институт твоя Степанида в этом учебном году уже пропустила. Будете там, в совершенно незнакомом городе до июля-августа по каким-нибудь углам бессмысленно мыкаться.

- И вовсе не бессмысленно. Степа в газете прочитала, в институты теперь преимущественно принимают пролетариев, с производства. Вот мы куда-нибудь на завод и устроимся, чтобы под эти требования подходить. Опять же, поступать на учебу и при этом разбираться с поисками жилья куда труднее бы вышло, чем, если все это постепенно, по очереди выполнять.

- Ладно, продуманные вы наши, - еще по инерции я продолжал ворчать, словно старый дед какой, хоть и вполне воспринимал и обоснованность Семкиных доводов тоже, - вы, главное, как приедете и обустроитесь, письма не забывайте посылать. Причем, не одно, на отвяжись, письма же в наше смутное время имеют свойство иногда теряться, а писать их регулярно и обстоятельно.

- Обязательно будем писать. – Заверил меня друг, глядя на меня ясными, чистыми глазами. Хм, не верю я ему почему-то в письменных вопросах. Вот Степа - та и без напоминания будет письма писать, а Сема.... Ну, может, привет через свою будущую супругу передаст, уже хорошо.

Итак, свадьба! Все же любил Иван Тимофеевич, наш староста, свою сестру, вон какой стол богатый организовал. Оно, конечно, и родные двух других сегодняшних пар своими продуктами поучаствовали, но вот те же бутылки с казенной выпивкой вряд ли они предоставили, большинство деревенских перебиваются исключительно самогоном, да и минимум половина других яств на столе привезены из города. Впрочем, молочные поросята и запеченные в печи гуси уж точно наши, местные. Короче, есть что пожрать, есть что выпить, есть с кем из девиц позаигрывать. Хорошее застолье получилось, душевное.

В качестве подарка для молодых я вручил всем трем деревенским парам небольшой бумажные сверточки. Деньги, понятное дело. Только в сверточке для друзей купюры гораздо большего достоинства были положены. Вообще, как на мой взгляд, так деньги - самый лучший подарок, им у Семена со Степанидой в городе точно применение сыщется, не то, что всяким прялкам и зыбкам для новорожденного, которыми их одарили другие гости. Кстати, деньги мной у отца были обменены на часть моей доли золота, взятого с тех барнаульских убивцев чуть меньше года назад. А что? Эти бумажные денежные знаки надо расходовать как можно быстрее, обесцениваются, заразы, а за зерно на мельнице с нами только ими и расплачивались. Большую часть, конечно, мы прямо там на закуп скотины и потратили, но кое-что и сохранилось. А моим друзьям эти деньги в самое ближайшее время очень даже понадобятся. У них они обесцениться и устареть точно не успеют, и тратить их в большинстве случаев куда удобнее, чем те же золотые монеты прошлого царствования, которые мало того, что официально как бы запрещены к обороту, так еще и стоят во многих случаях слишком дорого для обычной покупки повседневного товара в какой-нибудь лавке.

Свадьба завершилась. Молодые пары с шутками и прибаутками со стороны гостей были разведены по их домам. Я, разумеется, провожал Семена со Степанидой. Вместе с нами все еще Ширяевы дружной толпой вышагивали, Иван Тимофеевич со своей Раисой и еще кое-кто из соседей, которым просто по дороге оказалось. Вот в конце пути, когда молодожены уже к себе в калитку прошли, Иван Тимофеевич ко мне и обратился.

- Александр, есть у тебя минутка свободная? Поговорить бы нам нужно. – И вроде и выпил наш староста в этот вечер совсем немало, а голос трезвый совсем и глаза серьезные.

- Да, конечно, Иван Тимофеевич, - ответил, а у самого вдруг кошки по душе когтистыми лапами шкребанули. Чувствую, вовсе не о погоде собрался со мной наш староста разговаривать.

Отошли мы с ним в сторонку, Раиса по мановению руки супруга в сторонке застыла, а староста принялся обрисовывать возникшую у него ситуацию:

- Имеется некий очень дорогостоящий товар, который надо непременно до конца этого месяца доставить в Петроград и сдать человеку, проживающему по адресу, который я укажу.

Сказать, что предложение было неожиданным, это ничего не сказать. Вот вообще, жил себе, никаких поводов не подавал, с чего бы нашему старосте давать мне такое поручение? Что, у контрабандистов свои курьеры закончились? Хм, а ведь в лоб наш староста меня не ударит, если прямо у него спрошу?

- Иван Тимофеевич, а почему я? Вокруг же полно гораздо более взрослых и опытных.

- Так ни у кого вокруг нет своего собственного пространственного хранилища, как у тебя, Александр. – Хмыкнул Степкин братец. – Да и не прибедняйся, то чудовище на озере ты же в одиночку завалил. – Блин! Прибью болтушку Степку! И Сеню с ней заодно! Однако, как-то отвечать надо, только без грубости, нам с этим старостой еще жить в ближайшие годы.

- И все же, Иван Тимофеевич, откажусь я, пожалуй. Мал я еще в одиночку через всю страну курьером разъезжать.

- Зелье на плюс три к любой из Характеристик тебя в качестве оплаты устроит? До революции за такое дворяне платили две тысячи рублей золотом, а всяким разночинцам это зелье продавать вообще было запрещено. - Староста словно и не услышал моего отказа, все свою речь продолжал.

- Да что я родителям скажу по поводу такой поездки? – Ну, да, слаб человек, плюс три единицы к Характеристике – это же, считай, целый уровень задарма получить. И я непременно выберу зелье, чтобы Силу магии повышало, глядишь, весной на своем тайном прииске уже вполне уверенно смогу самородки из русла ручья добывать, а не как этим летом, с десятой попытки на двенадцатую.

- Так и скажешь, что поедешь сопроводить друзей. Времена нынче опасные, а отец у тебя знает, насколько ты, на самом деле, силен. К тому же, урожай уже убран, все равно тебе, парень, по большому счету нечем тут, в деревне, заниматься. И дорожные расходы я тебе тоже, без сомнений оплачу по самому высшему тарифу. Ну же, решайся.

- Если только отец не будет против. – Оставил я себе лазейку для отступления, в глубине души уже согласный на предложенную поездку. Опять же и друзей, в самом деле, сопровожу. Кажется, я и еще одну причину разгадал, почему именно меня Иван Тимофеевич подрядил. А я уж точно, случись что в дороге с его сестрой, молча в сторонке сидеть не буду.

Домой пришел взбудораженный донельзя. Несмотря на мое внутреннее согласие, предчувствия от предлагаемой поездки были нехорошими.

- Ты ведь все уже для себя