— Неужели вас нисколько не интересует имя будущей герцогиниКлеймор, миледи?

Пойманная на таком неприличном занятии, как зевок, Уитнивиновато потупилась и улыбнулась медленной, бессознательно манящей улыбкой, откоторой кровь Клейтона вновь загорелась жгучим сладострастием, и, разгладивюбку, она поднялась, собираясь отойти.

— Конечно, интересует. Заверяю вас в своем глубочайшемсочувствии к любой женщине, ставшей женой этого распутного, развратного,аморального, омерзительного, непристойного соблазнителя.

И с этими словами она повернулась и направилась в бальнуюзалу, откуда уже слышалась музыка.

Полу так и не представилась возможность поговорить сМартином Стоуном, и Уитни с упавшим сердцем наблюдала, как стрелки часовмедленно сходятся на цифре двенадцать. Во время их единственного танца Пол иУитни едва выбрали момент, чтобы успеть попрощаться наедине. И когда Пол вышелиз комнаты, девушка последовала за ним на значительном расстоянии.

Опершись плечом на колонну в готическом стиле, Клейтонподнес бокал к губам, наблюдая со смесью собственнической гордости ираздражения, как Уитни, тайком оглядевшись, направилась к выходу из залы. В этовремя один из гостей о чем-то заговорил г ней. Севарин поспешно вернулся и,отбросив все приличия, взял ее под руку и увлек за собой.

Этот хозяйский жест Севарина пробудил в Клейтоне приступнеудержимого гнева. Почему, спрашивается, он торчит здесь, как последнийглупец, едва вынося к тому же кокетливые заигрывания девицы Мерритон, когда егособственная невеста устремилась неведомо куда под руку с другим мужчиной?

Сардонически усмехнувшись, он представил, какоеудовлетворение мог получить, если бы несколькими шагами пересек комнату исообщил Севарину, что не потерпит подобной фамильярности по отношению к своейсуженой. Ну а потом хорошо бы объяснить Уитни, что та несчастная, на которуюпал выбор «омерзительного распутника», она сама и что не позднее чем черезнеделю станет его женой.

Он уже почти решился поступить именно так, но в этот моментего настигла Амелия Юбенк.

— Маргарет! — злобно пролаяла она. — Прекратите виснуть намистере Уэстленде и поправьте лучше свою прическу.

И без малейшего сочувствия проследила, как девушка,залившись краской до корней волос, пробормотала что-то и послушно отошла.

— Гнусное отродье, — заметила Амелия, обращаясь к Клейтону.— Сплошная злоба и недоброжелательность, замешенные на жестокости. Ее родителитратят каждый пенни, который удается наскрести, чтобы вывозить ее в свет, хотяне могут позволить себе этого, да и она там как белая ворона. Девчонкапрекрасно все понимает, и от этого ее зависть и склонность делать подлоститолько увеличивается.

Но тут Амелия, заметив, что герцог не обращает на неевнимания, повернула увенчанную тюрбаном голову, пытаясь обнаружить предмет егонеослабного интереса.

— Уитни Стоун! — усмехнулась она про себя, заметив, чтодевушка, только сейчас вернувшаяся в залу, оказалась в поле его зрения.

— Знаете, Клеймор, — шепнула вдова, ехидно улыбаясь, — есливыбранная вами «очаровательная шатенка»и есть та самая, о которой я подумала,вы опоздали. О ее помолвке будет объявлено, как только вернется Севарин.

Герцог окинул Амелию взглядом, полным холодного цинизма.

— Прошу извинить меня, — бросил он зловеще и поспешноотошел, оставив леди Юбенк со злорадным удовлетворением смотреть ему вслед.

Почувствовав легкое прикосновение Клейтона к руке, Уитниобернулась с теплой благодарной улыбкой. С того момента, как он в самом началевечера отвлек ее дядю от терявших терпение людей, Клейтон каждый раз оказывалсяименно в том месте, где был наиболее необходим, веселый, дружелюбный,разговорчивый джентльмен, способный развлечь гостей остроумной беседой. Дажебез просьб со стороны Уитни он понял, как нуждалась она в помощи, и сделал всеот него зависящее.

— Вы, должно быть, устали, — пробормотал он ей на ухо. —Неужели не можете ускользнуть, лечь в постель и попытаться заснуть? . —Наверное, вы правы, — вздохнула Уитни. Почти все гости разъехались илиподнялись к себе, а тетя Энн, оправившись от непонятного потрясения, казалось,была вполне готова к выполнению обязанностей хозяйки по отношению к тем, ктоеще оставался.

— Спасибо вам за все, — поблагодарила Уитни, направляясь кдвери. — Не знаю, как бы я справилась одна.

Клейтон смотрел ей вслед, пока девушка не исчезла в глубинехолла, а потом решительно направился к Мартину.

— Я хотел бы поговорить с вами и леди Джилберт после уходагостей, — коротко объявил он.

Ноги Уитни подгибались от усталости, так что одолеть ведущуюнаверх лестницу оказалось нелегкой задачей. Переступив наконец порог своейкомнаты, она минут десять сражалась с длинным рядом крохотных обтянутых атласомпуговок на спине. Девушка наклонилась, чтобы освободиться от платья, и из-зарасстегнутого корсажа выкатился какой-то блестящий предмет.

Уитни с бесконечной нежностью подняла с ковра кольцо сопалом и долго пристально смотрела на него. Пол подарил ей кольцо перед уходом.

— Это будет напоминать тебе, что ты моя, — прошептал он,сунув кольцо ей в руку.

Безумное, неуправляемое возбуждение пронизало ее в тотмомент, когда она медленно надела кольцо на палец. Вся усталость долгого дня,еще минуту назад свинцовой тяжестью давившая на плечи, улетучилась в порывебурной радости.

Тихо напевая, Уитни завернулась в красный шелковый китайскийхалат и уселась перед туалетным столиком, чтобы вынуть шпильки и расчесатьволосы. С каждым взмахом щетки с ручкой из слоновой кости огромный опал,отражая пламя свечи, сверкал в полумраке. Отложив щетку, Уитни поднесла руку кглазам, чтобы лучше рассмотреть обручальное кольцо. Ее обручальное кольцо!

— Миссис Пол Севарин, — тихо произнесла она вслух,наслаждаясь звуком этих волшебных слов. — Уитни Элисон Севарин.

Что-то знакомое промелькнуло в памяти, и Уитни снова произнеслапоследнюю фразу, пытаясь припомнить…

Радостно рассмеявшись, девушка поспешила к книжным полкам,вынула переплетенную в сафьян Библию и начала перелистывать страницы. Наконец,потеряв терпение, она схватила книгу за корешки и хорошенько встряхнула. Оттудавыпал небольшой листок, сложенный в несколько раз. Подняв его, Уитни улыбнуласьи начала читать:

«Я, Уитни Элисон Стоун, пятнадцати лет, находясь в здравомуме и твердой памяти, несмотря на все утверждения папы в обратном, приношуобет, клянусь и обещаю, что настанет день, когда смогу уговорить Пола Севаринажениться на мне. Кроме того, я сумею заставить Маргарет Мерритон и всехостальных взять назад каждую ужасную сплетню, которые они обо мнераспространяли. Заверено и подписано будущей миссис Пол Севарин».