– Ах, вот как? – я, кажется, улыбался. – Слышу от того, кто боится собственной тени. Ничего, высочество. Я хоть не менталист, как твой наставник, а кое-что могу.

Не знаю, откуда в моей голове взялась эта сумасбродная идея, но сила наполнила тело до краев, полилась сквозь пальцы, создавая зеркала. Сотни, тысячи зеркал, отражавших ненавистное Дарентелу лицо – его собственное. Холодное, мрачное, испуганное, искаженное ужасом, страданием. Тысячи принцев уставились на одного. Их волосы заискрились, молнии побежали по телу. Кажется, Дар закричал.

– Аль, пожалуйста, – Мия повисла у меня на шее. – Он того не стоит. Тебе же будет плохо.

Зеркала растворились в воздухе. Я осел на ближайшую кровать и позволил принцессе обнять меня, прижать к себе. Она говорила что-то, несла какой-то вздор. Ее голос странным образом успокаивал. Опустил голову ей на плечо и закрыл глаза. Кажется, все-таки исчерпал лимит. Плохо. Пару дней придется экономить силу. Главное, не свалиться, как тогда, после спектакля.

Спокойно, как бы со стороны увидел, как Ленор пытается привести в себя Дарентела. Думаю, я сегодня добавил старшему принцу седых волос. И ни капли не раскаивался. В комнату ворвались студенты. Мигом стало тесно и шумно. Ко мне протиснулась Анна с какой-то девушкой. Наверное, целительницей. Она попыталась прощупать мой запас силы, покачала головой. Что-то сказала Анне. Уши словно ватой заложило. Джем и Мия помогли мне встать и дотащили до моей комнаты. Стоило голове коснуться подушки, как я уснул.

Просыпаться было настолько тяжело, что тут же захотелось закрыть глаза и отключиться. В блаженном забытьи не было ломящей боли в висках и привкуса крови во рту. А еще не было студентов, принцев и кронов.

– Аль, как ты? – голос Мии заставил все-таки открыть глаза. Заплаканная принцесса сидела у моего изголовья. За окном стемнело – значит, долго провалялся. Интересно, больше суток?

– Жить буду, – прохрипел я. – Воды.

К губам тут же прижался стакан. Я жадно глотал воду. В горле пересохло, хотелось пить, пить и пить. Наконец хоть немного утолил жажду. Мысли стали более ясными. Вспомнил выходку Дара, его стычку с Кертисом – и мою лучшую иллюзию. Стало тошно. И чего я набросился на парня? Да потому, что он чуть не убил Кертиса, чтоб его боги прибрали! Снова начал злиться.

Мия следила за сменой выражений моего лица и молчала. Она вела себя настолько тихо, что я даже перестал мысленно поминать ее старшего братца и спросил:

– Что за траур?

– Ничего, – Мия всхлипнула и повисла у меня на шее. – Я думала, Дар тебя убьет.

– Кишка тонка, – провел я по пушистым волосам. – Поверь, будь он хоть трижды принц, я его промахи спускать не намерен. Как там крон? Еще не приказал бросить меня в подземелье?

Мия отрицательно покачала головой.

– Вызывал к себе Дара, – сказала она. – Брат, когда вернулся, заперся в комнате и никого туда не пускает. Даже Ленора.

– Очень интересно, учитывая, что комната-то не его.

Мия вздохнула. Мне не хватало ее настоящего облика, но я боялся, что, если сниму иллюзию, не смогу вернуть ее обратно. Сил осталось мало. Настолько мало, что я сомневался, сползу ли с кровати.

– Аль, пожалуйста, никогда так больше не делай, – тихо попросила Мия.

– Не пытаться наказать твоего брата? – усмехнулся я.

– Не рискуй собой! Я чуть с ума не сошла. Дар убил бы тебя, и наказания бы не последовало. Знаешь, я открою тебе одну тайну. Почему на самом деле Гардена выслали из дворца.

Я превратился в слух. Даже дышать перестал. Значит, я прав, и дело не только во влюбчивой принцессе? Гаденыш успел еще дров наломать?

– Дядя Мартис узнал, что готовится заговор, – Мия перешла на шепот. – И во главе его были Гарден и Дарентел. Я слышала, как он уговаривал отца не наказывать обоих, а просто выслать Гардена подальше. Тогда Дар лишится поддержки и не будет действовать сам. А потом дядя Мартис говорил с Даром – уж не знаю о чем, но утром Гарден уехал.

Чтоб мне провалиться! Неужели и правда заговор? Чтобы свергнуть крона? Вот тебе и Гаденыш… Вот тебе и принц…

Нет, я, конечно, не сомневался, что Дарентел – мерзавец, но чтобы свергнуть собственного отца? Не ожидал.

– Только молчи, пожалуйста. Или мы погибнем, – кажется, Мия уже пожалела, что все мне рассказала.

– Ленор знает? – спросил я.

– Нет, конечно. Его никто не подпускал к политике. И ему тоже не говори. Эленций может и не сдержаться.

Мия была права. Это то знание, которое не добавляет безопасности. Даже наоборот – убавляет. Но каков подлец!

– Аль? – Мия пыталась что-то высмотреть в моем лице.

– Все хорошо, не тревожься, – притянул ее к себе и поцеловал. – Все будет в порядке.

Мия прижалась ко мне и замерла. Похоже, мы все заигрались. Или доигрались. И непонятно, что лучше, что хуже. Я начинал догадываться, зачем крон отправил Дара ко мне. Знал, что я глаз с него не спущу. И принцу будет некогда думать о новых заговорах. А если он попытается найти себе пособников, я тут же это замечу и доложу крону. Умно. А зачем Мартиса отослал? Тоже подозревает? Ох, ввязался я в тайны дворца! Выбраться бы живым.

– Мия, а что там взрывашки? – спросил у расстроенной принцессы.

– Кэрри плачет, Кертис ругается. Все, как всегда, – пожала та плечами.

Ругается, значит? Что ж, скоро будет еще больше. Потому что я решил, как его наказать. И принца заодно. Но помягче, а то еще умом тронется. Перед глазами встало его лицо во время иллюзии с зеркалами. Теперь, когда злость немного улеглась, понял, что перегнул палку. С одной стороны. А с другой – нечего молниями размахивать!

В двери постучали. Мия открыла, и в комнату вошла Анна. Она что-то шепнула принцессе, и та вышла.

– Как самочувствие, профессор? – улыбнулась наставница.

– Лучше не бывает, – представил, как выгляжу, и стало стыдно. – Уж простите, что добавил хлопот.

– Нет, это я должна просить прощения, – села Анна в кресло. – На тренировке пострадал ваш студент. Я должна была это предусмотреть, остановить бой. А вместо этого…

«Ничего так дамочка», – проворчал Реус.

Анна обернулась, словно услышала.

– Тот самый ларабанский меч! – в восхищении замерла она, а затем бросилась к Реусу. Меч довольно заурчал, когда Анна провела по его рукоятке. – Всегда мечтала о таком. Говорят, они обладают своим характером.

– И очень вздорным, – добавил я.

Анна минут пять любовалась мечом, пока я не кашлянул, напоминая о своем присутствии.

– Извините, забылась, – вернулась она в кресло, но по-прежнему косилась на меч. – Так вот, если вы решите написать жалобу…

– Никаких жалоб! – перебил я ее. – Вы не виноваты. Дарентел и Кертис не сдержались. Им и отвечать. Анна, позвольте задать вам не совсем скромный вопрос. Не хотите – не отвечайте, но я вынужден его задать, – я замолчал, собираясь с мыслями. Остановиться? Нет, надо все выяснить сейчас.