– Я передал то, о чем мы с вами договорились. .. передалвашему человеку… как вы мне сказали прошлый раз… когда звонили…

– Я тебе не звонил! – рявкнул собеседник. – Ибольше не позвоню! И не рассчитывай на меня!

В трубке раздался громкий щелчок и полетели короткие гудкиотбоя.

Лев Николаевич сидел, сжимая трубку в руке и глядя передсобой невидящим взглядом.

Все его мечты пошли прахом.

О московском назначении можно забыть.

Можно больше не мечтать о настоящих деньгах, настоящихвозможностях, открывающихся в столице.

Но что же произошло? Как случился этот ужасный, совершеннонепонятный прокол? Ведь он, Лев Николаевич, своими руками достал кейс из сейфа,отнес на место встречи и передал связному… а теперь ему говорят, что в Москвеничего не получили.

Ясно, что Олег Валентинович, не врет. Слишком уж онразозлен. Значит, это не просто прокол, не просто недоразумение. ЛьваНиколаевича подставили.

И подставил кто-то из своих.

В дверь кабинета робко постучали.

Лев Николаевич не успел ничего сказать, как дверьприоткрылась, и в нее заглянула Вера, секретарша начальника четвертогоотделения. Нос у нее был красный, лицо заплаканное.

– Лев Николаевич, – прогнусила она хриплым от слезголосом, – меня к вам послали вместо Виктории…

– Вместо Виктории? – машинально переспросил начальник.

Только теперь он осознал, что его секретарши с утра не былона рабочем месте.

– Вы разве ничего не знаете? – Вера всхлипнула. –Вика… погибла… у нее в квартире был взрыв газа, и потом пожар…

– Вот как… – протянул Лев Николаевич.

Он больше не слушал девушку, которая продолжала что-торассказывать, всхлипывая и то и дело промакивая глаза.

Ее слова оказались недостающим звеном, дополнившим цепь егорассуждений, кусочком мозаики, завершившим картину.

Виктория! Она странно вела себя в последнее время… тозадерживалась на работе после его ухода, то делала какие-то подозрительныезвонки… и кто, кроме собственной секретарши, мог следить за ним, за каждым егошагом? Но, конечно, Виктория – только исполнитель, только марионетка в чьих-торуках. И теперь, когда она выполнила свою задачу – ее убрали.

И тот, кто убрал Викторию, – тот и прибрал к рукам кейсЛьва Николаевича.

И тут же он понял, кто это мог быть.

Антон! Наш великий хозяйственник!

Он постоянно крутился возле Виктории. Лев Николаевич решил,что это – обычный служебный роман, очередная попытка Виктории устроить своюличную жизнь. Выходит, он ошибался.

Тут же перед его глазами встал тот день, когда он передалкейс связному… по крайней мере, как он думал.

Антон под ничтожным, явно надуманным предлогом зашел к немув кабинет. Именно в это время Виктория вызвала Льва Николаевича дляконфиденциального разговора. Антон остался в кабинете наедине с кейсом. Онстарательно изображал дурака и простофилю. Чересчур старательно. Во всякомслучае, у него была прекрасная возможность подменить кейс…

Лев Николаевич схватился за голову.

Развели! Развели как последнего лоха!

И ведь сам виноват! Разве можно так доверять окружающим?

Значит, московское назначение ушло. Безвозвратно ушло.Хорошо бы сохранить хотя бы этот кабинет, хотя бы сегодняшнее положение.

И хотелось бы вернуть свои деньги.

Он вспомнил, как в свое время в доверительном разговоредальний родственник одобрительно отозвался об одной охранной фирме. ЛевНиколаевич на всякий случай записал ее телефон – мало ли, что в жизни можетпригодиться!

Его родственник сказал, что в той фирме работают толькоженщины.

«И это хорошо! Бабы спокойнее, надежнее, внимательнее кмелочам. И точно не напьются в самый неподходящий момент».

Лев Николаевич перелистал блокнот и нашел ту старую запись.

Снял трубку обычного городского телефона, набрал номер.

– Частное охранное агентство «Амазонки»! – отозвалсяприятный женский голос.

Лев Николаевич попросил, чтобы его соединили с оперативнымдиректором, и коротко изложил свою проблему.

– Вы знаете наши расценки? – осведомилась дама.

Расценки были достаточно высокие, но это клиента не остановило:он рисковал куда большей суммой.

По тихому переулку неторопливо шла молодая мама с коляской.Из коляски время от времени доносилось негромкое хныканье, на котороелегкомысленная мамаша почти не обращала внимания.

Навстречу коляске шла сухонькая старушка с палочкой. Дойдядо перехода, старушка подслеповато огляделась и опасливо ступила на мостовую. Вэто время из-за угла вылетел мотоциклист. Старушка ахнула и попятилась, ностолкновение казалось неизбежным. Вдруг молодая мамаша, оставив свою коляску,подскочила к переходу, обхватила старушку за плечи и ловко оттащила ее набезопасный тротуар.

Мотоциклист скрылся за углом, старушка перевела дыхание ихотела поблагодарить свою спасительницу, но та уже исчезла в дверяхкондитерской с незатейливым названием «Прекрасная булочница».

Внутри кондитерской, кроме румяной продавщицы и молоденькойпухленькой девушки за кофейным автоматом, находилась только одна посетительница– хорошо одетая молодая женщина с маленькой собачкой породы чихуахуа.

Девушка кормила песика ореховым печеньем и о чем-то с нимдоверительно разговаривала.

Молодая мамаша разглядывала витрину с пирожными, время отвремени покачивая свою коляску.

Наконец хозяйка чихуахуа взглянула на часы и покинулакондитерскую. В ту же минуту женщина с коляской переглянулась с продавщицей искользнула за прилавок. Коляску она оставила на попечение продавщицы (впрочем,та обращала на нее не очень много внимания, а как только из коляски донеслосьнегромкое хныканье, просто выключила портативный магнитофон).

Фальшивая мамаша спустилась в подвальный этаж, прошла черезпотайную дверь, сняла длинную свободную куртку, превратилась в сотрудницу подномером четыре и вошла в кабинет.

Там ее уже ждали.

– Ну что? – недовольно осведомилась старшая. – Какя понимаю – облом?

– Полный облом! – подтвердила четвертая. – В деловмешалось ФСБ. Так что нам пришлось уносить ноги…

– Да, – старшая помрачнела, – с этой службой лучшене связываться! В общем, это дело придется закрыть. Но ты не расслабляйся, унас есть новый заказ. Ну-ка, взгляни, я на всякий случай пробила заказчика…