– И тебе доброго здоровья, – кивнул я, отступая на шаг назад. – А…

Хотелось спросить «что ты здесь забыла», но получилось:

– Какими судьбами?

– Получила письмо Элены, – мама закрыла за собой дверь, отгородив нас от любопытных слуг и студентов. – Она написала, что встретила тебя. И где! В академии. Не в качестве студента, а в качестве профессора. Поначалу я не поверила. Но Элена – моя дочь. И, в отличие от тебя, не стала бы играть с материнским сердцем.

«В отличие от тебя», «Элена не стала бы». Как знакомо! Я уже и забыл, что подобные реплики раздражают до зубовного скрежета. Но заставил себя улыбнуться:

– Конечно, Элена бы так не поступила. Присаживайся, мама.

– Хорошо, что ты не забыл это слово – мама, – она отыскала взглядом кресло, расправила тяжелую темно-зеленую юбку и села. – Неожиданно, учитывая, что мой дорогой сын Аланел пропал восемь лет назад. Восемь, Ал!

Я не стал дожидаться нового витка тирады и тоже сел. Все-таки неудобно слушать стоя – разговор обещает быть длинным. Мама, кажется, даже не заметила моих передвижений.

– Сбежать от родителей, шляться невесть где, ни строчки не писать, не подавать ни единой весточки, – с вдохновением продолжала она. – И кто ты после этого?

– Твой сын? – предположил я.

Мама рассмеялась.

– Лучше скажи, свинья, – проговорила она. – Кто только тебя надоумил?

– Ты, матушка, – я начинал злиться. Говорил себе, что это напрасно, что она все равно не изменится, а я стал другим человеком, – но все равно злился.

– Я? – мама даже приподнялась в кресле. – Когда же это? Напомни, Ал!

– Да запросто, – улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой в комедиантском арсенале. – Помнится, ты все время говорила мне, что я ни на что не способен, что не отвечаю вашим требованиям, что представляю собой пустое место. Вот я и решил все поменять. Прежде всего – место жительства.

Ирэна молчала. Она смотрела на меня, как смотрят на диковинную зверушку, выставленную в зверинце. Даже захотелось проверить, не выросли ли у меня борода и усы. Или заячьи уши.

– А ты не так глуп, – произнесла она. – Значит, я все сделала правильно. Кем бы ты стал в Дагеоре? Всегда в тени, в собственных переживаниях. Ты видел проблемы там, где их нет. Экзамены провалил. Из всех сил мира тебе досталась иллюзия, настолько слабая, что даже взглянуть жалко. А теперь ты профессор. И я нахожу тебя не в кабаке, а во дворце крона, рядом с его наследником. Молодец, Ал.

Долгожданная похвала, которая должна была согреть сердце, отравила ядом. Если бы Элена встретила меня не в Кардеме, а на подмостках балаганчика, стала бы она вообще говорить об этом маме? Снова все упиралось в одно – я чувствовал себя ничтожеством. Но я давно уже не семнадцатилетний мальчишка. Вырос, поумнел. И понял, что не обязан соответствовать чьим-то ожиданиям, требованиям, надеждам. У меня может быть своя жизнь, наполненная красками, друзьями, новыми знаниями. И другая мне не нужна.

– Ты не права, мама, – после затянувшегося молчания ответил я. – Да, я многого добился. Но не потому, что из детства вынес только чувство своей неполноценности, а потому что поверил в себя. В то, что даже из такого ничтожества, каким я был, может получиться неплохой человек.

Ирэна захлопала в ладоши. Она улыбалась. Хотя я ожидал гневной отповеди.

– Похоже, ты – неплохой комедиант, Ал, – сказала матушка. – Как и писала Элена. Держишь лицо, можно сказать. Но ты и правда многого добился. Учитывая, каким нытиком был. Я думала… Нет, я была уверена, что при виде меня ты выпрыгнешь в окно. Или забьешься под кровать. Но ты сидишь передо мной, доказываешь свою правоту, собственное мнение. Ты изменился. И мне отрадно видеть, каким ты стал.

Я замер. Вот эта реплика уже никак не вязалась с образом матушки. Может, она не с той ноги встала? Или что-то не то съела на завтрак?

– Давай сменим тему, – в ее глазах появилась искорка лукавства. – Спешу тебя успокоить – я ненадолго. Мы с отцом хотели приехать на большой королевский бал, но планы немного изменились. Джеймис приболел. Ничего серьезного, скоро пройдет. Вот только на бал не успеем. Но упустить возможность увидеть тебя? Ни за что! И я приехала одна. Буквально на пару дней. Или недельку. Обещала скоро вернуться. Жить буду у тетушки Мартины, она третий раз вышла замуж и теперь столичная дама. Пообещай мне одну вещь, Ал. Точнее, две.

Такая резкая смена темы поставила меня в тупик. Я медленно кивнул.

– Первое – потерпи меня эту пару дней и прогуляйся со мной вечером.

– Хорошо, – пробормотал я, предчувствуя худший вечер в жизни.

– И второе – не убегай больше, – матушка бросилась мне на шею и разрыдалась. Я обнял ее, впервые за долгое время совершенно не зная, что делать. Говорил что-то успокаивающее, гладил по спине, обещал не исчезать.

Истерика прекратилась так же внезапно, как и началась. Матушка всегда была человеком настроения – не угадаешь, чего ждать в следующую минуту. Только что она рыдала у меня на груди – и вот уже сидит, вытирая глаза кружевным платочком, спокойная донельзя.

– Ровно в семь буду ждать тебя на дворцовой площади, – поставила она меня перед фактом. – Не опаздывай. У меня накопилось слишком много вопросов.

Она поднялась и выпорхнула за дверь. А я так и остался сидеть, словно пригвожденный к креслу.

Мысли спутались, связались в глухой узел. Как реагировать? Что делать? Надеяться, что буря по имени Ирэна минует сама собой? Зная матушку, вряд ли. С одной стороны, похвалила. С другой – обругала. Что за человек? Я никогда не понимал ее. Может, в этом и причина наших проблем? Я не хотел слышать ее, а она – меня. И самое печальное – это так и не изменилось.

Ничего. Одна прогулка нас не убьет. Ведь правда? Хотелось бы верить.

Весь день я был сам не свой – считал локтями углы, отвечал на вопросы невпопад. И когда появилась Мия с возгласом: «Аль, почему ты не сказал, что приехала твоя мама?» – я готов был на стену лезть.

Что-то ответил Мии. Она обиделась и оставила меня в покое, растворившись в анфиладе дворцовых комнат. А я сидел, схватившись за голову. Мало мне было печалей! Мало было хлопот! Матушка останется на пару дней? Ха-ха. Готов поспорить, что раньше кронского бала она не уедет. Как можно? Такая возможность вспомнить лучшие годы, вывернуть мне сердце наизнанку. Что делать?

С этим вопросом я и вышел из дворца. Вечер выдался теплым и по-весеннему светлым. Цвели деревья, многочисленные клумбы радовали взгляд. Из фонтанов струилась вода – прозрачная, как слеза. И я бы с удовольствием любовался природой, если бы с другого конца площади ко мне не спешил личный палач. В том, что матушка знает толк в пытках, сомневаться не приходилось.

Она сменила платье – легкое, струящееся, песочного цвета, оно необыкновенно ей шло. Матушка никогда не любила украшения, поэтому надела одну-единственную брошку с изумрудом в форме капли – подарок отца. Дополняла образ широкополая шляпка – смелый аксессуар, который давно не был в чести у столичных модниц. Но Ирэна обожала шляпки и надевала их, как только пожелается.