— Ваш конь начал уставать, и вы неминуемо проиграли бы, —напомнил он. — Вы достаточно хорошая наездница, чтобы понять это еще задолго допадения.

— Рада слышать, что вы по крайней мере больше не упрекаетеменя во лжи и, кажется, иногда даже считаете нужным мне поверить, — поджавгубы, отпарировала девушка.

— О, если бы вы имели хотя бы малейшее представление о том,насколько я доверяю вам, вы просто поразились бы.

И прежде чем Уитни успела в полной мере осознать этоневероятное признание, Клейтон без всяких усилий опустил ее на землю. Стоярядом с Полом, она наблюдала, как Клейтон поворачивает лошадь и галопом несетсяна вершину холма.

Четверг тянулся бесконечно, и Уитни изнывала отбеспокойства, не находя себе места. Пол был занят сборами в поездку, и девушкепришлось помогать тете наблюдать за приготовлениями к приему в честь днярождения отца, а вечером сочинять письма друзьям в Париж.

В пятницу утром она, кроме того, написала Эмили, вернувшейсяв Лондон. Искушение открыть тайну их отношений с Полом, нарушить добровольное,почти суеверное молчание стало почти непреодолимым, но девушка лишь намекнула,что вскоре сообщит подруге кое-какие волнующие новости. В постскриптуме онапообещала в ближайшее время навестить Эмили в Лондоне, поскольку все равнопридется ехать туда, чтобы заказать подвенечное платье и приданое.

Уитни с восторгом решила, что обязательно попросит Эмилистать ее подружкой на свадьбе.

Спустившись вниз, чтобы попросить отправить письмо, онаувидела недавно прибывшего Клейтона Уэстленда, мирно беседующего с тетей врозовой гостиной. При виде девушки он вежливо поднялся.

— Я приехал, желая удостовериться, что вы полностью оправилисьот вчерашнего падения, — начал он, и в голосе не звучало ни малейшего намека наобычную чуть презрительную иронию.

Уитни поняла, что таким образом Клейтон пытается извинитьсяза вчерашнее поведение. Кажется, он действительно понял, что она и не думалапритворяться!

— Совершенно оправилась, — заверила она.

— Превосходно! В таком случае вы не сможете сослаться наплохое здоровье или Неспособность мыслить здраво, когда я снова наголовуразобью вас в шахматы. Сегодня днем?

Уитни заглотала наживку, словно форель муху, и поэтомувесьма приятно провела остаток дня в поединках и Шутливой перепалке зашахматной доской, пока тетя, выступавшая в роли бдительной дуэньи, сидела намаленьком диванчике за вышиванием.

Ночью, лежа в постели, Уитни пыталась заснуть, но глазаотказывались закрываться. Подняв левую руку, она полюбовалась длиннымипальцами. Засверкает ли завтра на безымянном обручальное кольцо? Возможно, еслиотец возвратится достаточно рано и Пол успеет поговорить с ним. Тогда онисумеют объявить о помолвке за праздничным столом.

Но не только Уитни не могла заснуть в эту ночь. Подложивруки под голову, Клейтон смотрел в потолок. Перед его мысленным взоромпроносились восхитительные картины первой брачной ночи. Кровь жарко кипела приодной мысли об извивающемся под ним в приливе страсти теле Уитни, длинноногом,с шелковистой кожей и упругой грудью: голова запрокинута, бедра поднимаются,чтобы дерзко встретить его толчки. Она, несомненно, девственна, и Клейтонпозаботится о том, чтобы возбуждать ее медленно, нежно, пока она не застонет отблаженства в его объятиях.

И охваченный чудесными грезами, Клейтон перевернулся на боки наконец забылся сном.

Леди Энн проснулась от гомона знакомых голосов, веселоперекликавшихся в холле. В глаза ударил яркий свет, и она только сейчас поняла,что голова невыносимо разламывается от боли. Мрачные предчувствия чего-тоужасного охватили женщину.

Именно Уитни придумала сделать Мартину сюрприз, устроиввечер в честь дня его рождения, и Энн поддержала племянницу, надеясь, что этопоможет сблизить зятя с его дочерью. Но в то время она не знала о помолвкеУитни с герцогом Клеймором. Теперь же Энн беспокоилась, что один из тридцатиприглашенных гостей может узнать герцога, и тогда лишь Богу известно, чтопроизойдет с планом, тщательно вынашиваемым Мартином и Клеймором.

Леди Энн дернула за шнурок сонетки, чтобы вызвать горничную,и нехотя поднялась с постели, обуреваемая самыми мрачными мыслями.

Солнце уже начало опускаться за горизонт, когда Сьюеллнаконец постучал в дверь спальни Уитни и сообщил о прибытии хозяина.

— Спасибо, Сьюелл, — обреченно отозвалась девушка. Упущентакой превосходный случай огласить обручение! Эштоны и Мерритоны и все сдетства знакомые соседи будут на вечере! Как она хотела увидеть их реакцию нановость о предстоящей свадьбе с Полом!

Все же, рассуждала она, намыливаясь гвоздичным мылом, естьнадежда, что Пол найдет возможность отвести отца в сторону и во всем признаться.Тогда у них будет сегодня двойной праздник!

Три четверти часа спустя ее горничная Кларисса отступила,чтобы полюбоваться на хозяйку, пока та послушно поворачивалась кругом, чтобыдать получше себя рассмотреть. Элегантный туалет девушки из атласа цветаслоновой кости переливался в пламени свечей. Корсаж с низким квадратнымдекольте льнул к груди, открывая соблазнительную ложбинку между нежными белымиполушариями. Широкие рукава колоколом были отделаны атласом цвета топаза отлоктя до запястья, и такая же лента шла по подолу. Спереди платье было почтипрямым, лишь немного расширяясь книзу, но сзади заканчивалось изящным, летящимполушлейфом. Топазы и бриллианты сверкали на шее и в ушах, добавляя блеска куже вплетенным в локоны драгоценностям.

— Вы выглядите как настоящая принцесса, — объявила Клариссас гордой улыбкой.

Снизу слышались шаги и громкие голоса. Камердинеру отца быловелено сообщить хозяину, что к ужину приглашены «несколько гостей»и что егопросят спуститься в столовую ровно в семь.

Уитни посмотрела на часы. Половина седьмого. Настроениедевушки немного улучшилось при мысли о том, как обрадуется отец, увидевродственников, специально приехавших из Бата, Брайтона, Лондона И Хемпшира,чтобы отпраздновать его день рождения. Намереваясь попросить Сьюелла немногозанять чем-нибудь собравшихся, Уитни выскользнула в холл.

Там, на балконе, перегнувшись через перила и пытаясь понять,что творится в фойе, стоял отец. С накрахмаленной белой сорочки свисалнезавязанный шейный, платок.

Вот тебе и сюрприз, с сожалением подумала Уитни, подходя котцу. Парадная дверь то и дело открывалась, пропуская все новых приглашенных,громким шепотом обменивавшихся приветствиями, пока окончательно измученныйСьюелл провожал их в гостиную и непрерывно умолял при этом: