что было на мне надето. Это была настоящая расправа с дорогой качественной одеждой и бельем, в ходе которой я исполняла роль безжалостного палача, хотя обычно очень аккуратно обращаюсь со своими вещами. Затем я выключила электрическую лампу, кинулась в постель и с головой укрылась одеялом.

Я надеялась, что, погасив свет, смогу восстановить самообладание и способность рассуждать здраво. Однако это была грубейшая ошибка с моей стороны. Мое положение стало еще хуже. В темноте мой страх еще больше усилился. Проведя без света какие-то пять секунд, а может, даже меньше, я почувствовала, что готова отдать все за возможность снова зажечь лампу.

Трясясь от ужаса под одеялом, я постоянно слышала где-то у себя над головой жужжание – в темноте оно почему-то стало еще более отчетливым, чем при свете. Казалось, что насекомое зависло в воздухе над изголовьем кровати. Затем звук стал усиливаться, насекомое, кажется, шло на снижение. Я почувствовала, как оно село на покрывало. Никогда не забуду, что я при этом почувствовала! Мне показалось, что жук сделан из свинца и весит целую тонну. Не могу с уверенностью сказать, насколько мои ощущения соответствовали действительности и сколько насекомое весило на самом деле. Однако я могу заявить, что это был самый тяжелый из всех жуков, которых мне доводилось видеть и о которых я когда-либо слышала.

В течение какого-то времени жук сидел на месте неподвижно – мне кажется, что я, прислушиваясь, совершенно перестала дышать. Затем насекомое задвигалось и неуклюже поползло по покрывалу, время от времени останавливаясь, словно бы затем, чтобы передохнуть. Я поняла, что оно медленно, но верно продвигается к изголовью. Мне кажется, что тот ужас, который я испытала, поняв, что значит это продвижение, я не забуду до конца своей жизни, и он будет возникать в моем сознании не только во сне, но и наяву. Мое сердце, как говорится в Библии, растаяло во мне, как воск. Я была совершенно неспособна двигаться, словно находилась под враждебным воздействием гипнотической силы – чего-то гораздо более омерзительного и намного более сильного, чем парализующий взгляд змеи.

Когда насекомое добралось до изголовья кровати, произошло то, чего я ждала с поистине неописуемым ужасом. Оно начало пробираться под одеяло. Просто поразительно, как я не умерла в этот момент! Я чувствовала, как отвратительное создание дюйм за дюймом подбирается все ближе и ближе ко мне. Вот оно оказалось уже совсем рядом. Спасения не было. Я ощутила его прикосновение к моим волосам.

И тут мне на помощь пришло забытье. Я впервые в жизни впала в обморочное состояние.

Глава 28. Странная история человека на улице

Еще несколько недель назад я предвидела, что события будут развиваться по весьма напряженному сценарию – так оно и вышло. Однако все происходило совсем не так, как я представляла. В жизни подобное случается очень часто. Совершенно невероятные вещи посыпались на меня, словно из рога изобилия – но совсем не те, о которых я думала, причем оттуда, откуда я их никак не ждала.

Позвольте мне изложить все более или менее по порядку.

Начну с того, что Сидней повел себя очень плохо. Настолько плохо, что, похоже, мне придется провести полную его переоценку как личности. В общем, было около девяти утра, когда я не то чтобы проснулась (мне кажется, что я не спала), а, скорее, пришла в себя. Я тут же приподнялась и села в кровати, дрожа, словно перепуганный ребенок. Я не только не знала, что со мной произошло, но была не в состоянии даже строить предположения по этому поводу. Меня мучила сильнейшая тошнота, да и вообще я чувствовала себя далеко не лучшим образом. Сделав над собой усилие, я постаралась привести в порядок свои мысли и выработать хоть какой-то план действий. Затем я приняла решение обратиться за советом и помощью, как обращалась в сложных ситуациях раньше – а именно к Сиднею Атертону.

Я отправилась к нему и рассказала всю мрачную историю, которая со мной произошла. Он довольно быстро понял, что помочь мне не в состоянии, но не мог не заметить, что ночные события оказали на меня серьезное негативное влияние. Сидней внимательно выслушал мое повествование от начала до конца – а затем я узнала, что, оказывается, за экраном с самого начала прятался мой отец и слышал каждое произнесенное мной слово. Понятно, что я была просто ошеломлена. Конечно, папа повел себя не лучшим образом, но Сидней, на мой взгляд, совершил самое настоящее предательство. Мы с ним всю жизнь делились друг с другом своими секретами. Мне даже в голову не могло прийти, что он может пойти на нечестную игру. Мне всегда казалось, что мужчины в подобных вопросах пекутся о собственной чести и проявляют щепетильность в гораздо большей степени, чем женщины. В общем, я высказала Сиднею и отцу все, что о них думала в тот момент, и ушла. Полагаю, им было очень стыдно за самих себя.

Впрочем, у этой ситуации был и один плюс – она меня мобилизовала. Это было что-то вроде освежающего действия холодного душа. Я отчетливо осознала, что нахожусь в положении, в котором в первую очередь мне следует рассчитывать на саму себя.

Вернувшись домой, я узнала, что мужчина, которого я подобрала на улице, опять пришел в себя и находится в сознании. Сгорая от любопытства по поводу того, какая связь существует между ним и Полом и в чем состоял смысл его загадочных предостережений, я задержалась только для того, чтобы снять шляпку, а затем торопливо направилась в комнату, где находился незнакомец.

Когда он увидел меня и узнал, кто я такая, он с такой горячностью принялся рассыпаться в выражениях благодарности, что на это, можно сказать, больно было смотреть. По щекам его струились слезы. При этом он смотрел на меня как обреченный, которому жить осталось совсем немного. Он был очень бледен, худ и изможден. Определить, был ли он когда-нибудь крепким и упитанным, было невозможно, но если даже и так, долгие лишения давным-давно явно уничтожили весь его запас сил, даже если он раньше и имелся. Кожа да кости – так проще всего было описать его внешность. Все говорило о том, что незнакомец крайне слаб – и физически, и, судя по всему, ментально.

При этом его вовсе нельзя было назвать уродливым. У него были бледно-голубые глаза и очень густые волосы – у меня почему-то возникло впечатление, что когда-то он был довольно расторопным клерком. Его возраст практически не поддавался определению – невзгоды и страдания старят людей очень быстро. Но я бы, пожалуй, дала ему лет сорок. Голос, поначалу очень слабый, едва слышный, выдавал в нем образованного человека. Когда же незнакомец немного освоился и стал более раскованным и откровенным, оказалось, что ему не чуждо и красноречие.

Он рассказал весьма любопытную историю – настолько любопытную, что к тому моменту, когда он закончил, я уже была готова простить Сиднея и, несмотря на его недавнее скандальное, просто ужасное поведение, снова обратиться к нему за помощью. Рассказ незнакомца казался невероятным. Но если он был правдивым – а мне показалось, что подобранный мной на улице мужчина не врал, – то можно было сделать вывод, что Полу угрожала какая-то страшная, хотя и, с моей точки зрения, необъяснимая и непонятная опасность. Судя по всему, ситуация складывалась такая, когда все решало время и каждая секунда была буквально на вес золота. Еще мне стало ясно, что при всех моих прекрасных намерениях и помыслах я не могла действовать в одиночку. В моей памяти все еще оставалась тень ужаса, пережитого мною ночью. Могла ли я быть уверена, что в сложившемся положении одних моих усилий будет достаточно, чтобы эффективно противодействовать таинственному созданию, о котором так ярко рассказал мне незнакомец? Разумеется, нет! Я верила в то, что Сидней все же неравнодушен ко мне – на свой специфический, странный манер. Еще я знала, что он умеет действовать быстро и хладнокровно и к тому же располагает некоторыми ресурсами, которые могли пригодиться в трудной ситуации. К тому же у меня все-таки сохранялась надежда на то, что у него есть совесть и что мои призывы к ней не окажутся напрасными.

В общем, я отправила слугу к Сиднею и попросила привести его во что бы то ни стало.

Мне повезло – слуга вернулся через какие-то пять минут вместе