боеприпасами, два глушителя, порнографию, принадлежности с нацистской символикой и наручники. На наручниках пятна, очень похожие на кровь. И владелец дома закопал на участке новый автомобиль. Собака-ищейка заинтересовалась его багажником, что побуждает создать следственную группу.

Только Вихман давно находится в бегах. Не проходит и двух месяцев, как он устраивает дорожно-транспортное происшествие на проселочной дороге недалеко от Хайльбронна, и его арестовывают потому, что полиция обнаруживает в его машине оружие. Спустя десять дней, находясь под стражей, заключенный вешается на собственном ремне. Он оставил странные инструкции в прощальном письме к жене и брату. Нужно позаботиться об особой фигурке Мадонны и прочистить определенный водосток. Он умоляет членов своей семьи: «…Меня беспокоит дом и двор, пожалуйста, постарайтесь сохранить наш дом, пожалуйста, пожалуйста!!» Можно предположить, что это зашифрованные послания.

Однако следственные органы не следуют четким указаниям, в чем убеждены криминальные психологи. Наоборот: все попытки собрать дополнительные улики против главного подозреваемого оставлены, поскольку в Германии действует принцип, согласно которому против умерших не ведется расследование. Однако в данном случае полностью игнорируются явные признаки наличия сообщника. Например, свидетели утверждают, что в момент совершения преступления перед домом Биргит Майер остановилась машина с работающим двигателем. Помощник? Кроме того, принцип отсутствия расследования против умерших игнорирует законные потребности родственников. Их могут продолжать преследовать мрачные мысли и кошмары. У них еще остаются неотвеченные вопросы. Они хотят уверенности. И они до сих пор могут находиться под подозрением. Как и в случае с пропавшей Биргит Майер, мужа которой некоторые все еще считали убийцей.

В недавнем постановлении Федеральный конституционный суд Германии подчеркнул право родственников на раскрытие преступлений.

Дело о пропавшей сестре не дает покоя опытному начальнику полиции Вольфгангу Зилаффу. Он доверяет своему зятю и сомневается в добросовестности люнебургской полиции, работа которой, по его убеждению, в течение многих лет была отмечена слабым энтузиазмом и еще меньшим усердием и осмотрительностью. Ведь есть, например, наручники с подозрительными пятнами из потайной комнаты Вихмана, которые никогда не подвергались судебно-медицинской экспертизе. А что насчет машины, закопанной на участке, которой заинтересовалась собака-ищейка? Большинство упущений невозможно исправить, потому что после самоубийства Вихмана улики были быстро уничтожены по указанию прокуратуры Люнебурга. Но остается множество документов, которые можно просмотреть. Когда в 2002 году Зилафф выходит на пенсию, благодаря семейному адвокату он получает доступ к этим нескольким метрам папок. Он копается в заметках, выводах, заключениях. Где-то среди этих сотен тысяч печатных слов, он уверен, должна скрываться правда.

Тогда Вольфганг Зилафф привлекает меня к расследованию дела. Конечно, я готов помочь ему, потому что он доверился мне, как другу, потому что я всегда высоко ценил его как детектива и потому что, как судмедэксперт, я прекрасно знаю, что смерть не приносит успокоения. Особенно смерть, произошедшая при неизвестных обстоятельствах. Кроме того, мой институт отвечает за все дела в Люнебурге и его окрестностях. Довольно часто мне действительно удавалось помочь родственникам. Например, в нескольких делах об убийствах я смог предоставить улики для разоблачения ложного алиби подозреваемых и осуждения виновных, определив точное время смерти. Мы смогли внести ясность: пропавший без вести был найден спустя долгие годы, имя умершего было установлено благодаря точным выводам и четкой идентификации. Родственники получили наконец возможность похоронить своих близких и оплакать их.

Судмедэксперты способствуют тому, чтобы дать родным и близким некое подобие внутреннего покоя. Хотя, конечно, мертвых к жизни это уже не вернет.

«Команда пенсионеров» вскоре заметила связь между исчезновением Биргит Майер и «убийствами в Герде», а также с другими ранее нераскрытыми преступлениями, совершенными в районе Люнебурга с конца 1960-х годов. Во всех случаях жертвой становилась женщина, а орудием убийства обычно служила мелкокалиберная винтовка. Среди прочего, мы разрабатываем профиль преступника и анализируем личность Вихмана. И наконец, когда мы снова обыскиваем его потайную комнату, находим важные улики, которые в свое время упустили люнебургские следователи. Например, у кладбищенского садовника сохранились две видеокассеты с пометкой «XY»… Нераскрытые дела, связанные с исчезновением Биргит Майер и двойными убийствами в Герде – преступления Вихмана? Убийца наслаждался своей сомнительной славой, пока криминалисты блуждали во тьме?

В результате наша команда собрала достаточно доказательств, чтобы убедить начальника полиции Люнебурга снова взяться за расследование. Формируется новая следственная группа «Итерум». В переводе с латыни это означает «заново». Один из детективов «Итерума» находит улику, которая, как все полагали, давно была уничтожена. Однако наручники с красновато-коричневыми пятнами из потайной комнаты Вихмана сохранились до сих пор. Они лежали на дне ящика стола в отделении судебной медицины в Ганновере. Наручники отправляют на ДНК-экспертизу. Вне всяких сомнений, это кровь; результаты анализа показывают, что она принадлежит Биргит, сестре Вольфганга Зилаффа. Муж Биргит Майер, десятилетиями находившийся под серьезным подозрением, теперь полностью реабилитирован, а мертвый Курт-Вернер Вихман осужден как убийца. Но где же тело пропавшей?

Дальнейшие, к сожалению, далеко не тщательные обыски, проводимые полицией в окрестностях бывшего дома Вихмана остаются безрезультатными. В конце концов даже вскрывают несколько могил того времени, когда Вихман работал кладбищенским садовником. Но все безуспешно. Тело Биргит Майер словно исчезло с лица земли.

Однако наша «команда пенсионеров» убеждена, что искомое спрятано в непосредственной близости от дома Вихмана. К счастью, мы получаем согласие супружеской пары, которая тем временем купила дом и сад, чтобы снова все тщательно исследовать. Нас особенно интересует смотровая яма для ремонта автомобиля, расположенная в гараже. Она не особенно глубокая, всего 80 сантиметров. Теперь там ведутся раскопки, но не с помощью экскаватора или лопаты, а скорее производится тщательный, дюйм за дюймом, осмотр под руководством профессионального антрополога из моего института. Она прокладывает себе путь, вычищая крошечные участки в земле под снятым бетонным слоем с помощью небольшого шпателя и зубной щетки. Наконец она извлекает то, на что мы надеялись и чего боялись столько лет. Человеческие кости! Эта новость настигает меня, когда я нахожусь на конференции в Ростоке. Я немедленно отправляюсь в Люнебург, чтобы возглавить дальнейшие раскопки в гараже. Полиция Люнебурга, снова привлеченная к делу, дала на это непосредственное разрешение. Но в любом случае и сам черт бы не удержал меня на Балтийском море. Я желаю присутствовать при раскопках во что бы то ни стало. Ведь это касается моего друга Вольфганга Зилаффа. Речь идет о раскрытии дела 28-летней давности, но в первую очередь речь идет об истине.

Постепенно мы извлекаем скелетированное тело, закопанное вверх ногами, будто сидящее на корточках. Мы также находим окрашенные в красный цвет ногти. Вокруг головы обернут синий мешок для мусора. Когда мы