– Не знаю, что ты там ей подарил, – ухмыльнулась рыжеволосая, шею которой обоими предплечьями обнимал стоящий за её спиной Байрон, – но надеюсь, что у тебя вкус хороший.

– Надеешься? – ухмыльнулся Дариан, явно уловив её ещё непонятный никому из присутствующих посыл.

– Надеюсь, – уверенно повторила Нат. – Потому что приглашаю тебя на нашу с Байроном свадьбу. В субботу пятого сентября. Только приглашение пока неофициальное – дождись открытки, я передам её через Ташу, – Нат перевела свой заговорщический взгляд с Риордана на меня, но я не смогла ответить ей такой же лучезарной улыбкой. Запрокинув голову, я зажмурилась и едва не простонала от осознания того, что Нат сделала это специально. Она подставила меня лишь из-за слепой веры в то, что между мной и Дарианом может быть нечто большее, чем “пользовательские” отношения. Как вышло у неё с Байроном.

Можно ли считать подобный поступок предательством, я пока ещё не определилась, решив переложить этот вопрос на плечи времени. Оно покажет. Оно всегда показывает.

И всё-таки я выпила запланированную мной на сегодня суточную норму шампанского, которую недополучила на свадьбе Айрис и Дэйла.. Мы с Дарианом прикончили две бутылки лучшего шампанского напополам, дважды пережили бурный секс, и теперь, сидя вдвоём в джакузи, допивали остатки третьей бутылки Moet & Chandon. Мы оба были слишком вымотаны сегодняшними приключениями, чтобы сосредотачиваться на том, что мы разделяем ванну друг с другом, так что мы без задних мыслей просто наслаждались завершением насыщенного дня.

Сделав очередной глоток шампанского, я поняла, что с меня на сегодня достаточно, и, отставив бокал на подставку, слегка сползла вниз, чтобы прилечь на подголовник. Густая белоснежная пена достигла моей ключицы и, волнуясь, остановилась. Я закрыла глаза и выдохнула, почувствовав, как из моих волос, завязанных в беспорядочный пучок на затылке, выбилась густая прядь и упала на правое плечо.

…Я до сих пор не понимаю, почему всё ещё не могу окончательно расслабиться, как вдруг осознаю, что буквально пять минут назад, перед тем как погрузиться в пену, перед моими глазами мелькнуло что-то странное. Что-то до боли знакомое…

Резко распахнув глаза, я встретилась взглядом с Дарианом, сверлящим меня сине-голубыми сапфирами вместо глаз. Он словно хотел спросить у меня, что произошло, но сдержался. Однако, как только я села, он всё-таки не смог не озвучить свой вопрос:

– Что? – наконец вздохнул он.

Прежде, чем выдать ответ, я поднялась и, не вытираясь, покинула джакузи. Не обращая внимания на стекающие с моего тела потоки пены, я размашистым шагом прошествовала к урне, в которую Дариан пятью минутами ранее при мне выбросил использованный презерватив. Открыв её, я нагнулась и поняла, что мне не показалось. На чёрном дне урны лежало всего три вещи: использованный презерватив, бритвенный станок и визитка. Дешёвая, распечатанная на плотной белоснежной бумаге, на которой аккуратным чёрным шрифтом выведены контактные данные её владельца. Я узнала бы её даже с закрытыми глазами, по насыщенному запаху канифоли, который насквозь пропитал эту плотную бумагу.

Взяв визитку в руки, я резко развернулась к Дариану и, прежде чем успела к нему подойти, уже знала, что он знает, о чём я его сейчас спрошу и каким именно тоном это сделаю.

– Откуда это у тебя? – остановившись напротив Риордана, рассерженно поинтересовалась я.

Я протянула к его лицу визитку, на которой в аккуратном кружке красовались инициалы Р.Г. Эту эмблему можно было увидеть не только на визитках, она неизменно прикреплялась мелкими клейкими значками к декам новых скрипок, которые выходили из-под рук моего отца, Родерика Грэхэма. Его визитки лежали аккуратными стопочками в его мастерской на полке над рабочим столом, отчего от времени пропитались ярким запахом канифоли. Я собственноручно распечатывала их пять лет назад на чёрно-белом принтере своей соседки по комнате в общежитии. Из сотни визиток у отца до сих пор не разошлось больше двух десятков… Одну из них я только что вытащила из урны Дариана.

Мою усталость, как и остатки пены на моём обнажённом теле, словно рукой смахнуло.

– Ладно, – на мгновение закрыл глаза Дариан, после чего взял свой бокал с недопитым шампанским. – Я тебе всё расскажу.

– Всё?! – с каждой секундой я заводилась всё сильнее и сильнее.

– Всё, – слишком убедительно подтвердил Дариан, не давая мне даже шанса на сомнение в его честности, и тут же добавил. – Как только ты сядешь обратно в ванну.

Он ожидающе посмотрел на меня, но я не сдвинулась с места.

– Если хочешь узнать всё, – продолжил он, при этом слово “всё” преднамеренно выделил, – тогда успокойся, сядь напротив и приготовься выслушать меня не перебивая.

Ещё несколько секунд я раздумывала, но пришла к выводу, что так чеканить слова может лишь тот, кто говорит предельно серьёзно.

Просто красиво уйти, не обратив на его слова внимания? Слишком рискованно. Могу так и не узнать, что происходит. Или уже произошло…

Переступив через борта ванной, я безо всякого аккуратизма опустилась в воду, которая мгновенно взволновалась от резкости моего погружения и едва не перелилась через борты.

– Я продолжу, если ты не будешь преждевременно обрушивать на мою голову свою злость, – лениво приподнял левую бровь Дариан.

– А не слишком ли много условий? – прищурилась я, боковым зрением зацепившись за визитку, которую, перед тем как залезть в ванную, отшвырнула на пол.

Подумав пару секунд, Дариан начал.

– Недавно я тайно выкупил у твоего отца все имеющиеся у него скрипки и пожертвовал их детской церковной музыкальной школе и школе при интернате. Как минимум двадцать скрипок были подарены детям из малоимущих семей, которые не могли позволить себе покупку музыкального инструмента.

– Кто тебе разрешил? – едва ли не прорычала сквозь зубы я.

– Заниматься благотворительностью?

– Вот именно! Моя семья не нуждается в подачках…

– Это не ради твоей семьи.

– Ты ещё скажи, что это ради бедных детей!

– Ты ведь знаешь, что я эгоистичен, – испытывающе прищурился Дариан. – Естественно это ради меня.

Ну конечно! Он выкупил у моего отца все скрипки, что означает, что он буквально осыпал его деньгами – ближайший год, а возможно даже два, моему отцу не нужно всерьёз задумываться о заработке. Сколько у него было непроданных скрипок? Тридцать?.. Пятьдесят?.. Это ведь целое состояние, а если учитывать то, что их у него, пусть и тайно, приобрёл Риордан, я более чем уверена, что это состояние в результате умножилось как минимум на двое. Дариан никогда не скупился, когда речь заходила о моём чувстве долга. Знал, что оно у меня гипертрофированное.

– Не думай, что я буду тебе благодарна, – продолжала издавать похожие на рычание звуки я.

– Я ведь уже сказал, – Дариан, отстранившись от спинки ванной, слегка пригнулся вперёд и заглянул мне прямо в глаза, – это ради моего эгоизма, а не ради тебя. Ты не должна была знать.