— Д-да, — несмело произнесла Аурелия и, тщательно скрывая отвращение к словам брата, склонила голову. — Я все понимаю.

— Я тут навел справки, — помял подбородок Эмиль. — Твоего жениха зовут Максимилиан Ренар. Он молод и образован. Правда, ты его старше на несколько лет, но для нашего дела это не проблема. В данный момент он находится в графстве де Англанд, в городишке под названием Абвиль. Скажу сразу, жених твой — мот, кутила и безобразник. За короткий срок пребывания вне дома он успел задолжать половине города, закрутить несколько романов в том числе с тамошними актрисульками, за связь с одной из которых, кстати, чуть было не погиб на дуэли.

Кончики маленьких ушек Аурелии от слов Эмиля покраснели. На щеках выступил румянец. Виконтесса, как и каждая представительница благородного семейства, воспитанная в строгости, воспринимала речи брата, как что-то позорное и неподобающее.

Сейчас у нее впервые за многие годы появилось двоякое чувство. С одной стороны — буквально въевшийся под кожу за эти годы страх погибнуть от руки брата-чудовища. А с другой — брак с бастардом, да еще и с отвратительной репутацией. Это ведь удар по ее чести и достоинству!

Собрав всю волю в кулак, Аурелия смогла сдержать ту бурю эмоций, которая неожиданно захлестнула ее. Если бы ее мама была жива, она бы никогда не допустила бы такого позора. Но, увы, ее мать, на которой женился граф де Марбо после смерти матери Эмиля, скончалась, когда Аурелии было всего семь лет.

— Сестренка, — доверительно произнес Эмиль и слегка сжал своей лапищей ее ладошку. — Ты не должна беспокоиться об этом человеке. Ты увидишь его всего лишь раз. Как только мы с графом обговорим все детали, вас быстро обвенчают при минимуме свидетелей, подпишете брачный договор, и он снова уберется восвояси. Правда, тебе все-таки придется пройти через обряд консумации. Но тут уж ничего нельзя поделать. Таковы древние традиции, которые чтутся нашими родами.

Аурелия зарделась и отвернулась. На что Эмиль отреагировал отвратительным смешком.

Отпустив руку сестры, он поднялся из кресла и, поправив полы камзола, будничным тоном произнес:

— Не беспокойся, сестра. Твои мучения продлятся недолго. Очень скоро после свадьбы ты станешь вдовой. Я тебе это обещаю. Уверен, Генрих де Грамон не будет против, если непутевый бастард его брата неожиданно погибнет, скажем, от лап дикого зверя.

Последние слова Эмиль глухо прорычал. Затем, поцеловав в лоб сестру, он быстро покинул ее покои.

Как только дверь за Эмилем захлопнулась, а шум его шагов растворился где-то в глубине замка, Аурелия, наконец, позволила себе громко выдохнуть и без сил рухнуть в кресло. К ней тут же подскочила верная Жеральдин, которая за все время господского разговора даже не шелохнулась. Горничная со всей возможной лаской и теплотой обхватила маленькую голову виконтессы и прямо ей в ухо горячо зашептала:

— Госпожа! Вот он подходящий случай, которого вы всегда ждали!

Аурелия вздрогнула и подняла заплаканное лицо.

— Что ты имеешь ввиду? — озадаченно спросила она.

— Вы выйдете замуж, госпожа! — улыбаясь, ответила Жеральдин. — После брачной ночи вы сможете последовать за вашим супругом. Никто, даже ваш брат, не посмеет воспротивиться вашему желанию.

— Но ты же слышала его… — прошептала Аурелия. — Он намерен убить этого Ренара…

— Ну и что? — усмехнулась Жеральдин. — А вам-то какое дело? Когда ваш брат придет за вашим мужем, нас уже не будет в Вестонии. Мы отправимся на горячие источники в Бергонию или на берег южного моря Таллии. Да куда угодно! Главное — все тщательно подготовить.

В глазах Аурелии, наконец, мелькнуло понимание. Она мягко высвободилась из объятий верной служанки, быстро вытерла слезы кулачком и уже по-новому взглянула на ситуацию.

— Что именно нам понадобится в пути? — уже более уверенным голосом спросила она.

— Деньги, — усмехнулась Жеральдин. — Чем больше, тем лучше.

Домой я вернулся за несколько часов до рассвета. Быстро просканировал тело спящего Бертрана и облегченно выдохнул — старик в порядке, только слегка потрепан. Несколько дней постельного режима и снова будет как новенький. Осталось этого упрямца уговорить на этот самый постельный режим. Надо будет нанять Трикси на полный день, пока он выздоравливает.

Пробежка по ночному зимнему городу меня здорово освежила. Сна ни в одном глазу. Да и как тут заснуть, когда в торбе полно трофеев?

Тихонько, на цыпочках я обошел всю квартиру и проверил хорошо ли закрыты окна и двери. Затем, запершись в своей комнате, зажег свечу и аккуратно разложил на столе всю добычу. Сверток с кинжалом сразу же отодвинул в сторону — им я займусь в последнюю очередь. Стыдно признаться, но я его слегка побаивался. И неудивительно. Чувствовать, как какая-то железяка вдруг начинает тянуть из тебя энергию, удовольствие не из приятных.

Итак, результатом моей ночной вылазки стали: пять кожаных мешочков разного размера, несколько бумажных свитков и горсть разнообразной ювелирки.

Осмотр украшений в истинном зрении ничего не показал. Обычные немагические изделия. Нести эти вещицы местным скупщикам я не собирался. Меня по ним очень быстро вычислят. Придется их припрятать, а потом сбыть где-нибудь подальше от Абвиля, желательно в столице, где цены повыше.

В свитках тоже ничего интересного не оказалось. Это были расписки клиентов, которые принесли Полю все эти ювелирные украшения. Похоже, хозяин букмекерской конторы занимался не только ставками, но и ростовщичеством. Если верить цифрам, указанным в расписках, Поль оценил всю эту ювелирку примерно в четыре сотни крон.

В бумагах в основном значились мужские имена, но был один свиток, подписанный женщиной. На почерк и имя дамы память Макса никак не отреагировала. Я, конечно, не особо-то и надеялся, но, как говорится, чем черт не шутит.

Да и кто в здравом уме будет указывать свое настоящее имя в подобного рода документах? Кроме того, брошь с изумрудными камушками, значившаяся в расписке, явно отличалась от остальных побрякушек, добытых мной из тайника. Бесспорно, дорогая вещь. Я бы не удивился, если бы узнал, что дама предпочла остаться инкогнито. Кстати, судя по инфе из свитка, Поль Лепети дал за нее сотню серебряных крон. А это значит, что наверняка только эта цацка может стоить раза в три дороже.

Закончив с ювелиркой, я перешёл к осмотру кожаных мешочков. В двух из них обнаружились серебряные и медные монеты. Таким образом моя казна пополнилась еще на двести крон с копейками. Итого, с учётом посещения аптеки у меня на руках было без малого семь сотен серебряных крон. Плюс кольцо графа, украшения из тайника и трофеи, собранные Жуком с поверженных мной охранников конторы. По местным меркам — огромная сумма. Например, той же Трикси с ее женихом этих денег хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Еще бы и внукам оставили.

Но для меня этой суммы было недостаточно. Во-первых, как только я пройдусь по кредиторам Макса, у меня в лучшем случае останется с десяток крон. Кстати, как минимум сотня крон из этих денег причитается Бертрану за ущерб. А это значит, что фактически я могу рассчитывать на шестьсот крон.