Духи! И это из-за меня!

– Ну да! – Наверное, трясло меня заметно, потому что до питомицы дошло, как воспринимаются ее слова, и она решила уточнить: – Доза яда совсем крошечная. Они просто спят.

Остаток пути преодолевали в молчании. Да и идти там было всего ничего. Я опомниться не успела, как обнаружила себя стоящей на просевшем и местами подгнившем крыльце. Спутница аккуратно придерживала меня, чтобы не упала. Впрочем, надобности в этом не было, зелье пока действовало.

Постучали.

Риони инстинктивно прижалась ко мне теснее, она до сих пор с опаской относилась к посторонним. Но тут же отпрянула, сузила глаза, раздула ноздри…

– Что это у тебя? – Девушка с ненавистью рассматривала мою руку.

Поначалу я вообще не поняла, о чем речь. Сместила взгляд на руку чуть выше запястья, туда, где под тканью рукава проступала неровность. Три раза моргнула… Дошло!

И чего она так испугалась?! Глупышка.

– Амулет. Мне его эта Алексия и дала, чтобы придал сил.

Не было ничего странного в том, что зверюшка не заметила его раньше: сначала камни на цепочке скрывал длинный рукав платья, потом – рукав сорочки, да и напугана Риони была здорово. Я и сама забыла про побрякушку… которую оставила в спальне, точно помню! Так как же она оказалась у меня на руке?!

– Я не чувствую от него магии. Вообще.

– Зато я ее чувствую! – зло бросила Риони, только что не оскалилась. – Маскирующие чары и двойное заклинание переноса.

Вот и объяснение всему! Я похолодела, но придумать, как быть в сложившихся обстоятельствах, не успела.

– Бежим отсюда! – прошипела питомица и потянула меня за руку.

Поздно! По ту сторону двери уже слышались шаркающие шаги.

Последующие события уложились в один короткий миг. Риони змеей обвилась вокруг моей шеи. Так резко прыгнула, что едва с ног не свалила! Чудом я устояла. Тут дверь медленно открылась, являя ведьму. Хозяйка домишки смерила меня недоверчивым взглядом.

– Ты? – Морщинистое лицо заметно вытянулось.

Если до этого у меня еще оставались крупицы сомнений в ее причастности к случившемуся, то сейчас они растаяли, как дым от костра в прохладном осеннем воздухе. Она! Но почему? За что? Когда я успела насолить далекой от придворных интриг старухе?

Что же, быть может, еще представится возможность спросить.

– Пом-могит-те… – прошелестела бессильно и растянулась на крыльце, прямо у ее ног.

Нет, зелье все еще действовало. Но пусть лучше она уверится, что я безвредна как новорожденный котенок.

И точно, над головой одобрительно хмыкнули.

– Сама пришла, – прокряхтела Алексия, затаскивая меня в дом. – Вот и умница. Хотя нет, такая же дурища, как твоя мамаша, моя сестра…

– Что-о?! – Я даже о собственной болезни забыла.

Спина больно ударилась о жесткую лавку, но изумление затмило боль. Как так? Она что, чокнутая?!

– Да, да, и не смотри на меня так, племяшка! – кудахтала надо мной странная особа. – Я – твоя родная тетка. И куда моложе, чем выгляжу.

А может, это я головой сдвинулась от переизбытка потрясений в жизни? Хотя… Из-под черного плотного платка и в самом деле выбивалась одинокая смоляная прядка без малейшего намека на седину. И глаза у нее яркие, цепкие. Но вот лицо изможденное и все сморщенное… От работы с запретной магией?

Шок вполне сошел за крайнюю слабость, поэтому Алексия продолжала, не боясь:

– Я и мечтать не смела, что однажды представится такая возможность отомстить!

Кожей почувствовала, как Риони напряглась. Это придало храбрости.

– За что? – прошелестела еле слышно. Не потому, что притворялась или действительно обессилела, просто не хотела, чтобы мерзавка слышала, как мой голос дрожит от обиды. – Из Кхилса меня тоже вышвырнули. Продали.

Над головой раздался тихий смешок.

– Меня бы так продали! Савир – чудесный юноша, я тебе даже завидую слегка. Жаль, сейчас моих сил не хватит, чтобы принять надолго чужое обличье. Герцог-паскуда, когда заловил меня за запрещенной магией, вышвырнул вон из Кхилса. Пришлось выживать, вот я и поистратилась. Но ничего, – шершавая морщинистая ладонь коснулась моей щеки почти нежно, – сейчас отомщу твоему отцу, а позже и о том, как здесь устроиться поудобнее, подумаю.

Все-таки она безумна!

И та же самая рука, соскользнувшая со щеки на шею, лишь подтвердила бьющуюся в голове мысль. Кривые узловатые пальцы сжимались медленно, словно безумица растягивала удовольствие, капля за каплей лишая меня воздуха. А я даже дернуться не смела. Потому что понимала: бессмысленно.

Столько всего хотелось спросить!

Месть ударила Алексии в голову, опьянила не хуже выдержанного вина. Она шептала. Несла какой-то бред о том, что сестра предала ее, оставшись с мужем, говорила об извилистом пути на Север и тяжелой работе здесь. Во всем виноват, конечно, был герцог, а расплачиваться предстояло мне, потому что я – вот она, а до Кхилса не дотянешься. В том, что отвар, который я у нее пила, поначалу придал сил, а потом ослабил организм, злодейка тоже призналась. Впрочем, я уже и сама успела догадаться.

Затихла и даже зажмурилась, а внутри билась отчаянная надежда: только бы Эд успел! Умирать от рук свихнувшейся родственницы я точно не планировала. В крайнем случае с ней справится Риони, но зверюшку жалко, на ней и так крови достаточно.

Увы, судьба сегодня милостива не была.

Когда воздуха стало не хватать, я распахнула глаза и захрипела. Риони восприняла противный звук как призыв к действию, коим тот, собственно, и являлся. Прохладная лента соскользнула с шеи, опутала правую руку ведьмы, неумолимо приближаясь к замотанному платком горлу. Душить собралась, что ли?

Алексия продолжала свое темное дело. Она и не поняла, что что-то не так.

Блеснуло золотистое жало.

Наконец появилась возможность свободно вздохнуть. Чем я с радостью воспользовалась и какое-то время глотала пахнущий зельями и травами воздух. Вроде бы худшее миновало. Алексия покачнулась, всхлипнула и сползла на пол. Вот только Риони на этом не остановилась.

Золотистая молния раз за разом рвала полумрак небольшой комнатушки.

Вокруг меня тисками сомкнулся страх.

Силы закончились. Зелье, выпитое в столице, перестало действовать.

Сознание возвращалось медленно, будто нехотя. В чем-то я его даже понимала, сама не испытывала радости от этой встречи, потому что вместе с ясностью мыслей должен был вернуться и внушительный ворох проблем. А здесь так тепло, темно и мягко… Так бы вечность и лежала.

Но не судьба.

– Селисса?

Голос. Женский. Немолодой.