Надеясь, что его никто не видит, Шаол торопливо спустился в колодец.

Он шел по туннелям, держа меч наготове. Днем здесь было гораздо светлее. Но где же привычные сгустки тьмы, не тающие даже в яркий солнечный день? Валги всегда окружали себя тьмой. Днем эти твари отсиживались в своих гнездах, но хватало и шатающихся в одиночку. Некоторые гнезда были совсем небольшими: трое или четверо одержимых и их пленные. Точнее, еда. В таких местах можно устроить засаду.

Приятно будет посмотреть, как падают отрубленные головы.

Ему вспомнились слова Аэлины: «От принца осталась лишь внешняя оболочка».

Она не могла знать все. Огонь и обезглавливание – не единственные решения. Надо захватить не обыкновенного солдата, а командира, одержимого демоном. Понаблюдать, насколько демон сумел вытеснить человека. Вдруг есть способ выгнать эту тварь, не убивая того, в ком она поселилась? Ну должен же быть какой-то способ.

Шаол прошел еще несколько туннелей. Проверил места, где они часто отбивали пленных.

Никого.

Тогда Шаол почти бегом бросился к самому крупному гнезду. Там демоны всегда держали своих пленных. Мятежники иногда наведывались туда и спасали обреченных… когда удавалось подкрасться незаметно. Правда, в одиночку не ходили. Ничего, сегодня он явится туда один. Он спасет людей, потому что они заслуживали спасения. Он должен это сделать, иначе его мир разлетится на куски…

Шаол смотрел и не верил своим глазам.

Прежде всего, сегодня здесь было непривычно светло. Не так, как на поверхности, но достаточно, чтобы разглядеть серые камни и зловонный поток, катящийся по каменному желобу. А ведь тьма висела здесь, как густой туман.

Пусто.

Солдаты, одержимые демонами, исчезли. Пленных увели с собой.

Вряд ли они попрятались со страху.

Нет, они ловко куда-то переместились, забрав пленных и показав мятежникам огромную фигу. И Шаолу тоже. А они-то думали, что одерживают верх в этой тайной войне.

Он должен был это предвидеть. Задуматься о последствиях, которые обязательно возникнут. Аэлина Галатиния одурачила короля и королевскую гвардию…

Почему-то никто из них не подумал, что за это придется платить.

Может, он, Шаол Эстфол, и в самом деле глупец.

Он выбрался на поверхность. Бурлящий гнев сменился полным отупением. Идти в таком состоянии домой было невыносимо. Ноги сами понесли Шаола в южную часть города. Он выбирал боковые улочки, стараясь держаться подальше от перепуганной толпы. Люди до сих пор не знали, что́ же произошло, кто убит и кто виновник случившегося. Трудно было поверить, что совсем недавно они собирались праздновать день рождения принца. Гирлянды флажков казались неуместной шуткой. Уличные торговцы сластями, рассчитывавшие подзаработать, теперь подсчитывали убытки.

Шаол достиг той части города, где жили люди среднего достатка. Дома здесь были поскромнее, но опрятные и не лишенные элегантности. На маленьких лужайках журчали фонтанчики, окруженные яркими весенними цветами.

Дом, куда он шел, можно было найти по запаху свежего хлеба, корицы и других, неведомых ему пряностей. Шаол свернул в узкий переулок, миновал два дома, построенных из светло-серого камня, и остановился перед задним фасадом третьего. Он заглянул в широкое кухонное окно. Большой разделочный стол был густо усыпан мукой. Тут же громоздились противни, миски и…

Дверь стремительно распахнулась.

– Ты что здесь делаешь?

В дверном проеме появилась Несарина, уже переодетая в мундир городской стражи. Руку с кинжалом она держала за спиной. Ведь почуяла, что кто-то приближается к отцовскому дому, и успела подготовиться.

Шаол старался не думать о тяжести, вдруг навалившейся на него и угрожавшей разломить надвое. Эдион освобожден. Все прошло почти как по маслу. Но сколько невинных людей они погубили сегодня?

– Входи, – сказала Несарина, так и не получив ответа на свой вопрос.

– Гвардейцы пришли и ушли. Отец прилично нагрузил их сластями.

Жуя грушевый пирог, Шаол рассматривал кухню. Ее стены были выложены красивыми узорами из синих, оранжевых и бирюзовых плиток. Он впервые оказался в доме Сайеда Фелака, хотя знал, где живет отец Несарины. Выяснил на всякий случай.

Вряд ли сегодня случай был подходящий. Сейчас Шаол был больше похож на бродячего пса, которого никто нигде не ждет.

– Надеюсь, твоего отца они не подозревают?

– Нет. Просто спрашивали, где отец находился перед тем, как все началось… я имею в виду спасение Эдиона. Не видел ли людей, показавшихся ему странными.

Несарина пододвинула Шаолу миндальное пирожное, покрытое сахарной глазурью.

– С генералом все в порядке? – спросила она.

– По-моему, да.

Шаол рассказал ей о своем походе по туннелям и исчезновении демонов.

– Мы их найдем, – невозмутимо сказала Несарина. – Завтра же.

Он ждал, что она будет мерить кухню шагами, кричать на него, ругаться. Но она оставалась удивительно спокойной. У Шаола немного отлегло от сердца.

Палец Несарины постукивал по гладкой поверхности стола. Должно быть, на этом столе месили не одну тысячу буханок хлеба. Они-то и сделали поверхность почти зеркальной.

– И все-таки зачем ты сюда пришел?

– Развеяться захотелось.

Ее черные глаза подозрительно блеснули.

– Не для этого, – поспешил добавить он.

Несарина даже не покраснела, хотя у него самого вспыхнули щеки. Предложи она, он бы, пожалуй, согласился, а потом бы ненавидел себя.

– Что ж, добро пожаловать, – сказала Несарина. – Конечно, мне не тягаться с твоими друзьями. Во всяком случае, с генералом. Там тебе было бы интереснее?

– Разве они мои друзья?

– Ты с ее величеством отчаянно старались не вляпаться в дружбу.

– Трудно дружить, когда нет доверия.

– Между прочим, это ты снова пошел к Аробинну. Она тебя предупреждала, чтобы не ходил.

– Я не жалею. Аробинн оказался прав. Он мне сказал: «Аэлина пообещает не трогать Дорина, но сделает наоборот».

Умница Несарина, что своим выстрелом остановила взбалмошную королеву. Шаол хотел ей сказать об этом, но промолчал. Не умел он говорить такие слова.

Несарина тряхнула гривой черных блестящих волос.

– А давай на мгновение представим, что Аэлина права и от Дорина осталась лишь внешняя оболочка. Что тогда?

– Она не права.

– Но на одно мгновение ты можешь это представить?

Шаол со всей силой хватил кулаком по столу, едва не опрокинув стакан с водой:

– Она не права!