Попробуйте! — он взял с тарелки еще кусочек и протянул его Янгли. — Уверен, вы никогда не ели такого сыра!

— Не приходилось, — согласился Янгли, вдыхая необычный, ванильно-молочный аромат.

— Оно и неудивительно. Такой сыр делают в единственном месте во всем Анхаре — деревне под Таунтеном. — Мосьё?

— Нет, сегодня я хочу оставаться трезвым, — отказался Янгли.

— Да разве от мосьё пьянеют? … Ладно, добротного аппетита, — поднимаясь из-за стола, произнес Ленс. — Я пока поменяю лошадей, а вы отдохните.

— Может, я помогу?

— Нет, спасибо, набирайтесь сил, в горах они вам понадобятся, — Ленс кивнул кучеру и вышел из дома.

Через пару часов, пополнив запасы провизии и немного отдохнув, беглецы направились дальше. Янгли сел впереди рядом с Ленсом, а кучер отправился спать в карету. Парень впервые видел рессарийскую глубинку, а потому то и дело вытягивал шею и вертел головой. Куртуа делал вид, что не замечает — и тихонько посмеивался в бороду. Надо признать, их путь действительно пролегал по живописным местам. По левую сторону тянулись заросли низкорослых кустарников, сквозь шипастые ветки которых проглядывали ярко-красные грозди дикого иммы[57]. Справа до горизонта раскинулись вспаханные поля. Сама дорога была широкой, ухоженной, но безлюдной. Она виляла, то теряясь, то появляясь, словно нитью соединяя в единое целое пейзаж, напоминающий пестрое лоскутное одеяло.

— Вас тоже Труа вытащили из тюрьмы? — вдруг спросил Янгли.

— Да, меня, как и вас, посадили без вины, — казалось, Ленса совершенно не смутил вопрос.

— В чем же вас обвиняли?

— В убийстве, — Ленс усмехнулся, заметив изменившееся лицо попутчика. — Меня обвинили в убийстве женщины, которую я любил.

— Как это произошло? — от любопытства в Янгли проснулся следователь, и он не заметил, что его вопросы перестали быть тактичными. Впрочем, Ленс был не против поделиться историей.

— Это